Донна МакДональд - Высеченная из камня

Уилл Ларсон дождался, пока в тесте начнут лопаться пузыри, прежде чем перевернуть текущую партию блинов. Когда он снаружи услышал рёв мотоцикла, то понял, что Шейн, наконец-то, заявился на завтрак.

- Доброе утро, - улыбаясь, сказал Уилл, когда его младший сын прошёл через дверь, нюхая воздух, как голодный пёс.

- Бананово-ореховые блины, - вздыхая, сказал Шейн, входя на кухню дома, который принадлежал его брату Майклу. - Они до сих пор мои любимые.

Уилл усмехнулся в сторону сына и заулыбался, когда Шейн подошёл и нежно поцеловал его небритую щёку. Шейн выглядел как его блондинистая, похожая на скандинавку, мать, но определённо унаследовал размеры отца, превышая рост Уилла на несколько дюймов и был ещё шире в плечах. Уилл знал, чтобы насытить двадцатисемилетнего парня потребуется столько же блинов, сколько они съедят вместе с Майклом, так что налил тесто, чтобы сделать ещё шесть штук.

- Ну что, как идут дела с комиксом? За последнее время Крылатый Защитник раскрыл какие-то преступления или спас ещё больше дамочек, попавших в беду? - компанейски спросил Уилл.

- Не-а. Его альтер-эго, Эрик Бентон, сторонник моногамии и до сих пор наслаждается последней девицей. На прошлой неделе мне предложили выпустить игрушечные фигурки, - сказал Шейн, направляясь к кофейнику и наполняя свою кружку.

- Игрушечные фигурки? Это круто. Сделка была хорошая? – спросил Уилл, впечатлённый тем, что творчество его сына, набирает популярность. И сейчас он был рад вдвойне, что не позволил Эллен отбить у мальчика охоту рисовать книгу комиксов.

Шейн пожал плечами.

– Компания, выпускающая игрушки, работает с моим издателем. Агент сказал, они предлагают достаточно, чтобы купить маленький дом, плюс, спустя некоторое время, проценты от продаж. Думаю, что это очень хорошо.

Уилл остановился и пристально на него посмотрел.

– Очень хорошо? Это здорово, Шейн. - Улыбаясь и гордясь сыном, он вернулся к переворачиванию блинов.

- Мне нравится идея купить дом, - сказал Шейн. – Я уже устал жить в квартире.

- Когда ты купишь свой дом, я возможно смогу немного пожить с тобой. Думаю, что твой брат от меня уже устал, - сказал Уилл, желая рассмеяться над страдальческим выражением лица Шейна. Его младшему брату будет сложно приводить домой девушек на одну ночь, если там будет жить отец. У Уилла уже давно был серьёзный соблазн сделать это, просто чтобы отбить у Шейна привычку таскаться по бабам.

- Ага, я от тебя устал, - подтвердил Майкл, входя на кухню, потягиваясь и почёсывая кубики пресса, чтобы сохранить которые, он упорно трудился. Однако делать это стало сложнее, с тех пор как в его доме поселился отец и стал заниматься приготовлением еды.

Уилл рассмеялся над комментарием своего старшего сына, потому что это было наполовину правдой, наполовину подтруниванием. Он прожил с Майклом месяц и это была интересная социальная адаптация для них обоих. Прошлый год для Уилла был очень одиноким, и он испытывал облегчение от того, что у него появилась компания, хоть и вынужденная.

У Уилла появилась мысль, которая всегда возникала, когда он смотрел на Майкла, что он казалось видел в зеркале отражение своего прошлого. Майкл унаследовал крепкую фигуру Уилла, но не его рост. На что он всегда жаловался даже сейчас, когда ему было тридцать четыре.

У Майкла был средний рост в 178 см, но его мускулистые руки, широкие плечи и грудь - только подчёркивали его страстную натуру, которую обещали темно-карие глаза и такие же тёмные волосы, доходившие почти до талии. Кельтское наследие Уилла, оставило сильный отпечаток на его старшем сыне.

- Почему ты от меня устал? – спросил Уилл улыбаясь.

- Ты слоняешься по дому без дела, ни с кем не встречаешься и почти не работаешь над своей скульптурой. Я до тошноты устал от того, что каждый раз, когда выхожу во внутренний двор поработать, меня приветствует гигантский мраморный пенис. Пап, ты уж высеки чёртову ногу или ещё что-нибудь. Независимо от того, насколько художественно выразителен гигантский пенис сам по себе, он все равно жуткий, - пожаловался Майкл, заставляя отца покраснеть.

Майкл оценил запах блинов, и чтобы смягчить свои слова, похлопал отца по плечу. Ему нравилось его дразнить, но он никогда бы не стал на самом деле критиковать произведение своего отца. Его мать и так сделала достаточно, пока они были женаты.

Шейн так сильно смеялся над комментарием брата, что кофе чуть не вылился у него из носа.

- И как долго мраморный пенис ведёт своё одинокое существование? – спросил он, вытаскивая чашку из шкафа, чтобы налить Майклу кофе.

- Практически с тех пор, как папа продал дом и переехал сюда, - сказал Майкл.

Передавая брату кофе, Шейн рассмеялся ещё сильнее.

- Спасибо, - поблагодарил Майкл, смакуя первый бодрящий глоток. – Знаешь Шейн, я думаю у отца депрессия.

Хоть Майкл и шутил с братом, в его тоне была и доля серьёзности. Не смотря на удивительный финансовый успех отца как скульптора, его мать никогда не считала искусство отца таким же важным, как и его другую работу. Как старший из детей, Майкл хорошо помнил все стычки родителей из-за времени, которое отец проводил за резьбой. Продажа дома, который был местом, где отец привык работать, была столь же плохим делом, как и развод сам по себе.

- Хватит говорить обо мне в третьем лице. Я в комнате и не глухой. И у меня нет депрессии, - не согласился Уилл, вздыхая из-за того, что они были озабочены, почти так же, как и он. – Просто нет желания заниматься резьбой. А если тебя это так сильно беспокоит, Майкл, прикрой его чем-нибудь.

- Пап, может быть состояние скульптуры пытается тебе что-то сказать, - предположил Шейн, удивлённо, но вместе с тем серьёзно глядя в глаза отцу. – Может быть мраморный пенис не единственный пенис, который ведёт одинокое существование. Вы развелись больше года назад. Мама и Люк поженились через несколько месяцев после того, как были оформлены документы. А ты даже ни с кем не встречаешься.

Уилл выключил сковородку и поставил гору блинов на середину стола, который уже накрыл на троих.

- Послушайте, мистер всё-кроме-диссертации-по психологии, когда вы на самом деле закончите ту, на миллион долларов докторантуру в Джон Хопкинс (1), тогда и сможете анализировать меня и мои мужские части. А до тех пор, ты просто мой сын-умник. Садитесь и ешьте, вы оба, хихикающие гиены, - приказал Уилл, лишь частично обращая внимание на их подтрунивания.

- Пап, ты же знаешь, что мы с Майклом тебя любим. По крайней мере, позволь дать тебе мой лучший совет, как знакомиться, - сказал Шейн, садясь на ближайший стул.

Он наложил в свою тарелку шесть блинов, залил эту гору сиропом и сделав паузу, заговорил с деловой интонацией, которой научился у мужчины, к которому обращался.

- Побрей голову, вставь в ухо серёжку и прокатись по городу на мотоцикле. Твоё тело в отличной форме для мужчины, которому за пятьдесят. И ты можешь познакомиться с тем типом женщин, с которыми знакомлюсь я. Смотри, я сделал пирсинг языка. Тебе нужно сделать такой же. Женщинам такие вещи нравятся.

Шейн высунул язык, чтобы показать отцу, который только закатил глаза. Он слышал, как его брат хихикал со ртом полным блинов, но просто проигнорировал своего завистливого родственника.

Уилл изучил пирсинг в его языке со смесью ужаса и шока.

Он посмотрел на Майкла, который только рассмеялся, пожал плечами и продолжил есть. Его старший сын был безумно влюблён в женщину, с которой не мог не ругаться дольше двух минут. И хотя женщина не присутствовала в его жизни так, как ему хотелось, Майкл не всегда отгонял хорошие воспоминания о безымянных, безликих блондинках, каких нравилось удовлетворять Шейну.

Его старший сын начинал бездумно знакомиться, когда женщина, которую он любил, выходила замуж. Когда она разводилась, Майкл прекращал гоняться за блондинками и начинал преследовать её. В этой стадии он сейчас и находился. Несмотря на то, что Уиллу казалось бесполезным занятием так сильно хотеть женщину, которая очевидно не хотела его, он никогда о Майкле сильно не беспокоился. По крайней мере, Майкл о ком-то глубоко переживал. Однако, Уилл не был уверен, что Шейн вообще имел способность по-настоящему любить женщину.

- Шейн, ты не видишь ситуацию глобально. Ты вообще помнишь их имена, что они делали тебе, что ты делал им? Тебе когда-нибудь хотелось вернуться хоть к одной из них так сильно, что ты испытывал боль? – спросил Уилл.

- Нет. Но такого рода опыта я и не искал, - сказал Шейн, отмахиваясь от отцовского неодобрения.

Уилл указал вилкой на Шейна.

– Да, не искал. Я тебя вырастил и сделал всё, чтобы ты знал, как я относился к твоей матери. Так что уверен в том, что ты, по крайней мере, подсознательно ищешь такие же отношения. И не важно, осознаешь ты это или нет. Ничто не может сравниться с той единственной, невероятной женщиной, которая всё изменит, когда ты её найдёшь. Ни с чем не сравнить знакомство, со всеми видами занятий любовью с партнёром, который отдаётся тебе целиком.

- А что происходит, когда эта невероятная женщина меняется так сильно, что бросает тебя и выходит замуж за более молодого мужчину? Ты просто сдаёшься? – резко спросил Шейн, осмеливаясь ответить на вопрос отца не менее честно.

Они с Майклом оба понимали, что их отец очень тяжело воспринял развод. Они знали, как искренне и верно он любил их мать, поэтому никто из них не понимал, что между родителями настолько всё пошло не так, что это невозможно было исправить. Для всех них развод оказался нелёгким делом, но их отец был единственным, кто не стал двигаться дальше.

- Видишь ли, любые отношения – это в некотором роде риск. У меня было тридцать три хороших года с вашей матерью. Мы отдалились друг от друга, и она влюбилась в кого-то другого. Но я не знаю, почему такие вещи случаются. Они просто происходят, - сказал Уилл, вставая и добавляя себе кофе. – Я опечален разводом, но я не в депрессии. Когда наступит подходящее время, я кого-нибудь найду и снова начну встречаться. Я отношусь к этому непредвзято.