– Это телескопический глазок, чтобы снаружи не было видно, смотрит кто-то в него изнутри или нет.

Удивленная дочь попыталась получить разъяснение, но мать метнулась на кухню, якобы к подгорающим пирожкам. Уселись за стол, и Сашу поразила непривычная нервозность матери. Она была бледна и при каждом шорохе испуганно оглядывалась.

Не выдержавшая этой ненормальности Саша спросила:

– Да что с тобой, мама? Может, в квартиру пытались проникнуть воры?

Наталья Владимировна как-то необычно хихикнула:

– Воры? Нет, воры не пытались.

Тут зазвонил телефон. Обрадованная Анюта кинулась к нему, чтобы помочь медлительным взрослым, но тут бабуля истошно завопила:

– Нет! Не трогай трубку!

Все замерли, не понимая, из-за чего такой шум, а Наталья Владимировна на цыпочках подошла к телефону, посмотрела на дисплей, на котором высветился номер звонившего, и так же на цыпочках отошла обратно. Телефон надрывался минут десять, во время которых они молча смотрели друг на друга.

Саша в полнейшем недоумении протянула к матери руки:

– Мама, тебя что, шантажировать кто-то пытается?

Хозяйка мрачно заявила:

– Почти что. Но не в том смысле, что ты думаешь. Ну да не бери в голову!

Понимая, что мама с ней своими проблемами делиться ни за что не будет, Саша только досадливо передернула плечами. Они снова сели за стол и принялись за первую порцию свежевынутых из печи шанежек, восхитительных, хрустящих, из нежнейшего теста и сладковатого, со сливочным привкусом картофельным пюре.

Не успели съесть по одной, как раздался громкий, на редкость беспардонный звонок в дверь. Внучка, уже наученная осмотрительности неприличным бабушкиным воплем, вопросительно посмотрела на нее. Дочь – тоже. Наталья Владимировна всё так же на цыпочках, как будто выполняя одной ей знакомый, до мельчайших нюансов разработанный ритуал, прокралась в прихожую и заглянула в свой телескопический глазок. Потом так же по-шпионски возвратилась и прошептала:

– У нас дома никого нет! Ведите себя тихо! По квартире не ходите, в окно не выглядывайте!

Только тут Саша заметила, что на окнах шторы завешены так плотно, что ни один лучик солнца не проскальзывает в помещение. Она вовсе смешалась и даже потеряла аппетит. Звонок упрямо надрывался минут пятнадцать.

Казалось, стоящий с той стороны прекрасно знает, что хозяйка дома, и только страх перед общественностью мешает ему высадить дверь. Наталья Владимировна чувствовала то же самое, и тихо посетовала:

– Придется, пожалуй, поставить стальную дверь.

Прекратив звонить, настойчивый гость принялся барабанить по ней весьма весомыми кулаками. Наконец дверь в последний раз содрогнулась, и всё стихло. Дочь, несмотря на команды матери сидеть на месте, осторожно отогнула краешек шторки и выглянула на улицу.

Из подъезда вышел прилично одетый мужчина и поднял голову, зло высматривая кого-то в их окнах. В его облике было столько агрессивности, что ей показалось, что он сейчас начнет грозить их окнам кулаками, но он только сердито пнул колесо стоявшей у подъезда ни в чем не повинной машины, сел в нее и выехал со двора.

Мужчина показался Саше знакомым, и она напряглась, вспоминая.

– Мама! Это же Николай Иванович, друг Евгения Георгиевича! Почему ты от него прячешься?

Мать ворчливо возразила:

– Ничего я от него не прячусь, с чего ты это взяла?

От такой откровенной лжи Саша даже онемела, а Наталья Владимировна с достоинством добавила, стараясь спасти свое реноме:

– Просто я не хочу его видеть, понятно?

Дочь растерянно подтвердила, не зная, что еще сказать:

– Конечно, конечно, именно так я и подумала!

Видя, что мать всё еще не может прийти в себя после подобных испытаний, постаралась ее отвлечь и начала болтать о прошедшей неделе. Увлекшись, нечаянно рассказала и о визите Юрия, и о знакомстве с Павлом. Наталья Владимировна сразу насторожилась.

О Юрии сказала только, что доверять ему, конечно, нельзя, и ему явно что-то надо, он не из тех, кто будет бескорыстно навещать дочь после полуторагодового отсутствия. О Павле порасспросила подробнее. Но Саша и сама в нем не разобралась.

– Мам, я его и сама не понимаю. Мне кажется, он добрый, но избалован очень. Может, тоже из этих богатеньких мальчиков, которые считают себя солью земли. Уж очень он на Юрия похож. Не в поведении, а отношении к жизни. И зачем я ему нужна – не знаю. К тому же Юрий сразу после него нарисовался. Хотя Павел говорил, что они просто вместе работают, но что-то в это мне не верится.

Наталья Владимировна раздумчиво повторила:

– Просто вместе работают? Мне в это «просто» тоже не верится. Наверняка Павел по глупости сказал, что приударит за тобой, а Юрий попытался его отговорить, а то и пригрозил. И решил проверить, выполнил ли тот его наказ. Он же уверен, что ты обязательно спросишь у него, кто такой Павел, если у вас вдруг будет назревать что-то серьезное. Вот тебе и основание для появления Юрия в твоем доме.

Саша скептически посмотрела на мать.

– По-моему, ты преувеличиваешь. Он никогда обо мне не заботился, так с чего бы вдруг теперь?

Та встала и начала убирать со стола.

– А он о тебе и не заботится. Он из себя собаку на сене разыгрывает. По принципу – пусть уже и не мое, но всё равно не трожь. Ну да поживем – увидим.

Посидев еще немного и убедившись, что мать и в самом деле нервозна до невозможности, Саша засобиралась домой, пока светло. Уже уходя, услышала, как вновь зазвонил телефон и мать опять не взяла трубку. Подумала – если это Николай Иванович, то чего он добивается с такой далеко выходящей за рамки приличия настойчивостью?

Подходя к своему дому, увидела знакомую машину и замедлила шаг. Захотелось развернуться и уйти, но Юрий уже заметил их и вышел навстречу.

Не здороваясь, недовольно потребовал ответа:

– Где ты шляешься весь день?

Саша печально улыбнулась: будто и не прошло почти два года. Всё по-прежнему: она обвиняемая, он обвинитель. Ответила в том же духе:

– Это не твое дело. Мы с тобой о встрече не договаривались.

На него будто вылили ушат холодной воды. Он посмотрел на нее, вспомнил, что у него больше нет права требовать от нее отчета за свои действия, сник, и постарался пояснить уже более миролюбиво:

– Извини, но я торчу здесь уже три часа.

Саша небрежно пожала плечами, не собираясь докладывать ему о своих передвижениях. Но дочка, увидев знакомое лицо и остро чувствуя недовольство отца, прощебетала:

– Мы у бабушки пирожки ели…

Юрий сразу распрямился, будто с плеч упал огромный камень, и заулыбался в ответ на воркотню дочки. Подхватил ее на руки и понес в дом, кивнув на ходу знакомому охраннику. Саша подумала, что сейчас дочка выболтает всю подноготную о вчерашнем походе в театр, но та, не успев раздеться, кинулась в спальню, забилась под стол со своей новой куклой и принялась ее нянчить, оставив взрослых без присмотра.

Юрий остановился в прихожей и оперся рукой о стену в нескольких сантиметрах от Сашиной головы.

– Извини, что с пустыми руками, я хотел заскочить на минутку, но не получилось.

Она с горестным вздохом вспомнила о гостеприимстве:

– Может, ты есть хочешь?

Он отрицательно мотнул головой.

– Нет, я хотел тебя спросить: у нас в НИИ предлагают бесплатные путевки выходного дня на следующие выходные. В «Сосны». Поедешь?

Саша так удивилась, что ответила не сразу, тупо разглядывая блестящие кнопки на его куртке.

– С тобой?

Юрий кисло усмехнулся.

– Да нет, разве я не понимаю, что ты сразу откажешься. Только ты и Аня.

Вскинув бровь, она уточнила:

– Но ты тоже поедешь?

Он с сожалением отказался:

– Нет. У меня дела. Поедете вы вдвоем. Но там и другие сотрудники едут, некоторых ты знаешь.

Саша задумалась. Если Юрий не едет, то вполне можно отдохнуть пару деньков, это такое редкое удовольствие – не готовить и не мыть посуду! И благодарно согласилась:

– Поеду. С удовольствием.

Юрий удовлетворенно кивнул головой, пообещал завтра же заказать путевки, и ушел. По дороге раздумывал, что бы такое соврать Инге, чтобы не просилась с ним на выходные. Он твердо решил ехать тоже, но так, чтобы Саша не сразу его увидела. Он еще не понимал, зачем это ему надо, но чувствовал живейшую потребность в этом разобраться.

Во вторник у Саши на работе перед самым обедом зазвонил телефон. Ничего не подозревая, она подняла трубку.

– Здравствуй, милая! – голос Павла звучал так самодовольно, будто он спас из огня по меньшей мере с десяток котят. – Не ожидала?

Уже ничему не удивляясь, она сухо подтвердила:

– Конечно.

Усмехнувшись, он довольно продолжил:

– Не хочешь узнать, как я разведал твой рабочий телефон?

Она сухо сказала правду:

– Нет.

Поняв, что она не врет, и что его звонок и в самом деле ей не интересен, он продолжил уже на тон ниже, без прежнего самолюбования:

– Не хочешь поехать на эти выходные в «Сосны»?

Саша, подумав, что рядом с Павлом на отдых рассчитывать не стоит, призналась:

– Уже.

Он неприкрыто всполошился.

– Тебя что, Юрий пригласил? Ты что, с ним едешь?

Услышав в его голосе панические нотки, она невольно успокоила:

– Пригласил он, но еду без него. Он остается в городе.

Подразумевалось, что Юрий не один, и без подруги ехать не имеет права. Павел призадумался. Не верил он в альтруизм дружка – просто так приглашать на выходные бывшую жену с ребенком? Наверняка явится без предупреждения, следовательно, нужно принять превентивные меры.

Бодро сообщил:

– Я тоже там буду. Так что встретимся.

Саше уже расхотелось ехать. Павел наверняка будет увиваться вокруг нее, заставляя людей делать ничем не обоснованные выводы. Но тот, почувствовав ее сомнения, горячо пообещал:

– Я буду скромен, как невинный ангелок, вот увидишь! Поедем, не пожалеешь!