– О Боже, – прошептала она. – Почему он это сделал?

– Он сказал, что делает это ради Сэма и ради вас. И просил передать вам, что он сожалеет.

Она кивнула. Интересно, что заставило его передумать? Но что бы это ни было, она была ему благодарна. Он спас жизнь ее сына. По крайней мере попытался это сделать.

Потом события начали развиваться в стремительном темпе. Тед сделал бесчисленное количество звонков. Он позвонил шефу, Рику Холмквисту и командирам трех команд «СУОТ». Он позвонил начальнику полиции и шерифу района Тахо и попросил их ничего не предпринимать по своей инициативе. Они обещали во всем подчиняться сводной команде «СУОТ», ПДСФ и ФБР. Все действия должны были осуществляться с точностью хирургической операции на открытом сердце, и Тед сказал ей, что они будут готовы отправиться на озеро Тахо во второй половине завтрашнего дня. Она поблагодарила его и отправилась рассказать обо всем Уиллу, который, услышав об этом, расплакался.

На следующее утро, когда она встала, Тед снова разговаривал с десятками людей по телефону, и к тому времени, как он собрался выезжать, Уилл только что закончил завтракать. Тед сказал ей, что двадцать пять человек уже находятся в пути, направляясь в район Тахо. ФБР направляло группу специального назначения из восьми человек, восемь – для руководства операцией и еще восемь человек из подразделения команды «СУОТ», не считая Рика и его самого. Как только эта сводная оперативная группа прибудет на место, к ней присоединятся еще около двадцати офицеров из местных органов охраны правопорядка. Рик берет с собой своих лучших людей – отличных стрелков, снайперов – и направляет туда команду «СУОТ» и двух специалистов по переговорам. Он по-прежнему предполагал оставить четверых людей с ней и Уиллом.

– Возьмите меня с собой, – сказала ему она, не сводя с него умоляющего взгляда. – Я тоже хочу быть там.

Он помедлил, не уверенный в том, что это был бы правильный поступок. Мало ли что может случиться, когда задействовано такое количество людей? Выкрасть мальчика из дома даже с помощью Моргана будет непросто. Сэма могут нечаянно убить даже полицейские, когда, ворвавшись в дом, начнут стрелять по бандитам. При таких обстоятельствах была велика вероятность того, что Сэма не удастся вызволить живым. А если это случится, Тед не хотел, чтобы там присутствовала его мать.

– Прошу вас, – сказала Фернанда, по щекам которой катились слезы. И Тед не смог устоять, хотя знал, что этого не следовало делать.

Фернанда не сказала Уиллу, куда уезжает. Она сбегала наверх, взяла пару прочных ботинок и свитер и сообщила Уиллу, что уезжает с Тедом, не сказав, куда именно. Она приказала ему оставаться в доме с полицейскими. И прежде чем он успел возразить, она выбежала из дома и мгновение спустя уже ехала в машине с Тедом. Он позвонил Рику Холмквисту, который тоже находился в дороге, захватив с собой еще четверых сотрудников и группу особого назначения. На Тахо собирались столь мощные силы, что можно было бы создать автономную полицию. Шеф просил Теда держать его в курсе, и Тед ему обещал.

Пока они ехали по мосту через залив, Фернанда молчала. Они ехали еще полчаса в молчании, потом Тед наконец заговорил с ней. Он все еще сомневался в том, что поступил правильно, позволив ей поехать с ним, но сейчас было поздно что-либо менять. Она мало-помалу расслабилась, он тоже. Они стали говорить о том, что сказал отец Уоллис. Она пыталась по его совету поверить в то, что Сэм находится в руках Божьих. Тед сказал, что для всех них поворотным моментом был звонок Моргана.

– Как вы думаете, почему он это сделал? – озадаченно спросила Фернанда. Ни она, ни Тед не понимали, что он имел в виду, говоря, что делает это ради нее.

– Люди делают иногда странные вещи, – тихо сказал Тед, – причем тогда, когда от них меньше всего этого ожидают. – Ему приходилось сталкиваться с этим и раньше. – Возможно, он не так уж заинтересован в получении денег. Если они догадаются о том, что он сделал, его наверняка убьют. А если он останется жив, то придется применить к нему программу защиты свидетелей. Посадить его в тюрьму равносильно подписанию смертного приговора. Хотя если остальные догадаются, ему все равно не жить.

– Вы не были дома целую неделю, – заметила Фернанда, когда они проезжали мимо Сакраменто.

Тед взглянул на нее и улыбнулся:

– Вы говорите это совсем как моя жена.

– Ей, наверное, нелегко приходится, – с сочувствием сказала Фернанда и, заметив, что он надолго замолчал, добавила: – Извините, я не хотела проявлять любопытство. Я просто подумала, что это, наверное, плохо отражается на браке.

Он кивнул:

– Так оно и есть. Но мы поженились очень рано и теперь привыкли. Мы с Шерли знали друг друга с четырнадцати лет.

– Да, это большой срок, – с улыбкой сказала Фернанда. – Когда я вышла замуж за Аллана, мне исполнился двадцать один год. Мы были женаты семнадцать лет.

Он кивнул. За разговорами о жизни и о супругах время летело незаметно. Теперь они чувствовали себя почти как старые друзья. За последнюю неделю они в тяжелых обстоятельствах проводили много времени вместе. Ей было невероятно трудно.

– Вам, наверное, нелегко пришлось, когда... когда умер ваш муж, – с сочувствием сказал Тед.

– Очень трудно. Трудно было и детям, особенно Уиллу. Мне кажется, он считает, будто его отец предал нас. Для них будет еще одним ударом продажа дома.

– Мальчикам в этом возрасте нужно, чтобы рядом был мужчина, – сказал Тед, подумав о своих сыновьях. – Когда росли мои дети, я редко бывал дома. Это цена, которую приходится платить за такого рода работу. Часть цены.

– С ними была мама, – мягко сказала она, пытаясь облегчить его угрызения совести, которые, как она догадывалась, он испытывал.

– Этого недостаточно, – сурово сказал он и, опомнившись, посмотрел на нее извиняющимся взглядом: – Извините, я неуклюже выразил свою мысль.

– Не извиняйтесь. Вы, возможно, правы. Я делаю все, что в моих силах, но чаще всего понимаю, что этого недостаточно. Аллан не давал мне шанса научиться большему. Он все решения принимал один.

С ней было легко говорить.

– Когда дети были маленькие, мы с Шерли чуть было не разошлись. Некоторое время говорили об этом, но потом решили, что ничего хорошего из этого не получится, – сказал Тед, подумав, что с ней так и хочется делиться сокровенными мыслями.

– Наверное, вы были правы. Хорошо, что вы остались вместе, – сказала она, восхищаясь и им, и его женой.

– Может быть. Мы с ней хорошие друзья.

– Надо думать, что это так, после двадцати восьми лет совместной жизни, – сказала Фернанда.

Несколько дней назад он сказал ей об этом. Ему было сорок семь лет, женился он в девятнадцать. На нее это произвело большое впечатление. Наверное, за такой продолжительный период между супругами образовалась прочная связь.

И вдруг он сказал нечто такое, чего она не ожидала от него услышать.

– Мы давно переросли наш брак. Откровенно говоря, я заметил это лишь несколько лет назад. Просто однажды я проснулся утром и понял, что то, чем был для нас наш брак, ушло в прошлое. Но мы остались друзьями, и это, наверное, тоже неплохо.

– А этого достаточно? – как-то странно посмотрев на него, спросила она.

Эти откровения походили на признания на смертном одре. Слова «смертный одр» привели Фернанду в ужас. Только бы это не касалось ее сына. Она была не в состоянии думать о том, куда они едут и зачем. Сейчас было гораздо легче говорить о проблемах Теда, чем о Сэме.

– Иногда, – честно признался он, снова подумав о Шерли и о том, что у них было и чего никогда не было, – иногда бывает приятно прийти домой к другу. Иногда этого недостаточно. Мы теперь редко разговариваем. У нее своя жизнь. У меня тоже.

– В таком случае почему вы остаетесь вместе, Тед? – спросила она. Тот же вопрос ему долгие годы задавал Рик Холмквист.

– Причин много: лень, усталость, боязнь одиночества. Боязнь сделать первый шаг. Возраст.

– Ну, на возраст вам рано ссылаться. Может быть, это преданность? Или порядочность? А может, вы любите ее больше, чем сами думаете, и поэтому остаетесь с ней? Или, возможно, она любит вас больше, чем вы думаете, и поэтому хочет, чтобы вы остались? – великодушно предположила Фернанда.

– Я так не думаю, – поразмыслив над тем, что она сказала, ответил Тед, покачав головой. – Я полагаю, мы не разошлись, потому что от нас этого ожидали. Ее родители и мои. И наши дети. А теперь я думаю, нашим детям было бы все равно. Они выросли и разъехались. Как ни странно это звучит, но она теперь стала кем-то вроде моей родственницы. Иногда мне кажется, что я живу вместе со своей сестрой, – сказал Тед.

Фернанда кивнула. С ее точки зрения, это было совсем неплохо. Она не могла даже представить, что теперь можно было бы найти кого-то другого. За семнадцать лет совместной жизни она настолько привыкла к Аллану, что и помыслить не могла о том, чтобы спать с другим мужчиной. Хотя понимала, что когда-нибудь этот момент произойдет. Но не скоро.

– А как вы? Что вы собираетесь делать теперь? – поинтересовался Тед.

Они затронули в разговоре деликатную тему, но она знала, что он не выйдет за рамки дозволенного. Не такой человек был Тед. За все время, которое он пробыл в ее доме, она чувствовала только уважительное отношение к себе и доброту.

– Я не знаю. Мне кажется, что я всегда буду замужем за Алланом, независимо от того, здесь ли он или его нет.

– Последний раз, когда я к вам заходил, его «не было», – осторожно напомнил Тед.

– Я понимаю. Моя дочь говорит мне то же самое. Она частенько напоминает мне о том, что мне следует появляться в обществе. А я меньше всего об этом думаю. Я была слишком занята, выплачивая долги Аллана. На это потребуется еще много времени, если только мне не повезет и я не выручу задом какую-нибудь невероятную сумму. Наш адвокат собирается объявить о банкротстве, чтобы очистить от долгов его бизнес. Я чуть не умерла, когда впервые осознала, что муж натворил.