На следующее утро Хьюго был позабавлен и удивлен: Финнула, проснувшись, спокойно отодвинулась в сторону, точно между ними ничего не изменилось. Поймав девушку за руку, он остановил ее и притянул обратно к себе. Финнула хихикнула и послушно вернулась на место.

Никогда еще Хьюго не доводилось встречать такую женщину, которая бы одновременно и давала, и брала в равной степени. Он понял, что раньше не встречал женщин более страстных, нежели Финнула Крейс. Она была смела, словно бывалая ночная бабочка, и нежна, как юная девственница. Впрочем, ею она и являлась до встречи с ним, Хьюго. Об этом обстоятельстве она, похоже, ничуть не жалела, и теперь смотрела а него своими дымчато-серыми глазами, улыбаясь так, будто познала тайны мироздания.

Сегодняшнее утро, освещенное ярким солнечным светом, было таким же, как и вчерашнее – они снова лежали рядом – но в то же время и совершенно иным. Теперь страсть находила свой выход, и, обнимая девушку, Хьюго поклялся самому себе, что сделает все, лишь бы каждое его утро было именно таким.

Проведя рукой по шелковистой коже бедер, Хьюго опустил голову, и его губы встретились с губами девушки. Она изогнулась в его руках, отзываясь на прикосновение, и он, подхватив ее за талию, осторожно усадил девушку на себя.

Коса, заплетенная вчера Пегги, распустилась за ночь, и теперь длинные рыжие волосы Финнулы обрамляли ее лицо и плечи, создавая причудливый занавес вокруг нее и Хьюго. Он наблюдал за ней, когда новая волна блаженства накрыла девушку, а затем и сам позволил себе утонуть в океане чувств.

Когда она упала на него, он крепко обнял девушку и прижал к себе. Она была такой легкой, такой хрупкой – раньше он ни за что бы не подумал, что такая миниатюрная девушка способна таить в себе столько страсти. Теперь он чувствовал, что обязан защищать ее и оберегать от всех возможных опасностей, и это чувство долга стало куда сильнее, чем прежде.

В конце концов, он не был простым рыцарем Хьюджем Фитцуилльямом из Кетербери, как думала девушка. Он был Хьюго, седьмым графом Стивенсгейта, а Финнула Крейс была дочерью мельника. До этого момента он не задумывался о том, что она, по сути, была его подданной, а защита подданных – долг каждого феодала. Пусть его отец, лорд Джоффри, ни во что не ставил вассалов, он, Хьюго, не похож в этом на отца, и он исправит все ошибки лорда Джоффри, как только окажется в Стивенсгейте.

Вот только это никоим образом не отменяло того, что несколько часов назад он обесчестил девушку, делая ее будущий брак с кем-либо невозможным.

Не то что бы он позволил ей выйти замуж за кого-либо другого, если на то пошло.

Нет, Финнула Крейс и ее благосостояние теперь стали его долгом и его заботой. Он не позволит ей выйти замуж за кого бы то ни было еще и заставит отказаться от нелепой мужской одежды. Кожаные мужские штаны прелестно облегают ее точеную фигурку, но Хьюго не желал, чтобы красоту его жены замечали и другие мужчины. Отныне она будет носить платья, они так ей идут и превращают ее из лесной разбойницы в благородную леди, которой она вскоре и станет.

Тем временем Финнула подняла голову и посмотрела ему в глаза.

- Если мы хотим попасть в Стивенсгейт к вечеру, нам стоит поторопиться.

Хьюго улыбнулся и легонько шлепнул девушку.

- Так я все еще твой пленник?

- Не вижу причин что-либо менять, - усмехнулась она и легла рядом, положив руку на грудь рыцаря. – Думаю, теперь я чуточку больше понимаю Меллану.

Мужчина взглянул на ее длинные ресницы, опущенные вниз – Финнула разглядывала его, точно он был произведением искусства.

- Ты имеешь в виду, как она забеременела?

- Да, я не могла понять, как она решилась на все это, - девушка неопределенно махнула рукой, - но, если Джек Мэллори доставляет хотя бы половину того же удовольствия, какое ты доставляешь мне, все становится на свои места.

Хьюго не нашелся с ответом. После этой ночи Финнула могла быть беременна, как и ее сестра, и ему хотелось заверить ее, что ей не нужно беспокоиться о ребенке и его будущем, потому что он сможет дать ему и ей все, что будет необходимо – а затем подумал, что не стоит портить такое чудесное утро размышлениями о будущем, которое может оказаться нежеланным.

Поэтому он промолчал, наблюдая, как девушка встает и потягивается. Ее нагота была так же прекрасно, как и тогда, у водопада. Неудивительно, что он угодил в расставленные ею сети, да еще как!..

Они умылись и оделись, Финнула снова надела платье, и желание вспыхнуло в Хьюго с новой силой, и то, что должно было занять несколько минут, продлилось дольше часа. Когда они покидали Дорчестер, солнце было уже высоко, а все до единого облачка улетели, оставив небу его первозданную голубизну.

Финнула порадовалась своей удаче – никто не узнал или не заметил ее лошадь. Вайолет была так же знакома завсегдатаем «Очага и дичи», как и ее хозяйка. Подобрав юбку и беззастенчиво сев на лошадь по-мужски, Финнула поскакала вперед, мечтая о том, как в лесу переоденется в привычные штаны и тунику. Хьюго же завидовал шарфу с изумрудом, который по-прежнему обвивал нежную шею девушки.

Они проехали какое-то время молча, и, удалившись от Дорчестера на приличное расстояние, Финнула потребовала остановиться с тем, чтобы она могла переодеться. Взяв свою одежду, она отошла чуть вглубь, чтобы быть подальше от дороги, но взгляд Хьюго все так же был прикован к ней – и спустя несколько минут он присоединился к ней.

Заниматься любовью не в помещении никогда не представлялось соблазнительным для Хьюго. Его партнерши всегда жаловались на колючую траву, испачканные платья и жесткую землю, но Финнула ни о чем таком не беспокоилась, и он понял, что ей совершенно все равно, где соблазнять его. Сперва она вздрогнула, когда он неожиданно коснулся ее бедра, а затем повернулась к нему и прильнула к его груди, словно котенок.

После этого Финнула согласилась с предложением Хьюго ехать вместе на одной лошади, и именно так они и въехали в Стивенсгейт – она сидела перед ним, а Вайолет послушно шла следом за его скакуном.

С некоторой гордостью девушка рассказывала Хьюго о родной деревне, показывая местные достопримечательности. Рыцарь, не бывший здесь десять лет, внимательно слушал ее, задавая уточняющие вопросы и ловя каждое слово. Деревня стала меньше, чем была, когда он уезжал, многие домики покосились, ведь у хозяев не было денег на какой-никакой ремонт. С удивлением Хьюго узнал от спутницы, что Толстая Мауд, у которой он научился всему, что теперь умел проделывать в постели, до сих пор продолжала принимать «гостей» в своем доме на краю деревни.

Но еще большее удивление ждало его, когда они подъехали к мельнице, стоявшей неподалеку от реки. Возле нее стояли несколько человек, и Хьюго не обратил бы на них никакого внимания, если бы сидевшая перед ним девушка не заерзала в седле.

- О, нет, - пробормотала она, закрывая лицо руками. – Это же все мои зятья. Что же я теперь сделала?

Хьюго пришпорил коня и обнял девушку за талию. Люди, стоявшие возле мельницы, заметили их, и теперь что-то кричали, показывая в их сторону.

- Что бы ни случилось, я знаю, что ты невиновна, - сказал он как можно более спокойно. – Последние три дня ты провела со мной. Разве что они собрались здесь из-за того, что ты сделала до отъезда…

Но успокаивающую речь Хьюго перебил громоподобный возглас. Один из мужчин поспешил к ним, и Хьюго, приглядевшись, мгновенно узнал его по рыжим волосам и взбешенному выражению лица. Братец Роберт. Несомненно.

- Финнула!

Рыцарь остановил лошадь. Брат Финнулы был высок и крепко сложен, практически, как и он, Хьюго. Шестеро остальных мужчин подошли к Роберту, все они были суровы и гневно глядели на спутника Финнулы. Девушка запаниковала, и Хьюго положил руку ей не плечо.

- Ты не понимаешь, - увернулась она, - он меня убьет!

Братец Роберт тем временем окинул Хьюго мрачным взглядом темно-серых глаз, таких же, как у сестры.

- Это тот самый негодяй, Фэйрчайлд? – рявкнул он.

Один из мужчин, в котором Хьюго узнал Мэттью Фэйрчайлда, вышел вперед, комкая в руках соломенную шляпу.

- Да-да, Роберт, - отозвался он испуганно. – Тот, о ком я тебе говорил.

- Убери руки от моей сестры, - приказал Роберт, - и слезай с лошади. Нам надо уладить кое-какое дельце.

- Роберт! – вскрикнула Финнула, прижимаясь спиной к груди Хьюго. – Как ты смеешь так говорить с сэром Хьюджем! Извинись немедленно!

- Черта с два я извинюсь, - гаркнул Роберт, сжимая руки в кулаки. – Его имя не Хьюдж, и он едва ли сэр. Так ты отпустишь мою сестру, - осведомился он, - или мне придется стащить ее на землю самому?

Больше Хьюго ничему не удивлялся. Присутствие здесь Мэттью Фэйрчайлда могло говорить лишь об одном: Эван рассказал о том, что видел на заднем дворе, вот только тот поцелуй был истолкован как нечто более серьезное. Что же, у братца Роберта есть полное право быть теперь в ярости.

- Что значит, его имя не Хьюдж? – с вызовом вскинула голову Финнула. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Его зовут Хьюдж Фитцуилльям, он рыцарь, вернувшийся из крестового похода. Он живет в Кэтербери…

- Нет, Финнула, - мягко вмешался другой мужчина, почти такой же высокий, как Роберт. По его одежде Хьюго понял, что это, должно быть, шериф де Бриссак, которого Финнула так боялась. Выражение его лица говорило о том, что ему даже жаль девушку, попавшую в столь щекотливую ситуацию. – Спускайся, Финн, сестры проводят тебя в дом.

Хьюго проследил за направлением взгляда Финнулы. В дверях мельницы стояли несколько молодых женщин, все рыжеволосые за исключением одной. Должно быть, это Меллана. Она плакала и причитала: