Если, конечно, сумеет заснуть при таком мужчине.

Пожав плечами, Финнула убрала веревку обратно в сумку на спине Вайолет, взяла лук и стрелы и изо всех сил постаралась не обращать внимания на пытливый взгляд своего пленника, которым он провожал каждый ее шаг. Почему он так на нее смотрит? Быть того не может, чтобы она чем-то его привлекла, особенно, после того, как почти целый день ругалась с ним.

А он даже не отвернулся, когда она поймала его взгляд и уставилась на него в ответ, как бы бросая вызов. Заметив, что он разглядывает ее волосы, она быстро пригладила растрепавшиеся пряди и отбросила косу за плечо, все так же не отводя глаз. Хьюго лишь хмыкнул, как будто находил ее гнев очаровательным. Она прищурилась.

- Надеюсь, ты любишь кроликов, - бросила, наконец, Финнула, - потому что это все, что тебе достанется на ужин.

Хьюго почтительно поклонился, словно она пообещала приготовить ему телятину в нежном грибном соусе. Пылая от ярости, Финнула круто развернулась на пятках и прошагала в лес, бормоча что-то себе под нос. Какое право он имел так ее раздражать? Обычно она куда более спокойна. И хмыканье ее не раздражало. Изабелла Ларош то и дело хмыкала в ответ на ее появление или слова, и это никогда не вызывало в ней такого гнева. Но в том, как веселился этот мужчина, наблюдая за ее иссякающим терпением, было что-то, от чего Финнула готова была взорваться.

Кролик был легкой добычей. Выследив самца, чтобы не оставлять крольчат без матери, девушка немного поиграла с ним, давая ему пару раз ускользнуть от нее, а затем впустила стрелу, которая угодила точно в голову. Кролик так и не успел понять, что его поразило.

Выпотрошив его, Финнула вымыла руки в ближайшем ручейке, затем наполнила фляжку. Она наслаждалась минутами уединения и не спешила назад, но возвращаться все же было нужно. Девушка лишь надеялась, что сэр Хьюдж перестанет острить и потешаться над ней, а потому была обескуражена, когда вернулась и застала его, сидящего у огня и поставившего ветки так, чтобы можно было повесить над огнем котелок, который он уже тоже где-то раздобыл, и теперь в нем что-то весело булькало.

Солнце уже село, единственным светлым пятном был костер, и девушка, заглядевшись в его свете на своего пленника, вдруг поняла, что, если бы не эта борода, скрывавшая почти все лицо, мужчина оказался бы вполне привлекательным. Осознание этого пробудило уснувшее было раздражение.

- А ты порылся в моих вещах, пока меня не было, как я погляжу, - холодно заметила она.

Хьюго пожал плечами и приправил готовящуюся похлебку травами, которые Финнула держала в мешочке в своей охотничьей сумке.

- Надо ведь знать своего врага, я всегда это говорю, - он улыбнулся, ни капли не переживая по поводу ее раздражения. – У тебя целый арсенал для готовки. Я бросил сюда, - он указал на котелок, - немного репы и лука, ты не против? Мне подумалось, что, если бросить туда кости от кролика, на утро будет отличная похлебка.

Финнула с трудом скрыла удивление. Он ведь мужчина – мужчина! – что ему знать о готовке? Роберт не смог бы отличить лука от дикой моркови. Любопытство взяло верх над недружелюбием, и Финнула заинтересованно спросила:

- Где ты научился готовить?

- Ах, это, - Хьюго вздохнул, помешивая похлебку веточкой. – В походе не всегда безопасно есть местную пищу. Многие мужчины страдали от неизвестных заболеваний, которым заразились от испортившегося мяса, усыпанного специями, так что мы научились готовить самостоятельно, варили похлебки в шлемах, - он усмехнулся при воспоминании об этом. – Это, конечно, тоже было не очень-то безопасно. Однажды один из нас забыл, что остатки ужина по-прежнему в шлеме, и надел его, не заглянув внутрь…

Финнула не удержалась от смешка, глядя на перекосившееся лицо рыцаря. Он улыбнулся в ответ, затем взглянул на тушку кролика в ее руках.

- А вот и основное блюдо, - встав с земли, мужчина подошел к девушке, забрал у нее добычу и внимательно и с интересом осмотрел кролика. Он изучал каждый сантиметр его тушки и, наконец, поднял глаза на Финнулу.

- Чистая работа, - произнес он, в его голосе слышалось восхищение. – И ты застрелила его из своего лука?

Финнула посмотрела на свой лук, маленький по сравнению с обычными, но очень удобный для нее. Похвала была ей приятна, девушка сама не знала, почему. Ей сотни раз говорили комплименты об ее охотничьих навыках, но именно эти слова затронули ее душу.

- Да, - она показала рыцарю лук и колчан. – Мне нужно лишь это. Обычный лук для меня слишком велик. К тому же, мне незачем пронзать стрелами насквозь.

Хьюго внимательно посмотрел на лук.

- Очень хорошо сделан. Ты сама его смастерила?

- Да, - как ни странно, щеки Финнулы снова залились румянцем. Его признание ее талантов радовало девушку куда больше, чем следовало. Какое ей вообще дело до того, что он о ней думает? Он просто мужчина, да еще и не самый привлекательный, с которым она связалась лишь ради дела. Он ничего для нее не значит.

Конечно, с другой стороны, приятно, когда тебя оценивают не только за твой внешность, но и за какие-то умения. Финнула очень гордилась тем, что делала.

Пока девушка размышляла о причинах, по которым ей были в радость его замечания, Хьюго взял коснулся оперения одной из стрел в колчане.

- Но, - произнес он с нажимом, - у тебя небольшой лук, значит, и стрелы в нем должны быть другими?

Финнула передернула плечами, не понимая, к чему он клонит.

- Да, но стрелять-то я могу.

- И шериф де Бриссак пока что еще не понял, что это твоих рук дело?

Разговор был оборван молчанием. Финнула, которой стало неуютно от этого диалога, забрала из рук Хьюго колчан, насадила кролика на ветку, которой предстояло выполнять роль вертела, и, сняв с огня похлебку, повесила над огнем мясо.

- Я приправила его кое-какими травами, - сменила тему она. – Будет готов через полчаса.

Хьюго усмехнулся.

- Все ясно. Твои неприятности с шерифом – не мое дело?

Финнула опустилась на колени, разглядывая мясо и надеясь, что пламя костра скроет румянец на ее щеках.

- У меня нет никаких неприятностей с шерифом, – сказала она тоном, не терпящим возражений. Затем слегка задумалась. – Ну, во всяком случае, никто ничего не сможет доказать.

Хьюго тоже сел на землю возле нее, но все же достаточно далеко, чтобы даже случайно они вдруг не соприкоснулись. Финнула насторожено наблюдала за ним, переворачивая кролика, но ничего не сказала.

- Понятно, - медленно произнес ее пленник. – Но нужна лишь одна стрела, чтобы было свидетельство.

- Я не разбрасываюсь стрелами, - буднично сообщила Финнула.

- Но ты не можешь не промахиваться время от времени…

Финнула покачала головой.

- Я не промахиваюсь.

- Невозможно всегда попадать в цель, никто такого не умеет.

Это разозлило Финнулу.

- А я умею! – отрезала она. – Ты думаешь, что это невозможно, потому что я женщина и, значит, должна в чем-то уступать мужчинам? Так вот, запомни, что я - лучший стрелок во всем Шропшире. У меня есть награда в виде золотой стрелы, которую я выиграла на турнире в Дорчестере, доказывая это.

- Я только заметил, что все промахиваются, что раньше, что теперь…

- Я никогда не промахиваюсь. Я стреляю, чтобы убивать, а не чтобы швыряться стрелами, - Финнула пригвоздила его к земле гневным взглядом, забыв о мясе. – И на земле графа нет ни одной моей стрелы. Я убиваю все, во что целюсь.

Сэр Хьюго неожиданно заинтересовался приготовленной похлебкой, зачем-то начал размешивать ее.

- А этот граф, на землях которого ты браконьерствуешь…

Финнула слишком поздно поняла свою ошибку и прикусила язычок. Когда же она научится держать рот на замке? Воистину, этот рыцарь умел заболтать ее так, чтобы она выдала все свои секреты.

- Я не говорила, что я браконьерствую, - проворчала она.

- Разве нет? – удивился Хьюго. – Мне послышалось, ты сказала, что именно в этом корень всех твоих неприятностей с шерифом.

Издав обреченный стон, Финнула снова перевернула мясо. Запах крольчатины и похлебки уже давно наполнял воздух, и девушка поняла, как же была голодна. Она ничего не ела с того момента, как вышла из трактира в Лизбури.

- Это не браконьерство, - пояснила она неохотно. – Дичь, которую я убиваю, не покидает владений графа…

- Что ты имеешь в виду? - он бросил на нее странный взгляд, от которого девушке стало не по себе. – Что ты, ради всего святого, делаешь с добычей?

Он не сводил с нее напряженного взгляда, и Финнула опустила глаза, в горле у нее неожиданно пересохло. Она пошарила рукой по земле в поисках фляги, но не нашла, а Хьюго тем временем протянул ей свою.

- Возьми, - коротко сказал он.

Девушка поднесла флягу к губам, но тут же отдернула, точно обжегшись. Затем пытливо уставилась на своего узника.

- Ты хочешь меня отравить? – спросила она, с трудом преодолев комок в горле.

Хьюго слегка склонил голову.

- Прошу прощения. Это всего лишь эль. Я подумал, что сестра талантливой девушки, что варит эль, могла бы оценить его по достоинству.

- Ага, конечно, - фыркнула Финнула. – Никакой это не эль, это «змеиный яд»! (*самое крепкое пиво, содержит 67,5% спирта). Ты купил его в Лондоне, не так ли?

Хьюго повесил голову.

- Виноват, каюсь.

- Я так и поняла. Кто бы тебе это ни продал, он продержал это зелье у себя в закромах слишком долго. Одного глотка достаточно, чтобы у собаки вылезла вся шерсть и никогда не выросла снова.

Мужчина забрал у нее фляжку, удрученный тем, как его провел торговец, и тем, как ему раскрыла глаза на это хрупкая девушка.