Спенсер смотрел на нее, прищурившись.

— Я полагал, что любовь англичан использовать французский при любом удобном случае, должна была показаться Вам странной.

— Ни в коей мере. – Произнесла Эбби, поглощая нечто желеобразное с рыбным вкусом.

Конечно, он так и думала, англичане совсем с ума посходили, называя жареную ветчину le jambon а la broche и поливая отличные куски говядины и баранины несметным количеством соуса, только чтобы сделать их «французскими». Эбби Мерсер сказала бы все, что она думает по этому поводу. Но виконтесса Рейвенсвуд должна спокойно относиться к подобному светскому идиотизму.

Словно читая ее мысли, Спенсер, продолжал говорить, пристально разглядывая девушку.

— Кому–то может показаться странным, что мы, англичане, без устали прославляем французскую культуру, хотя совсем недавно закончилась война с Францией. Кто–то может даже сказать, что в итоге, войну все–таки выиграли французы.

Почему? Потому что представители высшего сословия вместо замечательных английских слов используют французские? Потому что так упорно покровительствуют французским модисткам и предпочитают французских поваров, игнорируя таланты, рожденные на английской земле? Ни в коей мере. И кому пришло в голову сказать такое?

Многозначительно взглянув на Эбби, Клара продолжила в тон Спенсеру:

— А еще есть очень благородные дамы, во всем следующие моде высшего света. Так в качестве горничных они предпочитают только француженок. Если же финансы не позволяют им заиметь горничную–француженку, то эти небезызвестные леди заставляют бедных английских горничных прикидываться уроженками страны по ту сторону Ла–Манша.

— Разве это не глупо, Эбби? – Провоцировал ее Спенсер.

Девушка промокнула губы салфеткой. Да, это действительно нелепо. Но она уже целую неделю довольно успешно хранила свое собственное, но без сомнения вульгарное и плебейское, мнение при себе и совсем не хотела свести на нет достигнутый ею результат, необдуманно высказав все, что она думает.

— Французские горничные более сведущи в укладке волос и в уходе за леди. – Ответила она, надеясь, что именно такой ответ и дала бы истинная английская леди. — И почему кто–то должен вдруг захотеть нанять какую–нибудь неумеху?

— Действительно, почему? – Спенсер смотрел в никуда, а в его взгляде сквозило бешенство.

Украдкой взглянув на виконта, Клара проговорила:

— Лорд Рейвенсвуд, взгляните, а не секретарь ли Министерства внутренних дел и Лорд Ливерпуль стоят вон под тем каштаном?

— Да. И мне лучше пойти поговорить с ними. – Ответил Спенсер. И, взяв пустую тарелку Эбби, он зашагал прочь, остановившись только для того, чтобы бросить тарелку на ближайший стол и взять у проходящего лакея бокал пунша.

Как только он оказался на достаточном расстоянии, Клара сказала негромко:

— Знаешь Эбби, ты свободно можешь высказывать свое мнение, оставаясь при этом элегантной леди.

— Только не тогда, когда рядом Спенсер. Я больше не хочу, чтобы он смотрел на меня свысока.

К ним подошел лакей, разносящий подносы с пуншем, и Клара взяла два бокала, протянув один Эбби.

— Но я не думаю, что виконт ведет себя подобным образом. Несмотря на кажущуюся серьезность, он довольно прогрессивно мыслящий человек для нашего общества. Он судит и принимает людей не по мнению света, а по тому, какова их истинная сущность.

Эбби почувствовала комок в горле.

— Если только дело не касается его фальшивой жены.

— О чем ты говоришь?

Поднеся бокал к губам, Эбигейл сделала маленький глоток.

— Брось, Клара. Как ты думаешь, чем он, прежде всего, руководствовался, когда решился на этот фарс? Да тем, что виконт никогда бы не смог жениться на ком–то вроде меня. И весь этот маскарад показался ему единственным способом вытащить себя из сложившейся ситуации без скандала.

Спенсер посмотрел в их сторону, словно догадавшись, о чем они говорят, и, встретившись взглядом с Эбби, мягко улыбнулся и поднял бокал в молчаливом тосте.

Девушка нарочно развернулась к нему спиной.

— Спенсер ясно дал понять, что не соответствующая требованиям высшего света Эбигейл Мерсер вряд ли является подходящей для него женой. У нее нет ни связей, ни светского лоска и ни других подобных качеств, которыми должна обладать жена политика.

Клара выглядела обескураженной.

— Это он тебе сказал?

— А ему и не нужно было. Он наговорил мне всякой чепухи о том, что в данный период жизни карьера отнимает у него слишком много времени, чтобы оставалось еще и на жену. Но мне–то ясно, что это были только слова. На самом деле, Спенсеру просто не нужна такая, как я.

Бросив на Эбби пытливый взгляд, Клара отпила немного пунша.

— А ты точно уверена?

— О, поверь мне, я уверена так, как только может быть уверена женщина.

Она не забыла тот болезненный урок, который виконт преподнес ей в кабинете. И если девушка начинала ощущать, что снова попадает в сети его очарования, то сразу же вызывала в памяти эти унизительные минуты.

— Ну не знаю, Эбби. – словно размышляла вслух Клара. – Если мужчина не желает женщину, то он не смотрит на нее с такой одержимостью, с какой Спенсер смотрит на тебя.

Проследив за взглядом Клары, Эбигейл увидела, что Спенсер все еще смотрит на нее, обращая мало внимания на своих собеседников. Он уже не улыбался, но его серебристые глаза пожирали ее заживо, блуждая по ее телу и словно касаясь ее губ, груди, живота….

Высокомерный негодяй – у него не было права так смотреть на нее, когда он сам прекрасно знает, что никогда не решится осуществить желаемое. Эбби вздернула подбородок. Прекрасно, пусть смотрит. Потому что виконт никогда больше не дотронется до нее, только не после того, что он натворил тогда в кабинете.

— Половина женщин, присутствующих здесь, удавились, лишь бы мужья смотрели на них подобным образом. – Сказала Клара. – И без слов понятно, что он хочет тебя.

— Да, но ему нужно только мое тело. Во мне ему интересно только это.

— Я так не думаю. Я знаю виконта уже достаточное время, и никогда не видела, чтобы он смотрел на кого–либо вот так. Это больше, чем просто желание, это… это безумное желание.

— Спенсеру нечего безумно желать. У него и так есть, все чего он пожелает, – в голосе Эбби звучало пренебрежение.

— Мужчины иногда не могут сказать, о чем они мечтают. Они имеют представление только о своих желаниях, но понятия не имеют, что им нужно на самом деле. А лорду Рейвенсвуду нужна ты. И я готова поспорить на свою жизнь, что так и есть.

— Тогда ты ее проиграешь. – Уверила подругу Эбби. Она не смела даже и надеяться на такое. Однажды ее надежды уже были жестоко разрушены.

— Ты не можешь бросить бороться за него сейчас – улыбнулась Клара. – И если твоего лорда на самом деле беспокоит только отсутствие у тебя светского лоска, ты легко избавишься от этого недостатка. Ты уже от него избавилась.

Эбби изобразила подобие улыбки.

— О, конечно. Теперь, когда я выучила язык веера, и знаю, как делать реверанс перед герцогом, я могу стать идеальной виконтессой.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Сейчас ты намного увереннее в себе, чем была неделю назад. И ты на самом деле идеальная виконтесса.

— Это так мило, Клара, но мы обе знаем, что мне никогда не стать ею. У меня нет ни связей, ни состояния…

— У лорда Рейвенсвуда была не одна возможность взять в жены женщину таких достоинств, но он этого не сделал. Честно говоря, ты первая, кто его так серьезно заинтересовал.

Эбби, открыла рот, чтобы не согласиться, но Клара опередила ее, быстро добавив:

— И не говори мне, что у него не было выбора. Он мог заявить, что ты его любовница или заплатить кому–нибудь, чтобы тебя отправили обратно. В его распоряжении целая армия полицейских, да ты и сама знаешь. Виконт мог сделать с тобой все, что угодно. Но он ничего этого не сделал.

— Потому что, несмотря на все его проступки, Спенсер благородный человек. Большую часть времени.

— И потому что он уважает тебя. И если, как ты говоришь, ему нет до тебя дела, зачем же было придумывать этот притворный брак?

Эбигейл не хотела принимать доводы Клары, но они терзали ее с той же силой, что и недавний голод. Хотя Спенсер и предложил ей стать его любовницей в их неудачную встречу в кабинете, она подозревала, что это была скорее угроза, чем реальная возможность. Чем еще можно объяснить его нежелание воспользоваться этим способом с самого начала?

Клара наклонилась поближе.

— Я знаю, как выяснить, имеет ли для него значение твое происхождение. Подойди к нему, пока он беседует с лордом Ливерпулем и сэром Робертом Пилом. Эти люди очень важны для его карьеры. Если Спенсер на самом деле стыдится тебя, то постарается увести тебя в другую сторону. Или позволит сказать тебе всего лишь пару слов. Тогда ты точно будешь знать, как он к тебе относится

— Да. А еще я могу кинуться под ноги несущегося жеребца, что бы увидеть, соблаговолит ли Спенсер спасти меня. Но я этого не сделаю.

— Трусиха.

— Нежелание оказаться в неудобном положении на глазах у премьер–министра и секретаря министерства внутренних дел – не трусость. Это — благоразумие.

— Это даже хуже, чем согласиться быть представленной королю?

— Это другое. Меня вынудили согласиться на это.

— И это сделал твой муж, который предположительно стыдится тебя.

— Он тоже был вынужден. Но Спенсер ясно дал понять, что не в восторге от этой идеи.

— Тогда покажи ему, что он ошибается. Покажи ему, как ты можешь очаровывать его высокопоставленных друзей, просто оставаясь самой собой, а не подражая манерам так называемых истинных леди.

Клара изучающе оглядела Эбби поверх бокала с пуншем.

— Но только если ты уверена, что справишься.

Эбигейл хмуро уставилась на свою подругу, проклиная Клару, за то, что та так хорошо ее изучила.

— Если я выставлю себя на посмешище, ты за это ответишь. Если Спенсер устроит мне разнос, я во всем всю вину я свалю на тебя.