– Вот в чем парадокс, – жаловалась Жанна, – когда мне можно есть только оранжевое, мне отчаянно хочется огурчик. Но приходит время зеленой диеты. И вот от огурцов меня тошнит, и единственное, о чем я мечтаю, – это тыква!

– А почему бы тебе не попробовать есть все подряд? И так ты ешь одни овощи. Мало кто так может.

– Да, это очень сложно, – серьезно подтвердила Жанна, – я бы и тебе посоветовала. Ты как раз в таком возрасте, когда начинает портиться кожа.

– Все равно у меня никогда не получится сидеть на диете. Мы с Леркой даже когда-то написали стихотворение о диете. Хочешь, прочитаю?

– А может, не надо?

Кушать хочется. Грустно.

В холодильнике пусто,

Не понимаю я этих теорий,

Сижу на диете, жую капусту,

Требует-просит душа калорий!

Молит впалый живот о помощи,

Смотрю на вывеску гастронома,

Как пилигрим на святые мощи.

Я отказала продуктам от дома.

Нет – шоколад, целибат, целлюлит,

Рваное сердце тихонько скулит!

– А при чем здесь целибат? – удивилась Жанна.

– Ни при чем, – вздохнула я, – целибат здесь для красного словца. Хотя… У меня уже две недели не было секса. Для почти тридцатилетней женщины это не очень хорошо.

– Вместо того чтобы ныть, действуй. Начти с диеты, – гнула свою линию упрямая Жанна.

– Не могу. Очень уж люблю покушать, – призналась я.

Жанна расхохоталась, как гиена.

– А кто ж не любит? Но если ты не научишься преодолевать мелкие трудности, то у тебя не будет сил на то, чтобы бороться с настоящими. Что там с нашим планом? Пришло время отчитываться.

Я рассказала ей все. Я не пыталась приукрасить – поведала саркастически усмехающейся подруге и о магазинном «женатике», и о заикающемся продавце с бриллиантовым зажимом для галстука, и о шатене из автосалона. И о гнусном типе, который принял меня за проститутку, разумеется, не забыла упомянуть. Последняя история привела Жанну в восторг.

– А сколько он тебе предложил? – смеясь, спросила она.

– Сто пятьдесят долларов.

– Маловато. Надо было поторговаться.

– Ты это серьезно?

– Расслабься, никто не будет отправлять тебя на панель… Даже не знаю, почему все это случилось с тобой. Наверняка в тех магазинах и в «Ле Гато» было полно подходящих мужчин.

– Может быть, и были, – согласилась я, – я тебе рассказываю только о тех, с кем мне удалось пообщаться.

– Выходит, ты общалась совсем не с теми, с кем надо было, – радостно заключила она. – Блин, меня от этих апельсинов сейчас стошнит.

– Хочешь, закажем пиццу?… И незачем так на меня смотреть, могла бы просто вежливо отказаться.

– И никто из настоящих миллионеров не проявил к тебе интерес, – задумчиво протянула Жанна.

– Спасибо, что напомнила. Без тебя я бы не сообразила.

– Может быть, потому что с тобой что-то не так?

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я. – У меня грязные уши или спущены петли на чулках?

– Да нет, внешне все в порядке. И тебе очень идет этот парик.

– Да? А вот Лера… вряд ли ты помнишь Леру, но неважно… Она сказала, что с белыми волосами у меня вульгарный вид.

– Она просто завидует! – фыркнула Жанна. – Тебе еще придется с этим столкнуться. Лично я со временем растеряла всех своих подруг… Дай подумать, – прищурившись, она внимательно осмотрела меня с ног до головы. Таким отстраненно-напряженным взглядом смотрит художник на свою натурщицу. По большому счету, так оно и было – Жанна невольно стала моим Пигмалионом, а я – ее Галатеей.

– Прекрати на меня пялиться. Мне не по себе.

– Так, признаки неуверенности в себе налицо. Знаешь, Саша, только ты не обижайся. Но в твоих глазах маловато блеска.

– Предлагаешь закапать «Визин»?

– Нет, я не про то… Наверное, мы немного перестарались, когда лепили из тебя Барби.

Я нахмурилась.

– О чем ты?

– Ты получилась слишком… как бы это сказать… конкретная. В тебе нет загадки, сумасшедшинки… Может быть, поэтому мужчина из первого магазина и не захотел продолжить с тобой знакомство.

– Побойся Бога, он был женат!

– Ну и что? Хочешь сказать, что ничего не слышала о разводе? Если мужчина влюбляется, то никакая жена ему не помеха. И ничего не удержит его рядом с нелюбимой женщиной, если где-то есть желанная, – взгляд Жанны затуманился, задумчивость определенно была ей к лицу. – Ни дети. Ни общий бизнес. Ничего.

– Но я вовсе не хочу встречаться с женатыми мужчинами. Это табу.

– Глупости, – усмехнулась она, – иногда, моя милая, счастье приходится вырывать когтями.

Я посмотрела на ее длиннющие гелевые ногти. Да такими ногтищами что хочешь вырвать можно. Хоть счастье из чужого дома, хоть сердце из чужой груди. То ли дело мои ногти – коротко подстриженные, овальные, с облупившимся розовым лаком. Совершенно непригодные для драки ногти. Такими даже толком не оцарапаешь.

– Но сейчас речь идет не об этом. Ты подумала, чем ты собираешься заинтересовать мужчину? Мало познакомиться с миллионером, надо ведь еще и удержать его рядом с собой.

– Как это – чем заинтересовать? Ну ты и сказанула. Собой, чем же еще?

– Да? – Жанна приподняла бровь и смерила меня любопытно-презрительным взглядом. – И что же в тебе особенного?

– Нарываешься? – удивилась я.

– Нет, я не пытаюсь принизить твои достоинства. Ты довольно красивая. Но красавиц полно, и многие лучше. И ты не дура. Но и не Эйнштейн.

– Зато ты Эйнштейн! – натянуто хохотнула я. – К чему клонишь, подруга?

– К тому, что надо придумать тебе какую-нибудь милую особенность.

Я непонимающе на нее уставилась. Жанна отложила в сторону недочищенный апельсин.

– Так и быть, – вздохнула она, – поделюсь с тобой профессиональным секретом. Но учти, мой метод не использовать. Это мое ноу-хау.

Она лениво подплыла к старинному дубовому секретеру, порылась в одном из ящиков и извлекла толстую потрепанную книгу и несколько пятирублевых монет.

– Вот, – книга была торжественно водружена на стол. «И цзин. Книга перемен» – гласила обложка.

– «Книга перемен»? – удивилась я. – Не думала, что ты любишь гадать. У меня тоже такая есть где-то… наверное, я забыла ее у Веснина.

– Среди моих интересов – эзотерика! – торжественно объявила Жанна.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно. Ты видишь перед собой мою настольную книгу. Знаешь, как ею пользоваться?

– Конечно! Подкидываешь монетки, рисуешь диаграммы, потом читаешь предсказания, которые соответствуют этим диаграммам. Ничего сложного.

– Вот именно! Ничего сложного, а эффект налицо. Мужчинам это нравится.

– «Книга перемен»? – на всякий случай решила уточнить я.

– Женщина, которая им гадает, – улыбнулась Жанна. – Еще у меня есть карты Таро, но это не так эффектно, – она подбросила монетку в воздух и четким движением поймала ее на лету. – Решка. Хочешь, тебе погадаю?

– Да нет, спасибо. Я и сама гадаю иногда. На книге. Открываю страничку, загадываю строку и читаю предсказание.

– Банально, – скривилась Жанна, – и неэротично. То ли дело «Книга перемен». Кстати, предсказания всегда сбываются.

– По-моему, ты не совсем верно это воспринимаешь. Пытаешься упростить древнее сакральное знание… – я рассеянно наблюдала за тем, как Жанна ловко жонглирует монетками. – И потом, я вовсе не хочу, чтобы моя жизнь зависела от того, как упадут пятнадцать рублей.

Жанна раздраженно отшвырнула монетки в сторону.

– Ну и ладно. Я же сказала тебе, что это мой метод. Для тебя мы можем придумать что-нибудь другое. Главное, изобрести какую-нибудь необычную черту. Работай мозгами, Кашеварова, ты же умная. Может быть, гимнастика цигун? Или тантрический секс?

– Как ты себе это представляешь? На первом свидании я должна предложить ему испытать радости тантрического секса? И предполагается, что после этого он по уши в меня втрескается?

– Согласна, тантрический секс – неудачная идея. Но есть еще так много всего… Мотоциклы. Можно сказать, что ты мотоциклистка!

– У меня даже прав нет.

– Что ты коллекционируешь антикварный фарфор.

– Стоит только заглянуть в мой кошелек, и станет ясно, что мне такое не по карману.

– Ладно, – примирительно улыбнулась Жанна, – воздухоплавание. Парашютный спорт. Мужчины любят смелых, я давно заметила. Для того чтобы не быть голословной, можно и правда прыгнуть разок.

– Я боюсь высоты.

– Скучная ты какая-то, – протянула она, – придумай тогда что-нибудь сама! Ты же журналист.

Я нервно вскочила с модного низкого пуфика и подошла к окну. Внизу кипело и бурлило, гудело, материлось и подмигивало фарами Садовое кольцо.

Легко сказать – придумай себе симпатичное хобби.

Я давно заметила, что москвички любят создавать вокруг своей жизни искусственный ажиотаж. Окружать себя разнообразными причудливыми штуками и разглагольствовать о своих маленьких оригинальных хобби. Например, пару лет назад в Москве вошла в моду йога. Центры йоги посещали все кому не лень – звезды, стилистки, диджеи музыкальных каналов, журналистки из глянцевых изданий и просто девушки, которые хотели бы прослыть модными, но не знали как. Почти никто из них не смог бы внятно рассказать об основных принципах йоги, зато у каждого второго был специально привезенный из Индии соломенный коврик и шмотки от «Nuala»[1].

Одна моя приятельница, ассистентка знаменитого поп-певца, коллекционирует – только не упадите со стула – зубы. Честное слово, я не преувеличиваю. В ее коллекции несколько десятков экземпляров – есть покрытые лаком резцы самца тигра, есть волчий и львиный клыки, а есть… кариозный зуб того самого певца, с которым она работает. Я считаю, что в ее увлечении есть нечто болезненное, но попробуйте сказать об этом ей! Она полагает, что странная коллекция создает вокруг нее мрачный романтичный ореол и добавляет ей брутальности.