— О, нет, — буквально простонал он, опасливо посматривая на приставную лестницу, лежавшую на траве.

— Вы думаете, она там? — слуга недоверчиво посмотрел на открытое чердачное окно, в его голове не укладывалось, что Феба могла полезть туда, словно акробатка из циркового балагана.

— Курт, если ты не заметил, то я сегодня не то что думать, я и говорить то не в состоянии, — отрезал граф Саффолд, — но маяк ведет туда. Что могло вашей хозяйке понадобиться на сеновале, и зачем она скинула лестницу, мы выясним, когда я ее оттуда стащу за уши. Хотя нет, просто скину вниз! Держи лестницу крепче! Я не хочу свернуть себе шею!

Он решительно поставил ногу на ступеньку. Уже посередине пути его бросило в пот, руки вновь задрожали, и Грегори признался сам себе, что это была не лучшая идея.

Можно было спуститься и подозвать кого-нибудь из слуг, но ему почему-то не хотелось привлекать к побегу еще больше внимания. Пока все знали лишь то, что мисс Феба не вернулась с утренней прогулки, возможно, заблудилась в парке. Пересилив себя, он все-таки добрался до последней перекладины, шагнул на чердак и замер, привыкая к полумраку сеновала после яркого солнца. Огонек кружил у другого края. Выругавшись сквозь зубы, Грегори, согнувшись в три погибели, — при постройке никто не рассчитывал, что хозяин имения со своим ростом будет совершать прогулки по этому помещению, пробрался туда и наконец увидел Фебу.

Она спала, положив руку под щеку, плащ, в который она, по всей видимости, укрылась, сполз, платье смялось. Даже во сне девушка выглядела измученной, с темными кругами вокруг глаз, или это просто была игра света. Грегори машинально вытянул руку, огонек погас, бабочка рассыпалась пеплом. Беспокойство сменилось облегчением, затем злостью.

— Милорд, ну что? — заорал Курт, не выдержав. Феба вздрогнула и открыла глаза. Несколько секунд она бессмысленно смотрела вокруг, приходя в себя после сна и пытаясь вспомнить, что она делает в этом месте, затем ее взгляд встретились со злым взглядом лорда-чародея, девушка ахнула и невольно натянула на себя край плаща, словно это могло защитить ее.

— Уверяю вас, это не поможет! — прошипел Грегори и крикнул так, чтобы Курт его услышал, — да, она здесь!

— С ней все в порядке? Мне подняться?

— Не надо, — Саффолд внимательно посмотрел на съежившуюся под его взглядом Фебу и тихо добавил, — Придушить вас я смогу и сам! И можете не смотреть на меня так: на этот раз слезы не помогут!

Он зло навис над ней или же это так казалось, потому что графу приходилось очень сильно нагибаться. Понимая, что разговора не избежать, девушка решительно встала и отряхнула юбку.

— Я и не собиралась плакать, — возразила она. В горле из-за сухой травы першило, и голос звучал хрипло. Феба закашляла, но продолжила, — Поверьте, осознав всю глупость своей затеи, я хотела вернуться и поговорить, но не смогла спуститься — слуги убрали лестницу.

Она выпрямилась и спокойно посмотрела на графа, словно находилась у себя в салоне, а за ее спиной шла карточная игра, а не возвышался стог сена.

— Как вас вообще сюда занесло? Почему вы решили ночевать здесь, а не в своей комнате? Зачем вообще было затевать все это? — он злился и говорил очень отрывисто. Феба опустила голову. В свете дня все, что она надумало ночью, казалось глупым.

— Я… — она выдохнула и призналась, — Я видела, что вы с мистером О’Хара сидите в библиотеке… и я знаю, что вы и он…

Он с недоумением смотрел на нее, затем его осенило. Лицо от ярости побелело, губы сжались в одну напряженную линию.

— Прекрасно, — процедил Грегори сквозь стиснутые зубы, — Ко всем оскорблениям еще и это! Вы решили, что мы с моим другом… да будь вы мужчиной, я…

Он развернулся и зашагал к лестнице. Феба смотрела на его спину и понимала, что если он сейчас уйдет, вот так, то уйдет из ее жизни навсегда. Почему-то ей этого не хотелось.

— Подождите, — решилась девушка, когда он почти дошел до края. Граф замер, даже со стороны было видно, что он борется сам с собой. Наконец он повернулся, его лицо застыло, словно маска, лишь в серых глазах бушевал ураган. Содрогаясь от собственной смелости, девушка заставила себя подойти к нему почти вплотную.

— Простите меня, — она дотронулась до его руки, — Я действительно была не права, но вчера… вы так на меня посмотрели… и эта бабочка…

— И поэтому вы решили, что я… — мысль о том, что он действительно был почти готов к насилию, обжигала, и потому он еще острее чувствовал обиду за эти ее мысли.

— Простите! — настойчиво повторила она. В ее голубых глазах действительно были раскаяние и мольба. Несколько долгих мгновений он смотрел на ее лицо, понимая, что готов простить ей все: и ее неумелый побег, и попытку выйти замуж за его идиота-племянника, и даже то, что она содержала игорный дом, сейчас не казалось ему вопиющим нарушением приличий. Он вздохнул. Видимо, что-то изменилось в его лице, потому что Феба нерешительно улыбнулась.

— Не думайте, что вы заслужите мое прощение так просто! — предупредил её Саффолд, чувствуя, что и сам уже улыбается в ответ. В этот момент Фебе показалось, что даже солнце стало светить ярче.

— Да, милорд, — девушка покорно склонила голову, окончательно капитулируя. Он это понял, уже не боясь, схватил ее, притянул к себе, зарываясь лицом в пушистые волосы:

— Ты и представить себе не можешь, что я чувствовал, когда мои люди обшаривали дно пруда, — глухо сказал Грегори. От него пахло дорогим мылом и перегаром. Феба чуть отстранилась и с удивлением посмотрела на него. Он был небрит, на носу проступили веснушки, — И все потому, что какой-то идиот убрал лестницу!!!

Забывшись, он выпрямился и тут же ударился затылком о балку. Не сдержавшись, граф смачно выругался, наконец, выплескивая все, накопившееся за утро. Девушка прикусила губу, чтобы сдержать смех…

— Пойдем домой, — пробурчал Грегори, это прозвучало так обыденно, словно это был и ее дом тоже.

Курт уже ушел успокоить остальных. Они спустились по лестнице (Грегори, вспомнив свое высказывание, пригрозил в следующий раз выкинуть ее из окна за подобные шутки) и рука об руку направились к особняку из красного кирпича.

— Надо еще придумать объяснение для слуг… — Саффолд задумчиво потер затылок, — не от большой любви провести ночь на стогу сена вы туда полезли!

— Там кошка была, — при упоминании о большой любви Феба почувствовала, что краснеет. Это не укрылось от внимательного взгляда лорда-чародея:

— А кроме кошки? Кто забрал лестницу?

— Я никого не видела… — при блефе всегда лучше придерживаться правдивой истории.

— Феба! — в голосе Грегори послышались стальные нотки.

Не желая его злить, девушка, краснея и запинаясь, пересказала события раннего утра.

Грегори хохотал до слез. Он даже остановился, чтобы отсмеяться, как следует.

— Поделом вам! — наконец весело сказал он, — признаю, даже я не смог бы придумать лучшего наказания! Вы хоть помните, кто это был?

— Я же сказала, что их не видела… — сухо отозвалась Феба, уже жалея, что рассказала все Саффолду, он вновь хохотнул:

— Еще бы!!! Ладно, — он вытер слезы, выступившие от смеха, — как там их имена? Боб и Бекки?

— Грегори, пожалуйста, не надо ничего делать! — Феба схватила его за руку, даже не заметив, что назвала его по имени. Он снисходительно посмотрел на девушку с высоты своего роста:

— Моя дорогая, уверяю, что и до вашего появления я управлялся со слугами! И смею заметить, у меня даже получалось!

Он посторонился, пропуская Фебу в дом. Она нерешительно вошла, понимая, что ужасно выглядит в бесформенном платье, растрепанная и с сухими травинками, застрявшими в волосах. К ее удивлению, в холле никого не было, кроме камердинера Его светлости

— С возвращением, миледи! — почтительно поклонился он. Девушка слегка смутилась:

— Добрый день, Джексон, кажется, я доставила всем беспокойство?

— Не без этого, — весело отозвался Саффолд у нее за спиной, — Оказывается, миледи полезла на сеновал за кошкой, а какой-то остолоп убрал лестницу!

— Такое бывает, милорд, — вежливо согласился его слуга. Феба бросила на него быстрый взгляд, но тот смотрел на своего господина, ожидая дальнейших распоряжений.

— Думаю, Джексон, мы все хотим слегка отдохнуть от сегодняшних треволнений. Мисс Фебе наверняка хочется прилечь, а мне необходимо побриться, — граф провел рукой по щетине, — К тому же надо проведать, как там Майлз.

— Мистер О’Хара все еще спит на диване, милорд. Если вы прислушаетесь, то можете различить его храп.

— Есть же на свете счастливые люди, — еле слышно пробормотал Грегори, — пойдем, Джексон, нам стоит проводить мисс Фебу до ее комнаты.

Глава 15

«Наверное, я все-таки сошла с ума», — подумала Феба, разглядывая себя в зеркало. При дневном свете ее страхи казались абсурдными. Сейчас только темные круги под глазами напоминали ей о треволнениях ночи. Мери, охая и ахая, более получаса вычесывала ей волосы, бережно выпутывая сухие травинки из вьющихся прядей, пытаясь расспросить о ночных приключениях, чтобы потом блеснуть на кухне. Девушка отвечала достаточно коротко, предполагая, что неуемная фантазия юной горничной добавит в ее рассказ интригующих деталей. Наконец Мери вышла.

Феба думала, что как только она ляжет в кровать, то заснет, но нет. В ушах все еще звучали шорох сена и стоны горничной. Она и не думала, что женщина может тоже получать удовольствие от близости с мужчиной. Хотя… она вдруг представила себя с Грегори, почему-то задрожала, затем покраснела. Да что же это с ней происходит!

Феба откинула одеяло, вскочила с кровати и решительно зазвонила в колокольчик. Мери прибежала почти сразу, слегка недовольная тем, что ее прервали на самом красочном месте ее рассказа: как раз, когда огромный нетопырь атаковал кошку, а ее госпожа героически защищала бедное животное.