Лорд-чародей как раз раздумывал над указаниями одной из фрейлин паризьенской королеве, когда знакомый голос заставил его недовольно нахмуриться.

— Нет, нет, Доббс, я два часа тряслась по ухабам не для того, чтобы ждать брата в белом салоне, который к тому же сильно переделан после смерти моих дорогих родителей! — Дебора, для приличия стукнув пальцами по створке двери, вплыла в кабинет. Ее круглое лицо буквально сияло от радости.

— Дебби? — граф откинулся на спинку стула, недовольно глядя на сестру, — Чем обязан?

— Я приехала сообщить тебе, дорогой братец, что хоть ты и (неслыханный позор для всех нас) умыл руки и трусливо сбежал в свое имение, прячась от людской молвы, мой милый Адриан спасен из рук этой хищницы!

— Да неужели? — сквозь зубы процедил Саффолд, — Какое сногсшибательное известие! И ты, наверняка, спешишь поделиться всеми подробностями?

— Подробностей я не знаю, ведь, если ты помнишь, я отказалась являться в церковь.

— О чем теперь наверняка жалеешь… — он привычно потер рукой затекшую шею, чем вызвал неодобрительный взгляд сестры.

— Разумеется, если бы я знала, что все так обернется, я бы заняла место на первой скамье! Грег, она не пришла! Эта девица просто не явилась на собственную свадьбу!

— Вот как? Интересно, что же ей помешало? — его издевка была слишком завуалирована.

Дебора с укором посмотрела на брата:

— Ты мог бы проявить хотя бы легкую заинтересованность судьбой своего наследника!

— Да, ты права. Но чтобы быть заинтересованным в чем-то, надо это иметь…, Наверное, мне пора подумать о женитьбе, — Грегори с видимым удовольствием наблюдал за гаммой чувств на лице сестры.

— Же… жениться? Ты? — она буквально упала на стул и начала обмахивать себя веером.

— Ну, видишь ли, последние поступки твоего сына не вызывают у меня особого восторга. Мне полагается, что достойное поведение — именно то, что всегда отличало нашу семью. Поэтому я серьезно подумываю о женитьбе… — лорд-чародей недовольно посмотрел на приоткрывшуюся дверь. Увлеченный перепалкой с сестрой, он не услышал стука когтей по полу. Черный пес проскользнул в комнату и, вильнув хвостом, направился к гостье.

— Нет, Министр, не стоит мешать хозяину! — раздался приглушенный голос. Феба замерла в дверях, стремясь подозвать собаку к себе, — Пойдем!

При виде девушки Дебора побледнела и в ужасе приложила руку к своей пышной груди.

— Что это? — произнесла она сдавленным голосом, — Грег! Я тебя спрашиваю, что это?

Ее голос сорвался на визг. Это не понравилось Министру, и он, вздыбив холку, громко зарычал.

— Министр, нет! — Феба кинулась к нему, но столкнулась с лакеем, появившимся в дверях, и упала бы, не подскочи Грегори к ней. Слуга начал приносить извинения громким голосом, стремясь перекричать лай собаки и вопли миссис Бёрджес.

— Тихо! — властный голос лорда-чародея перекрыл шум. Одного злого взгляда серых глаз хватило для того, чтобы лакей стремительно удалился, Министр сел, прижав уши, а Дебора начала рыдать, изображая истерику. Саффолд слегка устало посмотрел на девушку, которую все еще придерживал за талию:

— Дорогая, вы не заберете Министра с собой? Нам с сестрой необходимо пообщаться.

— Именно это я и собиралась сделать, — кивнула она, вежливо отстраняясь и беря пса за ошейник:

— Гадкий пес! Смотри, что ты натворил!

Холодно кивнув присутствующим, она ушла, плотно закрыв за собой дверь. Грегори так и остался стоять на месте, ожидая бурной реакции сестры, которая не замедлила последовать.

— Ты!!!! — толстый палец, руки, унизанной кольцами, указывал прямо на него, — Как у тебя только хватает наглости?!!!!

— Хватает наглости на что? — граф прошел к окну и, отдернув портьеры, с какой-то непонятной тоской посмотрел в сад, где Феба учила Министра стоять на задних лапах.

— Как ты мог привести эту девку в наш дом!!!

— Насколько я помню, это дом — майорат Саффолдов и, стало быть, принадлежит мне, — лорд-чародей обернулся и одарил сестру ледяным взглядом.

— В наш родовой дом! — поправилась она, — Не забывай, братец, что я тоже — урожденная Саффолд.

— Главное, чтобы ты об этом не забыла, — цинично отозвался он, вновь садясь в свое кресло, — что же касается моих гостей, Дебби, то, заруби это себе на носу, я волен приглашать, кого я хочу.

— Какое верное слово! — саркастически заметила женщина, — естественно, ты ее хочешь! Яблоко, висящее на верхушке дерева, всегда привлекательно!

— Прости?

— Грег, я не вчера родилась на свет. Те уловки, которые использует эта девка, чтобы вскружить голову мужчинам. Адриан, Кавершем, теперь ты… — Дебора вновь раскрыла веер, затем резко его захлопнула и встала, — Что ж, дорогой братец, теперь мне понятно, почему эта… — она выразительно кивнула в сторону окна, — Бросила моего мальчика у алтаря: намеревается захапать кусочек побольше!

— Фу, Дебора, что за патетика?

— Абсолютно никакой, но позволь тебе заметить, что стоило ей оказаться в твоем доме, ты уже подумываешь о женитьбе… Следующим шагом ты, а не Адриан, будешь стоять у алтаря в церкви Всех странников!

— Ошибаешься, сестрица, — не выдержал Грегори, — Для свадьбы я предпочту родовую часовню, около которой похоронены все наши предки!

— Они перевернутся в гробу!

— Ну, пережили же они твой брак с Бёрджесом!

— Да как ты… — она задохнулась от гнева, — А́ртур, по крайней мере, был джентльмен!

— Жаль, что сын этого не унаследовал! — фыркнул Саффолд. Дебора побледнела, затем медленно налилась краской, несколько раз она открыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла подобрать достойной фразы, потому развернулась и направилась к двери. Правда, на пороге замерла и обернулась, ее глаза светились торжеством от пришедшей в голову мысли:

— Поступай, как знаешь, но помни, что яблоко на верхушке дерева может оказаться перезревшим и гнилым.

Выпустив эту парфянскую стрелу, она вышла, хлопнув дверью.

Граф подождал, пока ее шаги стихнут, и позвонил в колокольчик.

— Милорд? — очередной лакей возник на пороге.

— Принесите сюда сэндвичи, чай и кларет, — распорядился лорд-чародей, — И будьте осторожны: не столкнитесь с мисс Фебой и, я надеюсь, еще пока что моей собакой, которые наверняка уже направляются сюда.

В подтверждение его слов в дверях показался Министр, за ним шла девушка, старательно кусавшая губы, чтобы скрыть улыбку.

— А, вот и вы! — Грегори поднялся и указал на кресло напротив стола, — Надеюсь, вы получили удовольствие от подслушивания! Я уже приказал принести нам перекусить.

— С чего вы… — ее щеки очаровательно покраснели, лорд-чародей усмехнулся:

— Я прекрасно знаю, что окно было приоткрыто, и вы внимательно слушали наш диалог. Вижу, он не слишком вас задел.

— Нет, но зачем вы так дразнили миссис Бёрджес?

— Потому что она — глупая гусыня! — вспомнил он детское прозвище сестры и расхохотался под изумленным взглядом Фебы, — Вы правы, это было невежливо, но забавно.

— Рада, что вам удалось позабавиться, — ее голос зазвучал сухо. Грегори внимательно посмотрел на нее:

— Поверьте, я смеюсь не над вами. Я даже благодарен вам! Даже Министру никогда не удавалось так быстро спровадить мою сестру, как это сделали вы!

Фебу охватила обида. Для лорда-чародея она была ничуть не лучше собаки.

— Рада была помочь, — она резко поднялась и, держа спину абсолютно прямо, направилась к двери. Грегори нахмурился:

— Постойте, сейчас слуги принесут чай.

— Чай? — она обернулась и смерила его уничтожающим взглядом, — О, милорд, как правило, собакам от чая перепадает в лучшем случае кусочек сэндвича, упавший на пол. Так что можете отправить слугу с косточкой мне в комнату!

Девушка вышла, даже не озаботившись закрыть за собой дверь. Она поднялась в роскошную спальню, ставшую ее узилищем на эти несколько дней, и присела на кушетку, совершенно не заботясь, что юбки платья могут помяться. Впрочем, платье и так было испорчено. Конечно, она не собиралась его потом надевать, но его тоже можно было продать.

Девушка сомневалась, что герцог Кавершем в сложившейся ситуации будет покупать ей платья. она явственно услышала его сухой, слегка дребезжащий голос: «Моя дорогая, я и так потратил на вас слишком много!». Да он, чего доброго, посоветует ей попросить денег у графа Саффолда. Мысль об этом заставила ее расхохотаться. Она не могла остановиться и тогда, когда смех вдруг сменился рыданиями. Треволнения последних дней все-таки взяли свое, и Феба закрыла глаза, чувствуя, как горячие слезы просачиваются сквозь пальцы. Она рыдала так самозабвенно, что пропустила момент, когда в комнату вошли. Лишь по тому, как просела кушетка, она поняла, что рядом с ней кто-то сел. Сильная рука скользнула по плечам, и девушка оказалась крепко прижатой к груди лорда-чародея. От него пахло свежестью и чем-то неуловимым, словно в весеннем лесу. Бархат камзола щекотал кожу, а пуговица больно впилась в щеку, но Феба все равно досчитала до двадцати, прежде чем сумела оторвать руки от заплаканного и оттого противно покрасневшего лица. Перед ее глазами маячил тщательно повязанный замысловатым узлом, накрахмаленный до хруста галстук.

— Простите, я и не думал, что своей перепалкой с сестрой так вас обидел, — совершенно искренне произнес граф Саффолд. Феба молчала, и он начал сам аккуратно вытирать слезы с ее щек. К ее удивлению, его руки были настолько бережны, что не вызывали у нее отвращения. Его пальцы пробежались по щеке, и девушка приподняла голову выше…

Его губы были мягкими и нежными. Они скользили по ее губам, настойчиво заставляя чуть приоткрыться. Одной рукой Грегори удерживал ее за затылок, второй — обнимал за талию, крепко прижимая к себе. Поцелуй был слишком долгим. Феба и не заметила, как сама закинула руки ему на плечи, распустив черную ленту, стягивающую волосы на затылке. Шелковистые пряди приятно скользили между пальцами. В какой-то момент он сжал ее крепче, вышивка камзола больно впилась в грудь, девушка опомнилась и в панике забилась в объятиях мужчины: