Тереза Тур - Выбрать свободное небо

В небе нежности — сотням миров хватило б,

Ее столько там — просто жуть!

Небо, ты обо мне… забыло?

Мне-то надо… совсем… чуть-чуть…

Первый день съемок нового минисериала ВВС проходил с изумительной помпой. Этот фильм был снят в том же формате, что и другие, выходившие уже года два: четыре серии, снятые качественно и дорого. С прекрасными актерами, прекрасными декорациями, по прекрасному сценарию. На этот раз продюсеры взялись экранизировать любовную историю, написанную современным автором, но про ту самую викторианскую эпоху.

Что еще необходимо для грандиозного успеха? Красивая обаятельная героиня и мрачный харизматичный главный герой. Герцог.

Этого самого герцога и играл Роберт Рэнделл. Уж чего-чего, а мрачности в нем в последнее время было, хоть отбавляй… Автор книги, по которой снимали фильм, забавная леди в возрасте, утверждала, что и харизмы тоже. Спасибо, конечно — ей виднее…

В первый день съемок снимали сцену знакомства главных героев на балу — для этого Роберту пришлось танцевать вальс. Танцевать он умел и любил. Даже ставил когда-то танцы в мюзиклах. Но вот обучить танцам его молоденькую партнершу — это был подвиг. Он бился с ней уже неделю. А он-то думал, что бегать по горам с автоматом в образе храброго вояки — это тяжело… Он забыл, что на свете есть танцы. И люди, которые к ним не предназначены. А еще — маникюр, который просто обязан был быть. И в условиях контракта этот пункт был прописан — ничего не забыли…

Он и сам не знал, зачем он согласился играть влюбленного в взбалмошную девчонку герцога — наверное потому, что до сих пор не мог забыть те пять лет, прошедшие после академии, когда он был никому не интересен — и занимался чем угодно, кроме съемок… Кроме того, он совершенно не представлял, чем занять себя летом — все его планы рухнули в первый день весны.

А может быть, когда он прочитал сценарий, он вспомнил Лизу… Ей бы эта история понравилась бы. Наверное… Так что он смотрел на свою партнершу — рыженькую, кстати говоря — и видел свою рыжеволосую ведьму… Нет, уже не его. Уже ничью.

Продюсеры придумали пиар-ход. Всю неделю среди потенциальных почитательниц этого сериала проводили конкурсы, и пятеро самых активных получили возможность посмотреть первый день съемок и пообщаться с любимыми актерами.

Все это он пережил. И сцену знакомства, и вальс. И общение с партнершей, и тесное общение с поклонницами. Все лучше, чем сидеть дома одному в пустой квартире — к родителям он старался не ездить. Там должна была жить Лизи.

Но ничего этого не было. Лиза после выставки осталась в России. Она, правда, много общалась с его родителями. Теперь по скайпу. Даже выслала им видеозапись УЗИ. Целую минуту видеозаписи… Он специально приехал, чтобы посмотреть. Мама уже не спрашивала, когда он помириться с Лизой. Просто вздыхала. Роберт уехал домой. Потом напился.

Так что он оставался сегодня на работе столько, сколько это было возможно. Потом вышел через служебный ход — там его ждали поклонницы. Плакаты, фотографии. Он улыбался, подписывал… «С любовью. Роберт Рэндэлл»…

Лиза устала его ждать. Она устала сидеть в такси, припаркованного напротив выхода из павильонов. Устала смотреть на его поклонниц. Терпеливо его ожидающих. Трепетно держащих фотографии и плакатики.

Ей надоело сидеть в машине на заднем сидении — и она вышла на волю. Тут толпа зашевелилась, вздохнула как единый организм — появился он. Лиза и сама восхищенно вздрогнула: у него опять были длинные волосы. Не такие, конечно, как у ее любимого рыцаря-тамплиера, но все же не такой короткий ежик, как у спецназовца, который ее раздражал.

Он устало, но улыбался, говорил всем что-то приветливое. Терпеливо подписывал все, что ему подсовывали — она знала, что он пишет всем «With love». Это ее всегда раздражало. А сегодня в особенности.

— Вы позволите? — обратилась она к водителю и показала пальцем на клаксон.

— Здесь нельзя подавать сигналы, — флегматично ответил водитель, решив про себя окончательно, что это о-очень странная дамочка — они стоят здесь уже час. Деньги она отдала вперед — и безропотно. С другой стороны, она же беременная. А у беременных, как известно, свои причуды…

— А что будет, если я все же подам сигнал? — жизнерадостно поинтересовалась молодая женщина.

— Придет полисмен и оштрафует нас.

— На сколько?

— Фунтов на сто.

— Хорошо, — она залезла в сумочку, достала деньги, передала шоферу. И радостно нажала на клаксон.

Резкий неприятный звук пронзил окрестности. Все вздрогнули. Роберт, понятное дело, даже головы не повернул.

— Что за человек! — возмутилась Лиза. Она, конечно, понимала, что лучше было бы позвонить. Но ей захотелось похулиганить. В конце концов, может же беременная дама иметь причуды. Лиза заявила себе, что, безусловно, может. Более того, должна. И нажала на клаксон во второй раз. Полисмен и Роберт обратили на нее, наконец, внимание. Одновременно.

— Простите, простите… Я сейчас вернусь — и все подпишу. Пожалуйста, пропустите… — он просочился через толпу поклонниц, перебежал через дорогу. Рухнул перед Лизой на колени, обхватил ее руками, уткнулся головой в ее кругленький уже животик. И замер, абсолютно счастливый. Только плечи подрагивали.

Сердце у него, наконец, перестало щемить. И ему было все равно, с каким любопытством его разглядывают и с каким усердием за его спиной щелкали камеры фотоаппаратов и телефонов.

— Поехали домой. Я устала, — негромко сказала Лиза.

— Я должен все это подписать, — не отрываясь от нее, ответил актер.

— Иди — и подписывай, — скомандовала она, — и деньги вашей полиции — с тебя.

Роберт поднялся, вытер глаза. Полицейский стоял рядом — и терпеливо ждал, как и поклонницы актера через дорогу. Он не хотел штраф, но не отказался бы от портрета любимого актера для супруги и дочери. С автографом.

— ОК, — сказала Лиза, достала блокнот, полистала, вырвала рисунок, показала полицейскому, — согласитесь, это лучше фотографии. Это был замечательный, хотя и небольшой портрет Роберта — он его подписал.

— Я быстро, — и он удалился к поклонницам.

— Какой все-таки обязательный человек, — пробормотала Лиза. Подумала — и отпустила такси. Полицейский тоже удалился.

Роберт терпеливо подписывал свои изображения, не отвечая ни на какие вопросы. Странно, но к Лизе никто не подходил, наверное, понимали, что это его рассердит, и он тут же уйдет.

Лиза устала. У нее отекли ноги. Хотелось лечь. Роберт, наконец, подписал все. Сфотографировался со всеми, кто жаждал, сел в машину — и подъехал к ней.

— Ура, — сообщила ему Лиза, усаживаясь.

— Ты вернулась?

— Хорошо, — и она вытянула ноги в его огромной машине.

— Ты вернулась? — осторожно спросил он — не трогаясь с места, тревожно оглядывая ее. — Значит, ты смогла простить меня?

— Да, — она сняла кеды — и повращала ступнями. — Ты выглядишь как-то недовольно.

— Я просто не понимаю, — пробурчал он. — А я не люблю, когда я чего-то не понимаю.

— Странно, — она обиженно пожала плечами. — А я была уверена, что ты обрадуешься…

— Я и радуюсь, — ответил он мрачно.

— Странно как-то.

— Лиза, — он потянулся к ней, погладил по голове. — Я просто не верю. Я боюсь поверить.

Она прижалась к нему:

— Это действительно я… Правда.

— Почему? — упрямо повторил он.

— Может быть потому, что я нашла в сумке вот это, — и она протянула ему роковую бумажку. — Кстати, это перечень витаминов, которые надо принимать. Видимо, доктор так всполошился, когда я сообщила, что полечу в южную Африку к жениху, что перепутал бумажки.

Роберт пробормотал что-то про адово пламя.

— Может быть потому, что мне рассказали твою «love story» — и я поняла, наконец, с чего тебя так склинило.

Лиза погладила его по щеке.

— Может потому, что у тебя чудесные родители — и они всерьез разрабатывают стратегию, как нас запереть с тобой в подвале. И не выпускать, пока мы не помиримся. Сейчас они пришли к выводу, что меня надо заманить обратно из России в Брэдфорд. Потом меня надо послать вниз за бутылкой вина и запереть. А тебя потом отправить в полет вниз по лестнице. Толкнуть в спину. Ты же так ловко катишься по лестнице в каком-то из фильмов…

— Так это же не я. Это каскадер! — испугался Роберт.

— Точно! К этому же выводу пришла твоя мама. Поэтому пока их план сводится к тому, чтобы заманить в подвал меня… Они больше не придумали. А я в подвал не хочу.

— Ты про это откуда узнала?

— Подслушала. Мы общаемся по скайпу, а они его выключить забыли после разговора со мной. Кстати, они обсуждали свои планы весьма эмоционально.

Роберт кривовато усмехнулся.

— А если серьезно?

— А если серьезно, если бы я знала, какой ты зануда, я бы еще подумала, ехать ли к тебе.

— Лиза… Лиза… — он дотронулся до ее щеки, потом стал целовать. Жадно. Потом резко отодвинулся. — Я боюсь поверить, боюсь. Я не переживу во второй раз.

— У тебя опять длинные волосы, — погладила она его по голове. — А когда ты успел отрастить кудри?

— Любимая, это же кино. Следовательно, все не настоящее. Следовательно, мне их нарастили…

— Тьфу! И тут обман. Скажи еще, что тебя на бигуди накручивают — и я этого не переживу!

— Это производственная тайна, не скажу. Почему? Почему ты вернулась?

— Я тебя люблю все-таки…, - выдохнула она.

Вы спросите, что же было потом?

Потом было много всего.

Потом они поехали домой, в его квартиру. Хотели заняться любовью, но рухнули на кровать — и заснули в обнимку. Роберт проспал и опоздал на съемку — впервые за эти месяцы его не мучили кошмары, и он был абсолютно счастлив. Он унесся, поцеловав Лизу в щеку, кинув ключи на стол и велев никуда не уходить. Она пожала плечами — и целый день провалялась в кровати, рисуя. Поход за едой в магазин, понятное дело, не в счет.