— Зубов. Мне не понятна твоя самодовольная усмешка. И логика твоя мне тоже не понятна. И зачем мы сюда прилетели в арендованный коттедж на озере, мне тоже не понятно…

— Это была моя идея, Тереза, — счел необходимым вмешаться Роберт. — Мы выбирали место, которое понравится вам обеим — и тебе, и Лизе. И я выбрал это.

— Видимо, все нынче открываются в новой стороны, — пробурчала Тереза и стала смотреть в окно.

— Слушай, съешь лучше конфетку, — и Зубов, на полном серьезе, протянул жене дюшеску, выуженную из кармана. — Я давно тебе хотел открыть тайну.

— Какую? — взяла конфету Тереза.

— Не все любят твою дачу так, как тебе кажется…

Тереза даже не стала отвечать на подобные глупости. Она лишь фыркнула. Потом подумала хорошенько. Фыркнула еще раз.

Лиза маленькая спала на руках у отца, и ей, похоже, было все равно, как и где родители собираются встречаться с друзьями.

Лиза большая смотрела в окно и улыбалась — ее смешила эта перепалка. Художница пыталась разглядеть в окне пейзаж южной Германии. Но у низкого неба, неутомимого ветра и мокрого снега, застилающих им путь, были, по-видимому, свои планы на этот вечер.

Как ни вглядывалась Лиза в окно, ничего интересного она не видела. Серость. Сырость. Неясные силуэты деревьев. Потом ровная полоса, тщательно затянутая туманом.

А ей хотелось, чтобы за окном было так же сказочно, как и в ее душе. Теплота тела Роберта, сидящего рядом, обнявшего ее, словно он хотел закрыть ее от непогоды. Это было таким умиротворяющим, чудесным, домашним — как и бурчание Терезы на Владимира, который улыбался и — украдкой — касался губами ее волос.

Когда Лиза открыла глаза в следующий раз, в серости тумана, где-то между «нигде» и «никогда», ей примерещился призрак Красного дракона, Владетеля Грааха.

Только на этот раз не было яркого, алого цвета. Не было вообще никакого цвета. Это был полупрозрачный дракон-призрак — в стенах темного полуразрушенного замка. Большей частью дым, да кое-где проглядывал четкий скелет.

Лиза просто увидела сумрачные оттенки, и картину, которую она нарисует. Это будет — просто огромный холст — и сначала покажется, будто бы на нем и нет ничего, но если всматриваться долго — призрак появляется на нем…

Машина куда-то съехала — и по обе стороны дороги обступили высокие деревья, скрывшие небо. Дракон исчез. Потом они повернули еще куда-то — остановились.

— Приехали, — объявил Владимир.

— Зубов, ты великолепен! — Тереза вышла и огляделась. — Настоящее петербургское ненастье, дождь со снегом, озеро, деревянный коттедж. И все это — за тридевять земель от дома!

— Тебе дать еще конфетку?

Возле большого дома, приветливо светящегося в темноте, их встречало целое семейство в национальных костюмах: три женщины были в синих длинных платьях с кипенно-белыми накрахмаленными передниками. На мужчинах — короткие штаны с подтяжками.

— Они рады нас приветствовать, — говорил Зубов, — и надеются, что нам понравится.

— Ты знаешь немецкий? — улыбнулась Тереза.

— Нет. Но было бы странно, если бы они говорили что-то другое, — засмеялся ее муж.

Лизе нравилось все — огромная гостиная с камином на всю площадь первого этажа, камин, обложенный большими плоскими серыми камнями, белый пушистый ковер возле него. Улыбающиеся приветливые люди, с которыми говорила Тереза. Накрытый стол, жареная картошка в огромной сковороде. Большие куски мяса.

Большая спальня на втором этаже, довольная улыбка Роберта, который окинул взглядом кровать, а потом посмотрел на Лизу.

— Летом, после свадьбы, я увезу тебя ото всех, — прошептал он ей на ухо. — И, главное, от твоих драконов. К которым, честно говоря, я уже начинаю ревновать…

Они спустились вниз, в гостиную позже Терезы и Владимира.

— Ты отдыхаешь, — выговаривал жене Зубов. Она сидела в кресле возле камина, а он пристроился на ручке кресла и склонился над ней. — Ты на эти несколько дней забываешь про драконов, сценарии и работу. Ты не пишешь! Не нервничаешь! Ты спишь, наконец!

Тереза что-то прошептала ему на ухо — и рассмеялась.

— Со мной, конечно. Я буду твоим снотворным…, - Владимир замурлыкал, склонился над ней еще ниже… — и заметил, что за ними наблюдают.

Маленькая Лиза оторвалась от кукол, лошадки и кареты. Роберт и Лиза остановились на нижних ступенях лестницы.

Зубов хмыкнул и торжественно уже провозгласил:

— Итак, я требую: все отдыхают. Мы хотя бы пару дней про драконов не разговариваем. Тереза, ты про них не пишешь!

— Поддерживаю! — откликнулся Роберт. — Тереза про них не пишет, Лиза их не рисует!

— Я?! — удивилась Лиза маленькая, — я рисую только куколок. И принцесс.

— Вот и хорошо. Научишь тетю Лизу, — посмотрел на дочь Владимир.

— Хорошо! — обрадовалась златокудрая малышка. — Пойдем?

— Нет, — отрицательно покачала головой Тереза, — это все — после ужина.

После ужина однако они уселись рисовать принцесс все вместе — так потребовала маленькая Лиза — и они повиновались. Выяснилось, что Тереза рисовать не умеет вовсе — принцессы получались у нее кривобокие и криворукие. И все, как на подбор, удивительно страшненькие. Зубов подглядывал к Лизе большой — и бессовестно срисовывал. Получалось неплохо. Роберт печально сидел над листочком — и что-то там чирикал.

— Но это же не принцесса, — заявила дочь Терезы, когда он отдал ей листочек, — это какой-то человечек из палочек! Если делать — делать хорошо!

И это было сказано с такой торжественностью, с такими истине материнскими интонациями… Взрослые рассмеялись.

Художница быстро подсунула ему один из своих рисунков.

Наконец, Лиза, угомонившись, вернулась к своим куклам, взрослые — к своим разговорам.

— А расскажите, как вы устроили свою свадьбу, — Роберт был так воодушевлен предстоящим событием, что у всех спрашивал совета.

— Мы? — Зубов улыбнулся. — Все было как обычно. Я хотел помпы — Тереза ничего не хотела…

— Не то, чтобы я ничего не хотела…. - прервала его жена. — Меня просто тошнило.

— И ты хотела путешествовать.

— Проехаться вдвоем из Петербурга в Псков — можно подумать, путешествие… Я люблю Псков.

— Восемьсот километров от Москвы!

— Всего триста от Питера. А мы ехали оттуда… Я обожаю эту дорогу — она красивая. И там такие вдохновляющие названия: «Ящеры», «Мараморочка»… «Большие Льзи»!

— «Лядино»! — фыркнул Зубов — он тоже помнил кое-что из названий. — Дорога — просто кошмар. Узкая, в ямах. А для отдельного вдохновения — кресты по обеим сторонам дороги в большом количестве. С веночками.

— Зачем? — удивился Роберт.

— В России части ставят памятники у дороги, там, где кто-то разбился насмерть. — Пояснил Владимир.

— Впечатляет.

— Зубов, прекрати. Получилось прекрасное путешествие.

— Мы ехали вдвоем.

— Втроем. Лиза была у меня внутри.

— Зимой. По снегу и льду.

— Ты все время ворчал, что я — сумасшедшая.

— Именно. Ты беременная. — Зубов и хмурился, и улыбался одновременно. — А нас понесло… Трасса накануне Рождества. Скользко, между прочим. Все нормальные люди по домам сидят. А мы — едем. Я трясусь — вдруг что!

— Красота, кругом все белое-белое, чистое-чистое… Дорога пустая.

— Конечно пустая! Шестое января, мороз! — Зубов так посмотрел на слушателей, что они сразу поняли — ему надо сочувствовать!

— Прибыли в Псков. — Тереза посмотрела на мужа с любованием. — Я очень люблю Псков. Кремль… Стены высокие. Река Великая. Там такая аура, такой дух! Мне там хорошо. Мы гуляли.

— Тереза смешная — как колобок. Она перекатывается! Я волнуюсь…

— А потом, через три дня, Зубов и говорит — пойдем, матушка моя, — у Терезы получилось очень похоже передразнить мужа. — Я договорился! Жениться будем.

— На самом деле, я позвонил Степе, и договаривался он, — сверкнул глазами Владимир.

— Я подозревала нечто подобное!

— А что дальше? — вдруг спросила Лиза.

— Дальше? Я как гуляла по морозу — в лыжных штанах, куртке, шапке-ушанке — так и оказалась во Дворце бракосочетания.

— Так и я был одет так же! — смеялся ее муж.

— Представляете — все кругом в бело-черном. Все чинно, торжественно. Благолепно. И тут мы!

— Зря ты так, Тереза! Я был готов — кольца у меня были припасены.

— И с мамой и мальчишками ты сговорился!

— Я попросил разрешения запротоколировать с тобой отношения там, где я тебя уговорю. И они согласились!

— Конечно, согласились. У вас была какая-то идея-фикс затащить меня скорее в ЗАГС. А может, я все хотела сделать по-другому…

— Как? Тебе стоило только сказать, как именно…

Но Тереза отвела взгляд — и отрицательно покачала головой…

Разговор как-то сник. Вскоре стала капризничать Лиза-маленькая. Владимир и Тереза ушли наверх, к себе. Роберт уселся в кресло возле камина, притянул к себе Лизу, усадил на колени, стал ее целовать.

— А какую свадьбу хочешь ты? — вдруг спросил он.

— Волшебную, — задумчиво ответила Лиза. — Такую волшебную, чтобы я, наконец, поверила, что это все со мной происходит наяву…


…


Но заснуть она все-таки не смогла. Лиза спустилась по лестнице на первый этаж — и увидела Терезу.

— Вы плачете? — и в своем голосе Лиза услышала такое детское изумление, что сама и смутилась, и расстроилась.

— Я? — Тереза обернулась и оттерла щеки от слез. — Получается, что плачу.

— Что-то случилось?

— Случилось? — Тереза с подозрением оглядела Лизу и украдкой вытерла красный-красный распухший нос. — Нет. У меня ничего не случилось.