При мысли об этом рот Блайт сразу наполнился слюной, а голова понуро опустилась на грудь. Она не могла больше думать ни о чем другом. В конце концов Блайт сморил сон, и она уснула прямо в кресле, в котором сиживали и ее отец, и ее дедушка, и прадедушка.

Но вскоре что-то растревожило сон Блайт, что-то не очень приятное. Это оказался… запах лука. Да, пахло именно луком. Этот неприятный запах, смешанный с перегаром, вызывал в ее мозгу только одну ассоциацию. Окончательно проснувшись, Блайт увидела прямо перед собой мясистое лицо с узкими щелочками карих глаз: опираясь мощными руками о подлокотники кресла, над ней склонился Невилл Карсон. Его крепкие, обтянутые бархатом ноги прижимались к ее коленям, лицо кривилось в похотливой ухмылке.

– Спишь за штурвалом, моя дорогая Блайт? Вряд ли таким образом ты продашь много товара. Женщины только одной профессии могут зарабатывать, даже когда они спят.

Невилл засмеялся, пахнув на Блайт очередной порцией лукового смрада, затем скользнул жадном взглядом по ее стройной шее и произнес:

– Боже, так бы тебя и съел.

– Судя по всему, ты уже пообедал, – пробормотала Блайт, стараясь почти не дышать.

С отвращением сморщив носик, она помахала перед собой рукой, отгоняя пары тяжелого дыхания.

– На самом деле, моя дорогая, я надеялся насладиться твоими чарами.

– Дай мне встать! – потребовала Блайт. Улыбка Невилла стала жестче, однако не слетела с его лица. Он выпрямился и отступил назад ровно на столько, чтобы позволить Блайт подняться с кресла. Не успела она это сделать, как Карсон схватил ее, словно в тиски, и, не давая опомниться, прильнул толстыми влажными губами к ее нежному рту. Блайт отчаянно замолотила кулачками по его широкой груди и замотала головой, пытаясь вырваться.

Наконец ей удалось освободиться от жадного рта Карсона и глотнуть немного воздуха.

– Как ты смеешь!..

На этот раз Карсон впился губами в шею Блайт, и ей на секунду показалось, будто он действительно собирается ее съесть.

– Прекрати!

Блайт с силой оттолкнула его от себя и пятилась назад до тех пор, пока не оказалась прижатой спиной к стене между шкафом и секретером.

– Не будь смешным, Невилл, немедленно прекрати! – требовательно проговорила она, изо всех сил сдерживая напор его широкой груди.

Карсон лишь похотливо хохотнул в ответ и, желая подчеркнуть, насколько смехотворны эти усилия, буквально пригвоздил Блайт к стене.

С виду Невилл Карсон казался несколько рыхлым, но по предыдущему опыту Блайт уже знала: под мясистой оболочкой этого наглеца скрывалась недюжинная сила. Оставалось надеяться, что эта стычка, как, впрочем, и все другие, закончится для него еще одним разочарованием.

Блайт замерла, уповая на то, что Карсон все же не осмелится овладеть ею тут же, на полу кабинета, хотя сейчас он, как никогда, был близок к этому. Охваченный безумным желанием, Карсон, не мигая, смотрел в ее необыкновенные золотистые глаза. Каждую ночь он видел их в своих беспокойных снах, и это вконец измотало его. Карсон твердо решил, что еще до первого снега увидит эти глаза наяву, когда Блайт будет лежать под ним, в его постели. Он посмотрел на изящно изогнутые полуоткрытые губы девушки и плотоядно облизнулся, затем, не долго думая, приник к ним. Его пропахший луком язык властно раздвинул ее губы. Этого Блайт выдержать уже не могла: ее просто-напросто вырвало.

У Карсона, разумеется, напрочь отпало всякое желание добиваться каких-либо более интимных отношений. Он был вполне нормальным мужчиной, с естественными мужскими потребностями, но его гастрономические пристрастия стали главной причиной, по которой утонченные женщины Филадельфии всячески избегали общения с ним. Блайт не была исключением. Но, откровенно говоря, не только запах лука стоял между Карсоном и предметом его вожделений.

Невилл Карсон принадлежал к числу тех людей, которые всем, что имели, были обязаны только самим себе. Он жаждал завоевать уважение высших слоев общества почти так же, как богатства и власти. Желания плоти обычно находились у Карсона на третьем месте, но в присутствии Блайт они затмевали все остальное. Он хотел бы стать владельцем торговой и фрахтовой компании Вулричей, но, пожалуй, еще больше мечтал обладать прелестным телом Блайт Вулрич. Поскольку одно желание не исключало другое, Карсон собирался приложить все усилия для достижения заветной цели. Он всегда славился своим умением доводить до конца любое начатое дело. Его терпение было поистине безграничным. Но, оказывается, и безграничное терпение однажды может лопнуть.

– Проклятие! – воскликнул Карсон, отпрянув от Блайт, которая зажала рукой рот и поспешила встать так, чтобы между ними находился письменный стол.

Сжав кулаки, Карсон с ужасом смотрел на нее, испытывая наверняка в этот момент невероятное унижение. Блайт даже побледнела, увидев, как он яростно ударил кулаком о кулак. «Господи, хорошо, что это произошло на голодный желудок, – подумала она, – иначе…»

– Я просто плохо себя чувствую и пыталась предупредить тебя…

Карсон оперся руками о крышку стола и угрожающе подался вперед.

– Ты возомнила себя слишком умной, Блайт Вулрич, считаешь себя недотрогой. Но я думаю иначе, – с этими словами он схватил со стола испещренные цифрами листы бумаги и потряс ими перед ее носом: – Вот! Они подтверждают это и говорят, что женщине место в постели мужчины, а не в кабинете. Ты разорена, однако слишком упряма, чтобы признать это. Ты потеряла свой последний фургон с товаром, а в твоем магазине нет ничего, что стоило хотя бы шиллинга.

Итак, Карсон рылся в ее бумагах и разгуливал по ее магазину, прежде чем разбудить своими домоганиями. Но это же равносильно тому, что быть изнасилованной во сне!

– Тебя это совершенно не касается! Какое тебе дело до того, как идут у меня дела и что лежит на полках моего магазина?!

– Я сам решаю, что меня касается, а что нет, и считаю: торговая компания Вулричей меня очень даже интересует, – при этом Карсон попытался через стол схватить Блайт за руку, но она увернулась. – Я собираюсь завладеть этой компанией, а также – нравится тебе это или нет – и тобой впридачу. Знай: еще до весны ты станешь миссис Карсон. Я одену тебя как принцессу и заезжу, как кобылу.

Глаза Карсона плотоядно блеснули.

– Никогда! – вне себя от ярости выкрикнула Блайт.

Впервые Карсон так открыто угрожал ей. Тем не менее она не стала скрывать своего презрения.

– Слышишь, никогда! – повторила Блайт.

– Наоборот, это должно произойти как можно скорее. Я был с тобой слишком мягок, теперь я это понимаю.

Темные глаза Карсона разгорелись, словно угольки. Он обогнул стол и весь напрягся, готовясь к решительному броску.

– Если ты пораскинешь мозгами, то поймешь: я могу быть очень великодушным мужем. – Карсон зловеще понизил голос. – Меня, например, можно будет уговорить не прятать под замок твоего сумасшедшего папочку.

– Он не сумасшедший! – возразила Блайт, лихорадочно обдумывая путь к отступлению.

– А за особое внимание с твоей стороны, – продолжал Карсон, упиваясь ее беспомощностью, – меня можно будет убедить не выбрасывать на улицу эту старую каргу, именуемую твоей бабушкой. Видишь ли, твой безумец-папаша несколько месяцев назад заложил ваш драгоценный дом, а тот джентльмен, у которого находится вексель, сейчас попал в крайне затруднительное положение. Помочь ему выбраться из этого положения – для меня вопрос нескольких дней.

Воспользовавшись замешательством Блайт, Карсон одним прыжком оказался возле нее и схватил за плечи. Гневный блеск его глаз предупреждал, что на этот раз он не откажется от удовлетворения своей похоти, будь то на полу этого кабинета или где-нибудь в другом месте.

– Ты мерзкий, отвратительный тип! – отбиваясь, кричала Блайт. – Я презираю тебя!

Но Карсон только еще крепче вцепился в нее и попытался опрокинуть на стол, наваливаясь на Блайт всем своим грузным телом.

– Ты моя, – проговорил он, тяжело дыша ей в ухо и кладя свою пухлую руку на ее грудь.

Затем Карсон вновь попытался поцеловать Блайт, а когда она все-таки увернулась от его омерзительных губ, больно стиснул ее нежную плоть.

– Считай, что тебе повезло, потому что я собираюсь жениться на тебе после того, как…

– Мне повезет еще больше, если я прежде умру, – задыхаясь, ответила Блайт, пытаясь поднять колено.

Карсон помог ей в этом, а потом резко отвел колено в сторону и грубо потерся о нее.

– О, не сомневайся, я еще оседлаю тебя, моя гордячка. Единственное, что ты можешь сделать, – это попытаться отговорить меня использовать «шпоры»!

На этот раз ему удалось прижать Блайт к столу и завладеть ее ртом, но она успела высвободить свою правую руку. Повинуясь чисто животному инстинкту, Блайт вцепилась в мясистую шею насильника как раз в тот момент, когда он пытался стянуть с ее плеча платье. Взвыв от боли, Карсон на мгновение ослабил хватку. Одновременно раздался шум открываемой двери, и на пороге кабинета возник Дуглас Каррик, который как вкопанный застыл на месте.

– Мисс Блайт?!

Обычно грустные глаза Каррика сейчас готовы были вылезти из орбит при виде распятой на столе его работодательницы и кем: Невиллом Карсоном!

– Боже всемилостивый! Мисс Блайт! – снова воскликнул Каррик, бросаясь ей на помощь, однако убийственный взгляд Карсона опять пригвоздил его к полу.

Карсон прекрасно понимал, что клерк не представляет для него особой угрозы, но все же решил отступить, чтобы избежать скандала. Зажав ладонью расцарапанную шею, он отпустил Блайт и отошел в сторону. Ничего, у него еще будет время с ней расквитаться!

Блайт рывком села, все еще не веря в столь неожиданное освобождение.

– Убирайся, Невилл! Убирайся и оставь меня! Тебе никогда не достанется ни наш дом, ни наша компания. Я лучше сожгу все дотла!

Карсон бросил на Блайт жуткий взгляд, от которого у нее мороз пробежал по коже.