Рейдер и Бастиан не верили своим глазам: на «Китаянке» не замечалось совершенно никаких приготовлений. «Либо они чересчур доверчивы, либо чересчур хитры и умело маскируют свою тревогу», – решили пираты.

– Сейчас мы им покажем, – злорадно пробормотал Бастиан.

Уже через пару минут «Виндрейдер» осуществил свой излюбленный прием, обычно шокирующий противника, – резко развернулся, угрожая противнику. Рейдер видел в подзорную трубу, как у капитана «Китаянки» отвисла челюсть при виде ощетинившегося десятка пушек борта корабля.

– Дать залп по носу судна, вывести из строя бушприт! – скомандовал Рейдер. – Пусть знают, что мы не шутим. Снять этот паршивый флаг! Поднять звездно-полосатый!

В следующую секунду раздался оглушительный залп, и «Виндрейдер» ощутимо вздрогнул. Воздух наполнился клубами дыма. Последовал еще один залп, и палуба, как живая, заходила под ногами пиратов. Бушприт «Китаянки» удалось повредить с первого же выстрела; треугольный кливер беспомощно повис, раскачиваясь на ветру. Убедившись в своей ошибке, команда начала лихорадочно готовиться к отражению атаки. Тогда Рейдер приказал зарядить главную пушку и дать одиночный залп, тем самым давая понять «Китаянке», что сопротивление бесполезно.

Повисла напряженная тишина – пираты ждали ответа. Наконец зычный голос капитана «Китаянки» оповестил всех о том, что они сдаются. В считанные минуты за фальшборт судна ухватились абордажные крюки, и два корабля приблизились друг к другу настолько, чтобы можно было перекинуть между ними доски.

На «Виндрейдере» с энтузиазмом принялись за привычную работу. Дрожа всем телом, Блайт наблюдала за происходящим. Она видела, как у капитана «Китаянки» и его первого помощника отобрали ключи, как пираты деловито разбежались по трюмам.

Бастиан внимательно наблюдал за их работой, докладывая обо всем обнаруженном Рейдеру. Капитан «Виндрейдера» с несколькими пиратами в это время отбирал у захваченной команды оружие и отделял моряков от пассажиров, что было обычным делом при захвате корабля.

Вскоре на палубе с крайне недовольным видом появился Бастиан. Все эти приготовления, выстрелы, волнующее ожидание – все оказалось напрасным. Еще бы, стоило поднимать суматоху из-за какого-то хлама: бочек с сахарным сиропом и сушеных кокосов! В Сент-Томасе хватает этого добра. Они ничего не смогут продать!

Бастиан решил пошарить по каютам. Перед дверью одной из них он обнаружил Оззи, нерешительно топтавшегося возле скрюченного тела хорошо одетого молодого человека.

– Не пускал меня, – объяснил пират, указывая на дверь. – Пришлось его стукнуть.

Бастиан одобрительно фыркнул в ответ.

– Что это он так охранял? Впрочем, что бы там ни было, теперь оно наше.

Бастиан недобро ухмыльнулся Оззи, и они вместе ворвались в каюту. Раздался пронзительный женский крик. Бастиан неожиданно оказался лицом к лицу с молодой особой с льняными волосами и небесно-голубыми глазами. Господи, ему еще никогда ни приходилось видеть ничего подобного! Женщина боязливо попятилась к противоположной стене, дрожа всем телом и зажимая рукой рот. Пираты пораженно уставились на нее, не в силах сдвинуться с места.

Женщина медленно опустила руку, и ее пухлые розовые губки шевельнулись. Она что-то умоляюще произнесла на незнакомом языке, который, впрочем, показался Бастиану, знакомым. Разумеется, это был датский. Белокурая датчанка обхватила себя руками, чем невольно привлекла внимание к своей фигуре. Бастиану очень понравились ее покатые плечи и выпирающие из корсета полные груди; он буквально утонул в бездонной голубизне глаз незнакомки. Бессознательным движением Бастиан сорвал с головы повязку, чтобы как следует рассмотреть женщину.

Взгляд леди беспомощно скользнул по крепко сбитой фигуре пирата, его квадратной челюсти и чувственному рту. На ее щеках выступил бледный румянец. Его глаза, прикованные к ее груди, странно взволновали женщину. Боже правый, она не встречала такого мужчины с тех самых пор, как…

Женщина бочком скользнула к сорванной с петель двери и выскочила наружу. Бросившись следом, Бастиан увидел, как она склонилась над бесчувственным телом молодого человека, оглушенного Оззи несколько минут назад. Заливаясь слезами, женщина прижимала к себе его голову и гладила по светлым волосам.

– Ну, он еще не умер, вовсе нет! – заверил Бастиан, недовольно наблюдая, как она ласкает этого щенка, называя его Гуннаром.

Он схватил ее за талию, намереваясь во что бы то ни стало оторвать от этого молокососа. Бастиан ожидал сопротивления, но вместо этого женщина прижалась к его груди и дала волю слезам. Он был ошарашен, однако быстро пришел в себя и вдруг понял, что ему хотелось именно этого: сжимать ее в своих объятиях. Бастиан с упоением вдыхал свежий аромат женского тела, наслаждаясь ее прикосновением.

– Он не умер, мисс. Оззи лишь немного оглушил его. Через день-два ваш Гуннар будет в полном порядке. – Бастиан хмуро взглянул в сторону лежащего юноши. – Вы меня понимаете?

Молча кивнув, женщина подняла на Бастиана полные слез голубые глаза. Тогда он сгреб ее в охапку и понес наверх, на ходу крикнув Оззи, чтобы тот притащил Гуннара.

Рейдер несказанно удивился необычному зрелищу: бывалый морской волк нес на руках перепуганную молоденькую блондинку.

Но еще больше его поразила улыбка Бастиана, похотливая и в то же время какая-то мечтательная. Немного позже к ногам Рейдера положили бесчувственного молодого человека. Белокурая леди тут же опустилась перед юношей на колени и начала что-то быстро говорить ему на своем языке, словно желая достучаться до его сознания.

– Полнейшая неудача, Рейдер, – заговорил Бастиан, с трудом оторвав взгляд от ее соблазнительной фигурки. – Ничего нет, кроме всякого хлама и проклятого сахарного сиропа. Если бы мы направлялись в Бостон, то, возможно, еще могли бы продать эту гадость.

Разочарование Бастиана передалось и Рейдеру. Господи, ну почему их преследуют неудачи?! Он посмотрел на «Виндрейдер», на палубе которого стояла встревоженная Блайт.

Бастиан перехватил этот взгляд, и его вдруг осенила блестящая идея.

– Но все-таки у нас есть возможность извлечь выгоду. Кое за кого наверняка дадут отличный выкуп.

– Черт побери! – взорвался Рейдер. – Опять твои безрассудные идеи!

Однако Бастиан решительно отвел его в сторону и принялся что-то горячо доказывать. Вскоре они вместе начали отбирать среди пассажиров тех, кто мог представлять интерес для датского губернатора в Сент-Томасе: два плантатора, правительственный служащий и, конечно, блондинка. Рейдер хотел прихватить и священника. Бастиан поначалу возражал, но, выяснив, что святой отец – кузен губернатора, быстро согласился, к торжеству Рейдера. Затем пленных перевели на «Виндрейдер».

Блайт всплеснула руками при виде заложников, и на ее лице появилось сочувственное выражение. Рейдер стиснул ей руку, кивнув в сторону блондинки.

– Извини, Вул-вич, но другого выхода у нас не было. Послушай, ты не могла бы за ней присмотреть?

Заметив Блайт, датчанка несколько успокоилась, и позволила увести себя в каюту. Там Блайт усадила женщину в кресло, ободряюще похлопала по плечу и, взяв ее руки в свои, заверила, что все будет хорошо.

– Гуннар… Гуннар… – поначалу только и твердила пленница.

– Гуннар – твой муж? – Блайт заметила кольцо на левой руке незнакомки. – Он тоже был на борту?

Женщина что-то произнесла по-датски, устремив на нее полный страдания взгляд. Блайт с удивлением обнаружила, что пленница намного старше, чем ей показалось вначале, где-то лет под тридцать. Выразительные черти ее лица нельзя было назвать красивыми, тем не менее они чем-то притягивали к себе.

– Мой племянник, – вдруг произнесла женщина с сильным скандинавским акцентом. – Он был со мной… они ударили его. – Она вздрогнула. – Молю Бога, чтобы ничего не случилось, Гуннар – такой хороший мальчик. Мой брат отправил его со мной, чтобы я не путешествовала одна. Я еду домой, в Нью-Йорк, с плантации моего брата.

– С ним все будет в порядке, – постаралась успокоить ее Блайт, надеясь, что говорит правду. – Его отвезут в Сент-Томас. «Китаянка» окажется там даже раньше нас. – В глазах женщины мелькнул страх. – Они тебя не обидят, я обещаю, я им не позволю.

Пленница вдруг выпрямилась и отняла свои руки, настороженная сочувствием этой привлекательной девушки и ее необычным нарядом.

– А ты… кто ты? Почему ты здесь?

Этого вопроса Блайт боялась больше всего, но знала, что рано или поздно на него придется отвечать.

Она глубоко вздохнула, призвав на помощь всю свою храбрость.

– Я Блайт Вулрич; я, как и ты, была заложницей. Но у моих родных нет денег, чтобы меня выкупить, и капитан… – Блайт осеклась, заметив в глазах женщины нарастающий ужас. – Решил… оставить меня себе.

Господи, она никогда не думала, что это прозвучит так ужасно!

Незнакомку всю передернуло. «Шлюха, пиратская шлюха», – читалось в ее взгляде. Она вынесла свой приговор, и ее пронзительно-голубые глаза превратились в лед.

– А как тебя зовут? – заставила себя спросить Блайт, пытаясь хоть как-то наладить отношения.

– Сигне, – сухо откликнулась блондинка. – Сигне Андерсен Торвальд, вдова Йенса Торвальда.

– Вдова… – Блайт не знала, о чем еще говорить.

Сигне Торвальд демонстративно отвернулась, и Блайт встала, вытирая о юбку потные ладони.

– Пойду проведаю остальных. Возможно, они беспокоятся о тебе. Но бояться нечего. Рейдер Прескотт – отличный капитан и справедливый человек.

Однако Сигне так и не повернулась. Блайт вышла из каюты на ватных ногах и, привалившись спиной к стене, попыталась немного успокоиться. То, чего она всегда опасалась, наконец произошло. Это была ее первая встреча с теми, кто принадлежал к высшему обществу, первая встреча после того, как… Впрочем, реакция Сигне не многим отличалась от ее собственной в отношении тех несчастных молодых девушек, которые попали в лапы англичан во время оккупации Филадельфии.