ГЛАВА 10

Бастиан Кейн оказался не единственным, кто слышал, как бушевала Блайт. Как только перед носом Бастиана с шумом захлопнулась дверь капитанской каюты, матросы затаились и навострили уши, а некоторые даже прижали их к стене. Согласно принятому на корабле кодексу, каждый был вправе находиться в курсе всего происходящего на борту «Виндрейдера», включая ссоры, драки и другие представления.

Вытаращив глаза, пираты слушали, как пленница яростно нападает на их капитана, и одобрительно закивали, когда стало ясно, что Рейдер все-таки одержал над ней верх. Уж кто-кто, а Рейдер, несомненно, знал, как совладать с разъяренной женщиной.

Затем все стихло. Никто не сомневался, что означает эта тишина: кто-кто, а Рейдер умел ублажить женщину, даже такую, как эта. Избегая смотреть друг на друга и чувствуя, как горят уши, пираты начали медленно подниматься на палубу.

Каково же было их изумление, когда немного погодя из люка показался Рейдер Прескотт. По мрачному выражению его лица все догадались: ничего не произошло, их капитан не потерял над собой контроль. Раз он сказал, что пленница останется нетронутой, значит, так тому и быть. Признаться, не многие капитаны подчиняются своим же собственным приказам. А впрочем, команда не стала бы возражать, если бы Рейдер переспал с этой девушкой.

А что это за девушка! Какая у нее выдержка! Пожалуй, Блайт Вулрич – самая храбрая женщина на земле! Наверняка даже сама Анна Бонни вряд ли смогла бы соперничать с ней. Подумать только: подстрекала их прикончить ее и сразила всех до одного взглядом своих необыкновенных глаз цвета золотых дублонов! А все из-за грога, обещанного ею одному из пиратов. Оказывается, она умеет держать слово. Бывают же и среди женщин такие!..

* * *

Ночь Рейдер провел на палубе, пытаясь разобраться в своих чувствах и ругая себя за то, что поступил так глупо, пытаясь защитить добродетель этой маленькой ведьмы, причем вопреки ее же желанию. Господи, к чему все это рыцарство, если единственное, чего желал Рейдер, – это слиться с ее нежным телом, дав ей ощутить неземное блаженство. Но нет, он повел себя как истинный джентльмен, а это уже плохой признак. Пожалуй, еще немного, и он начнет сходить по Блайт с ума, а ведь кому, как не ему, знать, что дамы из высшего света всегда удачно выходят из трудных положений, словно кошки, неизменно приземляющиеся на четыре лапы.

«Скорее всего, меня просто выбил из колеи неожиданный гнев Блайт, – решил Рейдер, – и потому она показалась такой юной и беззащитной и вместе с тем такой неотразимой…». В ее глазах было столько душевной боли! Но оказывается, в этом виноваты не только его люди. Причина душевных мук Блайт лежит где-то глубже, возможно, она связана с теми, кто остался на берегу: с ее отцом или кем-либо еще и, без сомнения, с Невиллом Карсоном. Блайт все еще упорствует в своем убеждении, что ее похитили по приказу этого типа… маленькая упрямая ведьмочка!

Но почему ему так важно знать о том, что тревожит Блайт? Почему хочется разговаривать с ней, расспрашивать ее, рассказывать о себе? Господи, разговаривать с ней?! «Вспомни, – пытался урезонить себя Рейдер, – как вероломны женщины. Немного слез, слабый обморок – и дальше они уже вьют из тебя веревки. А уж потом наступает отрезвление. Дьявольщина какая-то! Поскорее бы Блайт покинула этот корабль!»

* * *

Когда Ричард на следующее утро принес завтрак, Блайт была не в настроении поддерживать разговор, но все же нашла в себе силы извиниться за то, что втянула его в неприятную историю. Ее мало утешили горячие заверения юноши в том, что ради нее он готов совершить и не такой подвиг. Блайт отослала поднос почти нетронутым, попросив извиниться перед французом, ссылаясь на отсутствие аппетита.

Никогда еще Блайт не чувствовала себя такой одинокой. Одна во всем мире… Впрочем, она и раньше была одинока. «Пора бы уже привыкнуть к подобному состоянию», – напомнила себе Блайт. Однако каким-то непостижимым образом это одиночество заметно отличалось от прежнего и было связано с Рейдером Прескоттом, а также с той новой, неведомой пока близостью, в которой он отказал ей. Блайт со стоном обхватила себя руками. Господи, ей ведь так мало нужно от Рейдера: поговорить с ним, прикоснуться к нему! Она была совершенно сбита с толку его нежностью и внезапной холодностью. Ну почему из всех мужчин ее похитил именно он, загадочный и чувственный Рейдер Прескотт?!

Блайт не знала, сколько она просидела на кровати, уставившись куда-то в окно. Именно так и застал ее Рейдер. Он осторожно кашлянул, напоминая о своем присутствии. Блайт торопливо спрыгнула на пол.

– Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – произнес Рейдер, пытливо всматриваясь в ее лицо.

Припухшие веки прекрасных глаз явно свидетельствовали о том, что Блайт много плакала этой ночью. Мысль об этом болью отозвалась в его сердце.

– Я в порядке, капитан. – Блайт была не в силах смотреть на Рейдера, поэтому уставилась в какую-то точку на стене, за его плечом. – Прошу извинить мое поведение прошлым вечером. Думаю, я была немного не в себе. Постараюсь исправиться, – ровным тоном произнесла Блайт, по-прежнему избегая взгляда Рейдера.

Это окончательно добило его.

– Не тебе, а мне следует извиниться, – возразил Рейдер. – Вся моя команда вела себя совершенно непростительно. Если ты назовешь имена зачинщиков или хотя бы опишешь их, я обязательно прослежу за тем, чтобы тех людей как следует наказали.

– Нет, – поспешно ответила Блайт. – Ты ведь меня сам предупреждал, не так ли? – Она даже слегка покраснела, сгорая от желания посмотреть на него, но ведь он ясно дал ей понять, что не желает иметь с ней дела. – В любом случае я не хочу нести ответственность еще за кого-то, наказанного по моей вине.

– Еще за кого-то? Что ты хочешь этим сказать? – Рейдер подошел поближе, хмуро всматриваясь в лицо девушки.

– Старина Вилли, – напомнила Блайт, убирая руки за спину и нервно сплетая пальцы. – Разве ты забыл: ведь я в ответе за то, что его высекли.

Рейдер был в полном смятении. Оказывается, Блайт чувствовала себя виноватой в том, что Вилли выпороли, и поэтому считала себя обязанной принести ему грог! Черт! А ведь это он, Рейдер Прескотт, натолкнул Блайт на мысль о ее вине, сказав, что она в ответе за драку Вилли и Единственного Зуба. Но он никак не ожидал, что Вул-вич примет это так близко к сердцу. «Впрочем, – одернул себя Рейдер, – никакая она не Вул-вич, она – ранимая и беззащитная Блайт Вулрич».

– Еще раз заверяю тебя: ты вернешься к своему отцу в том же состоянии, в каком попала сюда. – Рейдеру очень хотелось, чтобы Блайт поверила ему. – Ты почему-то решила, будто к твоему похищению причастен Невилл Карсон. Уверяю тебя: он здесь совершенно ни при чем. Я бы не стал иметь дело с подобным человеком, а уж тем более способствовать ему в желании насильно жениться на тебе, – при этих словах по телу Рейдера внезапно пробежала дрожь. – Это обычное похищение ради выкупа, вот и все. Мы искали в Филадельфии новые рынки сбыта товаров, но, увы, безуспешно. Тогда мой партнер решил разбогатеть вот таким образом.

Не удержавшись, Блайт все-таки посмотрела на Рейдера. Его открытый взгляд сказал ей о многом, но, главное, о том, что все это правда. Это открытие поразило Блайт в самое сердце. Она повернулась к Рейдеру спиной и принялась нервно барабанить пальцами по крышке шкатулки с принадлежностями для шитья.

– Невилл Карсон… просил тебя выйти за него замуж? – спросил Рейдер.

– Нет, он приказал мне, – как можно спокойнее ответила Блайт.

Заметив, как напряглись ее плечи, Рейдер подумал о том, какой решительный отпор наверняка дала она этому негодяю. Эта мысль почему-то была ему приятна. Он хотел задать Блайт еще несколько вопросов, но почувствовал, как она наглухо отгородилась от него и вряд ли будет сейчас откровенничать. Рейдеру ничего не оставалось, как молча повернуться и уйти.

Блайт обессиленно опустилась в кресло. Так ее похитили ради выкупа?! Значит, это действительно настоящие пираты, и Невилл Карсон здесь совершенно ни при чем! Господи, какая ирония!

Блайт вдруг почувствовала, как где-то внутри нее зарождается истерический смех. Ей не удалось сдержать его, и он неистово вырвался наружу. Она хохотала, будучи не в силах остановиться. Какой абсурд! Пираты похитили ее, чтобы получить выкуп, думая, что она богатая наследница и что они получат за нее кучу денег… за нее, у которой нет даже лишнего шнурка для корсета?

Постепенно Блайт успокоилась и мысленно перенеслась в отчий дом. Наверное, там уже получили записку, хотя миссис Дорнли вполне могла, не глядя, бросить ее в огонь. Если же записка все-таки каким-то образом уцелеет, отец вряд ли прочтет ее. Он просто-напросто сунет бумагу в один из своих бесчисленных карманов и забудет о ней на долгие годы.

Блайт представила всех домочадцев такими, какими видела их в последний раз. Как они там без нее? Цел ли еще их старинный особняк? «Господи, – вдруг осенило Блайт, – даже если родные и прочтут записку с требованием выкупа, им все равно нечем будет заплатить, совершенно нечем».

Блайт похолодела. Она захвачена бандой головорезов и до сих пор жива только потому, что они считают ее курочкой, несущей золотые яйца. А что будет, когда пираты узнают, что она нищая?!

* * *

– Каррик? – При виде клерка, входящего в парадную дверь дома, у Уолтера Вулрича возникло ощущение, что сейчас его за что-то будут ругать – О, рад тебя видеть! Что ты здесь делаешь?

– Предположительно мы должны были встретиться с вами ровно в два часа, сэр. – Каррик вертел в руках старую потертую шляпу, ожидая, пока старый слуга примет ее. – Вы разве не помните?

Он недовольно уставился на Уолтера, затем, отдав наконец шляпу, направился вслед за хозяином дома в практически пустую гостиную, в которой стояли лишь небольшой диван, столик и одно кресло.