Это был Рейберн! Сердце Виолы радостно забилось. Итак, он еще раз спас ее…

Виола почувствовала, что граф разжал руки.

Собрав остатки сил, она наконец высвободилась из его объятий.

Подбежав к Рейберну, девушка уцепилась за лацканы его сюртука, не в силах вымолвить ни слова — так велико было пережитое ею напряжение. Казалось, она даже дышит с трудом…

По-детски уткнувшись в плечо Рейберна, Виола почувствовала, как он нежно обнял ее, и ей сразу стало спокойнее.

Рейберн больше не произносил ни слова, лишь в упор смотрел на графа, который, чтобы скрыть возникшую неловкость, тщательно сдувал со своего сюртука воображаемую пылинку.

Тишина становилась зловещей. Наконец граф произнес:

— Только не устраивайте сцен, Лайл! Мы цивилизованные люди и, надеюсь, обойдемся без скандала.

— Согласен, — ответил Рейберн. — И в самом деле — если мы с Виолой покинем ваш дом сегодня, это вызовет ненужные толки.

Граф ничего не сказал, а Рейберн продолжал:

— Мы уедем завтра рано утром. Я надеюсь, что до тех пор вы не станете попадаться нам на глаза!

Граф поджал губы — слова эти прозвучали не слишком любезно, но возразить ему было нечего. Даже не взглянув на Виолу, он быстрым шагом вышел из гостиной, громко хлопнув дверью.

Виола все еще судорожно цеплялась за Рейберна, не в силах поднять на него глаза.

Сквозь тонкий шифон вечернего платья молодой человек почувствовал, как она дрожит.

— Все уже позади, — мягко сказал он. — Я надеялся, что у вас хватит благоразумия не оставаться с ним наедине!

— Я… я не думала… я даже не могла предположить…

Виола произнесла эти слова почти шепотом, так что Рейберн с трудом их расслышал.

— Забудьте об этом! — посоветовал он. — Больше вам не придется с ним встречаться.

Он мягко разжал ее руки, которые все еще держали лацканы его сюртука. Но Виола, продолжая прятать лицо у него на плече, вдруг тихо сказала:

— Он говорил ужасные вещи… про вас…

— Какие именно? — поинтересовался Рейберн, заранее догадываясь, каков будет ответ.

Запинаясь, Виола тихо проговорила:

— Он сказал, что вы просто используете меня, чтобы… ускользнуть от леди Давенпорт…

Рейберн напрягся, услышав эти слова.

— Пусть так, но лорда Кроксдейла это совершенно не касается! — резко сказал он и уже мягче добавил: — Давайте сядем, Виола, мне нужно кое-что вам сказать…

Он усадил ее на диван и только сейчас заметил, как она бледна и какое грустное выражение застыло в ее глазах.

— Вы уверены, что поступаете правильно, предлагая помолвку? — спросила Виола. — Ведь леди Давенпорт такая красавица!.. И мне кажется, она вас любит… Стоит ли вам рисковать своим счастьем ради того, чтобы помочь мне?

Она не сводила глаз с Рейберна, и по ее взгляду чувствовалось, что думает она в первую очередь о нем, а не о себе.

Было ясно, что в такой ситуации надо говорить только правду.

— Даже если леди Давенпорт меня любит, — осторожно начал Рейберн, — хотя я, по правде говоря, очень в этом сомневаюсь, я ее не люблю и жениться на ней не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Я уже говорил вам, Виола, что не только я помогаю вам, но и вы мне, и просил, чтобы вы мне доверяли!..

— Я доверяю вам… доверяю полностью и безоговорочно, — без колебаний заявила Виола. — Просто мне бы не хотелось, чтобы вы пострадали… из-за меня… Ведь вы были так добры ко мне!

— Ну, не такой уж я Дон-Кихот, каким вам представляюсь! — улыбнулся Рейберн. — Во всяком случае, я очень рад, что именно вы оказываете мне своеобразную услугу. Мне это очень приятно…

— Правда? — с замиранием сердца спросила Виола.

— Правда! — посерьезнев, ответил Рейберн. Девушка облегченно вздохнула, но тут же снова озабоченно и испуганно спросила:

— Вы не допустите, чтобы граф… снова начал преследовать меня?..

— Я советую вам немедленно отправиться наверх и закрыть дверь своей спальни, — ответил Рейберн. — Я собираюсь отбыть в Лондон завтра, сразу же после завтрака, и возьму вас с собой. В этом случае вы будете гарантированы от повторения сцен, подобных той, что я только что видел.

— А если моя мачеха скажет, что я должна ехать с нею?.. — неуверенно спросила Виола.

— Думаю, что даже она не будет возражать против нашего совместного путешествия — ведь поедем мы в открытой машине, где, кроме нас, будут находиться также мой шофер и камердинер, — сказал Рейберн. — И потом, не забывайте, что мы помолвлены, а значит, имеем на это полное право!

— Благодарю вас от всего сердца! — с чувством произнесла Виола и машинально дотронулась до щеки, которой только что касались губы графа. Казалось, она хочет стереть это неприятное воспоминание.

Рейберн прекрасно понял ее чувства и мягко посоветовал:

— Забудьте о том, что произошло!..

— Это было ужасно! Я так испугалась… Я не ожидала, что граф поступит так вероломно, — сказала Виола. — Впрочем, все могло бы обернуться гораздо хуже, если бы вы вовремя не подоспели мне на помощь…

Да, я снова спас вас! — улыбнувшись, подтвердил Рейберн. — Это уже входит у меня в обычай.

Он встал и протянул ей руку.

— Я больше никому не позволю пугать вас, обещаю!

— Я очень вам благодарна, — тихо сказала Виола.

Ее темные выразительные глаза были устремлены на Рейберна.

И опять ему пришло в голову, что ни одна женщина не сравнится с Виолой — столько своеобразной красоты было в ее милом лице.

— Послушайте, Виола… — начал он. Она с трепетом ждала продолжения.

— Я считаю, что мы должны сполна насладиться нашей помолвкой. Мы можем прекрасно проводить время вместе, и не только для того, чтобы досадить вашей мачехе или графу!

И снова в глазах Виолы зажегся мягкий свет, преображающий ее лицо, который так нравился Рейберну.

— Правда? А я думала, что, когда мы вернемся в Лондон, вы не захотите меня видеть… Ведь вы так заняты, — запинаясь, пробормотала Виола.

— Наоборот, я очень хочу вас видеть как можно чаще! — чистосердечно признался Рейберн. — Нам будет хорошо вместе, я в этом не сомневаюсь. Договорились?

— Конечно! — сияя, произнесла Виола.

— Я буду заботиться о вас и, если надо, защищать.

Виола искоса взглянула на дверь, словно опасаясь, что там все еще стоит граф и поджидает ее. И опять Рейберн понял все без слов.

— Не думаю, что граф отважится снова к вам приблизиться, — сказал он. — Лорд Кроксдейл прекрасно понимает, что если я расскажу приятелям, как он пытался расторгнуть нашу помолвку и украсть мою невесту, это скоро станет известно в обществе, и ему не поздоровится!

Он непроизвольно сжал кулаки и добавил:

— Черт возьми! Вероятно, мне следовало поколотить его как следует, но ведь он гораздо старше меня… И потом, я не люблю подобных сцен!

— Прошу вас, никогда не делайте этого! — взмолилась Виола. — Граф — влиятельный человек. Он может погубить вас… разрушить вашу карьеру…

— Сомневаюсь, — возразил Рейберн. — Но все равно приятно, что мы вели себя как цивилизованные люди, хотя, должен сознаться, мне это было не по душе!

Виола вздохнула.

— Извините! Вот опять из-за меня вы попали в неловкое положение…

— Да, у вас просто особый дар создавать подобные ситуации, — поддразнил ее Рейберн.

Однако заметив, что лицо Виолы сразу же омрачилось, поспешил добавить с улыбкой:

— Не огорчайтесь — мне это даже начинает нравиться! Ведь до сих пор моя жизнь была слишком однообразна и бедна событиями…

Рейберн прищурил глаза, как будто вспоминая что-то:

— Постойте-ка, вначале бомба… потом полицейский участок… а сегодня я спас вас из рук злодея! Интересно, каков будет следующий акт этой драмы?

— От души надеюсь, что следующего акта не будет! — невольно вырвалось у Виолы. — Поверьте, мне ужасно стыдно, что со мной постоянно происходят такие неприятные вещи… Только одно меня утешает — что каждый раз вы оказываетесь рядом! И я не устаю в своих молитвах благодарить господа за это…

Искренность ее тона заставила Рейберна посерьезнеть. Взглянув на Виолу, он задумчиво произнес:

— Я так и думал, что вы не забываете возносить молитвы…

— А как же иначе?

Действительно, как же иначе… — повторил Рейберн с таким видом, будто его слова имели какой-то особый, скрытый смысл. — Ну что же, я думаю, событий для одного вечера более чем достаточно. Отправляйтесь-ка спать, Виола, и пусть вам приснятся развлечения, которым мы с вами будем предаваться в Лондоне! Забудьте листовки и всех этих воинствующих суфражисток, сластолюбивых графов и тому подобную чепуху и думайте только о том, о чем приличествует думать робким нежным фиалкам, ищущим убежища под зеленым листочком!..

— Именно это я постоянно и делаю, — подхватила девушка, — ищу убежища и поддержки… И так получается, что в роли защитника всегда выступаете вы… Когда мне нужна помощь, вы в нужную минуту всегда оказываетесь на месте!..

— Надеюсь, так будет и впредь, — улыбнулся Рейберн.

Он открыл дверь, ведущую в холл.

Рейберн считал, что Виоле лучше не возвращаться в гостиную, где продолжалась карточная игра, а пройти прямо к себе в спальню. Граф наверняка придумает, как объяснить ее отсутствие.

Сам же Рейберн намеревался ненадолго показаться в гостиной, а затем тоже удалиться в свою комнату.

Ему предстояло поработать над некоторыми документами, которые он прихватил с собой, и молодой человек решил, что с гораздо большим удовольствием займется ими, чем проведет вечер в пустой болтовне с графом и его гостями.

В холле их уже ждал слуга с зажженной свечой. Взяв ее в одну руку, Виола протянула другую Рейберну и некоторое время не отнимала, как будто ей не хотелось отпускать его.

— Спокойной ночи, Виола, — сказал Рейберн. — Желаю вам приятных сновидений! И помните — завтра в девять часов мы уедем отсюда.

— В девять часов… — повторила она.

Ее глаза не отрывались от лица Рейберна. Казалось, она хочет сказать нечто другое, чем эти обыденные слова.