Патриция Райс - Вулкан любви

Рука, которая поддерживала Саманту, задрожала. Слоан не знал, все ли она вспомнила, и тревожился относительно ее реакции на слова отца. Она же теперь прекрасно помнила, что они не жили вместе, и помнила почему. Диалог Слоана и отца вернул ей память. Пусть она и была когда-то сердита на Толботта, но она любила его, и любила страстно.

Саманта накрыла своей ладонью руку Слоана, лежавшую у нее на плече.

– Я все знаю, папа, – твердо сказала она, будучи не слишком-то в этом уверена. – Это не имеет значения. Я люблю Слоана. И если он хочет взять меня в жены, я принимаю его предложение.

Комната разом наполнилась шумом и гвалтом – возбужденные голоса, вопросы и предположения. У Саманты жутко закружилась голова, но она увидела, как отец опять вскочил с тахты, чтобы ударить Слоана. Слоан выступил вперед, Джек бросился между ними, а двойняшки завизжали что было сил. Саманта вдруг вспомнила о Хоке: вероятно, он мог бы положить конец всему этому. Мать, казалось, вот-вот расплачется.

Вздохнув, Саманта встала, нетвердо шагнула вперед и, слабо охнув, стала оседать на пол.

Слоан подбежал к ней первым. Уклонившись от неуверенного удара Нили, он успел подхватить падающую жену. Ругаясь, Толботт поспешил к двери. Выходя, он бросил через плечо:

– Я говорил вам, что она сильно ударилась головой. Ей надо отдохнуть.

– Ты не вправе тащить ее черт знает куда, пока вы не освятите свой брак! – крикнул Нили ему вдогонку.

– Тогда, черт возьми, добудьте где-нибудь священника, поскольку она все равно пойдет со мной! – крикнул Слоан и хлопнул дверью.

Ну все, решила Саманта, пока Слоан нес ее по двору, где все еще толпились люди. Ее ужасно смущало то, что такой отъявленный разбойник, как Слоан Толботт, хочет, чтобы она стала его женой. Он мог облегчить жизнь множеству людей, если бы в первый же раз сделал все как надо.

Ладно, она скажет ему об этом, как только перестанет кружиться голова.

Слоан вышагивал из спальни в прихожую и обратно, посматривая то на спящую Саманту, то на улицу внизу. Все тело саднило, но не физическая боль беспокоила его. Его терзала вина. Саманта только что, перед лицом всей своей семьи объявила о своей любви к нему, такому презренному хаму, а он не был уверен, вспомнила ли она хотя бы половину из того, что он натворил.

С докладом к хозяину заглянул Хок, но Слоан отослал его поесть и отдохнуть в одном из номеров отеля, пока не проснется Саманта. Зачем выслушивать историю дважды?

Затем пришла одна из двойняшек и, поздоровавшись с Хоком, пригласила его в ресторан. Слоан вернулся в спальню. Саманта, казалось, спала совершенно безмятежно. Он не хотел волновать ее, но сама она чертовски его волновала, будила слишком много воспоминаний. Сейчас его тревожил страх – страх, что ничего у них с Самантой не выйдет, страх, что он навсегда испортил свою судьбу, страх, которого он никогда не сможет объяснить даже себе и которого она никогда не поймет.

Да поможет ему Бог, хотя все эти десять лет страх не оставлял его. Теперь ему все стало ясно. У него не задерживались женщины эти годы, потому что он не выносил весь их род. Он держался от них подальше, опасаясь их коварства, бегал от них полных десять лет. Пора остановиться, взглянуть жизни в лицо, побороть все свои страхи и отдохнуть наконец. Потом ему, наверное, будет проще предложить Саманте достойную жизнь, раз уж он ее недостоин.

Сгустились сумерки, когда она наконец зашевелилась. Слоан оторвал взгляд от гибкой фигуры, растянувшейся на его постели, и вышел вон.

Он подогрел ей воду в бойлере к тому моменту, как она протерла глаза и села в постели. Девушка смущенно смотрела на Толботта, пока он вел ее во вновь оборудованную ванную комнату, а затем глаза Саманты расширились от удовольствия при виде огромной ванны на ножках и горячей воды, текущей из крана.

– Горячая вода!.. – умилилась она, пробуя струю. – Настоящая ванна!

Прежде чем Слоан успел что-либо сообразить, она принялась расстегивать юбку. Он оцепенел от желания, когда грязная клетчатая материя полетела на пол, открывая тонкое кружево сорочки и нежные линии грудей под ней.

Его взгляд привлекли ее длинные ноги в сборчатых панталонах и чулках. Слоан попытался опустить глаза, но она, казалось, даже не замечала его присутствия. Не успел он приблизиться к ней и на фут, как она поставила ногу на край ванны и сняла чулок. Он отчетливо вспомнил, как ее нежные, длинные икры касались его ног. Кровь закипела у него в паху, и он согнулся, ощутив восстающую плоть.

– Сэм, – попытался предостеречь он ее.

Она обернулась и нетерпеливо посмотрела на него.

– У тебя, конечно, нет душистой соли для ванны? Он готов был остаться пожизненным инвалидом, готов был немедленно сгореть и даже задушить эту Саманту Сьюзен Нили, только бы ему вновь заставить мышцы двигаться. Слоан тряхнул головой, тут же обо всем забыв, стоило ей сбросить рубашку в кучу грязного белья.

Взгляд его затуманился, когда перед ним закачались ее полные груди. Она безмятежно сняла панталончики, и оказалось, что вся она состоит исключительно из грудей и ног, и все это безостановочно двигалось, пока не показался треугольник рыжих волос и девушка нырнула в ванну. Он едва не лопнул. Больше полагаясь на достоинство, нежели владея собой, Слоан повернулся и, прихрамывая, вышел.

К тому времени, когда Саманта в его халате вернулась в гостиную, Слоан, наполнив стакан, расположился в самом удобном в комнате кресле, стараясь успокоиться. Это Бог наказывал его за прошлые грехи, он знал точно. Оставалось лишь стойко встретить наказание, как и подобает мужчине, даже если при этом приходилось умирать от соблазна, когда Саманта села в кресло напротив и полы его большого халата чуть распахнулись.

– Не слишком хорошо выглядишь, – сказала она, тревожно вглядываясь в его напряженное и помятое лицо.

– Чувствую себя неважно, – отозвался он. – Я послал за ужином. Хочешь есть?

Она пожала плечами.

– Поем, пожалуй. Почему ты так на меня смотришь?

– Не могу решить, что сделать с тобой раньше, – проговорил он, – взять тебя, прикончить или отправить назад к отцу?

На короткое мгновение она растерялась. Слоан торжествовал, но это могло быть его последним торжеством. Он запугивал, смущал, задирал ее полных шесть месяцев. Если это ничему ее не научило, она уже никогда не выучится. Он собирался капитулировать.

Толботт видел, как за ее удовлетворенной улыбкой исчезла неуверенность, и тут как назло постучал Джо, принесший им ужин. Разрешив ему войти, Слоан тем не менее потянулся к оружию. Они еще не уладили проблему Гарри Андерсона и его наемных убийц, но в настоящий момент это не имело значения. Джо озабоченно посмотрел на парочку, но любопытствовать не стал и вышел, за что Слоан про себя поблагодарил его.

– Это мой последний ужин? – спросила девушка угрожающе, отрезая кусочек бифштекса.

Слоан едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Нет, он еще не свихнулся: Саманта вполне способна пристрелить его с улыбкой на устах. Он отхлебнул из стакана, но к еде не притронулся.

– Может быть, и мой. Память к тебе вернулась? Ты все вспомнила?

Она села и задумалась, пережевывая мясо. Ему захотелось вышвырнуть еду в окно, чтобы ускорить процесс, но он терпеливо, не говоря ни слова, ждал.

– В основном, – ответила она, нахмурившись. – Кое-что еще как в тумане. – Она посмотрела на него в упор. – Я вспомнила достаточно. Чего я не понимаю, так это почему ты хочешь жениться на мне теперь, если не сделал этого раньше, когда была возможность.

Что ж, теперь они подошли к сердцевине проблемы. Слоан отодвинул поднос и подошел к окну. Надо же, сегодня праздношатающихся пруд пруди!

Он повернулся к Саманте. Она попыталась откинуть со лба волосы, но они упрямо поднимались светлым ореолом вокруг ее лица. Слоан представил ее сидящей так каждый вечер до конца его дней, и сердце его екнуло. Господи, лишь бы не ошибиться!

– Не знаю, смогу ли я объяснить тебе, – начал он. – Я говорил как-то, что защищал тебя, ты же сказала, что я защищал себя. Может быть, мы оба были правы. Ты ничего не знала тогда обо мне, ты не любила меня. Я открыл тебе секреты твоего тела и, похоже, этим очаровал. Мне хотелось просто всегда иметь тебя под рукой и защищать от слухов, пока бы ты не прозрела.

Саманта глотнула воды.

– Спасибо за заботу, – сказала она грустно. – Я бы запустила в тебя чем-нибудь, только наверняка ты себя оцениваешь еще ниже. Непонятно, правда, почему. Обладать «двухразовой» женой – еще не повод рвать на себе волосы.

Слоан сунул руки в карманы и прислонился к стене.

– Просто я еще не все тебе рассказал. Гарри Андерсон где-то поблизости, и он, вероятно, не прочь восполнить этот пробел. Но лучше ты услышишь все это от меня, даже если потом я потеряю тебя навсегда. Сейчас я по крайней мере знаю, что твой отец рядом и позаботится о тебе.

Саманта отодвинула поднос, подобрала под себя ноги и сложила руки на коленях.

– Лучше уж сразу сознайся, что ты ограбил банк или убил кого-нибудь, если надеешься так просто от меня избавиться.

Слоан болезненно стиснул зубы.

– Хуже. Я убил, и убил не чужого мне человека.

Я убил собственного сына.

Глаза ее широко распахнулись от ужаса, и Толботт отвернулся. У него не хватало мужества смотреть, как его будущее превращается в пепел.

– У тебя был сын? – Саманта перевела дыхание. Она видела, как плечи человека, стоящего у окна, свело от боли. Слоан застыл как статуя, и казалось, если его толкнуть, он тотчас упадет. Ей не хотелось его толкать, ей хотелось его любить. Но она тут же вспомнила, что ее чаяния никогда не оправдывались.

С минуту Слоан молчал. По всей видимости, ответ дался ему с трудом.

– Я считал, что, как только у нас появится ребенок, Мелинда успокоится. Мелинда же думала, что, имея наследника, я оставлю ее в покое. Поняв, что беременна, она перестала спать со мной. После этого наши отношения совсем ухудшились: я не особенно сдержан и не слишком стараюсь кого-то понять.