Патриция Райс - Вулкан любви

– Вы отвратительны! – сказала она с жаром. Так оно и было на самом деле. То, что она согласилась подумать над его предложением, был равно отвратительным. Взаимная выгода раздражала ее еще сильнее. Если бы он сказал, что она была самой загадочной женщиной, какую он встречал когда-либо! Ей хотелось думать о себе как о его единственной желанной женщине. Ерунда какая-то! Он прекрасно разбирался в ситуации. Правда, не добавил, что и она хотела его не меньше. Интересно, из вежливости или не уловил? Поскольку он редко был вежлив, оставалось думать, что он просто не осознавал, что она чувствовала.

– Моя мать не позволит мне поехать с вами. – Она избегала болезненной темы и заменяла ее более приемлемой.

– Вам сколько? Двадцать пять? Вы вольны ехать куда угодно. Вы просто не хотите рисковать вашими взаимоотношениями.

Саманта поморщилась:

– Ну хорошо. Я не хочу рисковать нашими взаимоотношениями. Я хочу найти отца, но не хочу взамен терять мать.

– Я поговорю с ней.

Она ждала, что он скажет что-нибудь еще, но он, по-видимому, считал, что разговор окончен. Боже мой, но ведь этот человек – просто самодовольный осел! Она почти не сомневалась, что мать прогонит его. Почти. Ее очень взволновала возможность найти отца и пугало неизведанное.

Саманта больше ничего не спрашивала, и Толботт молчал. Не проронив ни слова, вечные соперники вернулись в поселок. Они определенно не походили ни на влюбленную парочку, ни на добрых друзей, возвращавшихся с охоты. Между ними не было абсолютно ничего, кроме этого безумного торга, который они сами себе выдумали. Саманта теперь пыталась убедить себя, что он не сулит ей никакой выгоды, но Слоан своим присутствием мешал ей. Пока он был рядом, ей хотелось без конца ощущать его поцелуи, хотелось большего! От этой мысли она вмиг вспыхнула.

Он же, случайно взглянув на нее, увидел эти залитые краской щеки, и тень улыбки пробежала по его губам. Вряд ли в ее возрасте Саманта была девственна, но, несомненно, она не так опытна, как вдова. Война многое изменила в женщинах Юга. Ему вдруг очень захотелось узнать, что за мысли проносятся сейчас в ее голове, но он тут же осадил себя. Чем меньше он о ней знает, тем проще будет потом.

– О нежелательных последствиях можете не беспокоиться. У меня достаточно опыта в предупреждении беременности.

Краска на ее щеках стала гуще, но она коротко кивнула.

– Пожалуй, лучше поторопиться – как раз самый безопасный период месяца. Отец читал медицинские руководства, и мои родители следовали предписаниям. Близнецов они не планировали, но возрастная разница между нами выдержана точно по расчету.

Слоан про себя выругался. Было ли что-нибудь, в чем не разбирался этот чертов Нили?! Неужели делился опытом со своей эксцентричной дочерью? Тем не менее наверняка никогда бы не стал рассказывать об этом двойняшкам.

– Отлично. Завтра вас устроит? Она недоверчиво покосилась.

– Одна ночь – и после этого вы отправите человека на поиски отца?

– Скажем точнее – двадцать четыре часа. Мне этого достаточно. – Слоан произнес это как ни в чем не бывало, но сердце его забилось сильнее. Он готов был затащить ее в постель прямо сейчас.

Кровь отлила от ее щек. Она побледнела как мел, когда кивнула в знак согласия.

– Двадцать четыре часа. Вряд ли это возможно, но если вы так считаете…

– Я так считаю. – Уже у самой асиенды он придержал ее за локоть. – Ступайте и поиграйте с виноградной лозой. Я пока поговорю с вашей матерью.

Уходить Саманта не хотела. Интересно, как он уговорит мать отпустить одну из своих дочерей неизвестно куда? Но увидев, как заиграли желваки на лице Слоана, девушка поджала губы и пошла прочь.

Слоан направился в дом. Поскольку Нили превратили гостиную в ресторан, люди входили и выходили оттуда когда им вздумается. Он нашел в помещении двух своих людей; они поглощали суп с таким видом, будто никогда не ели ничего подобного. Он почувствовал голодное урчание в желудке и в душе согласился, что хорошая пища никогда не повредит. Но сначала надо сделать дело.

Он пересек комнату и прошел по коридору на кухню. Женщина, которую он там застал, посмотрела на него с неприязнью, потом, узнав, откинула прядь со лба.

Слоан не утруждал себя предисловиями.

– Мы с Самантой отправляемся завтра вниз, в Арипозу, на поиски ее отца.

В глазах Элис Нили читался немой укор за небритое лицо, грязную обувь, неглаженую одежду и общее неряшество. Он не позаботился переодеться во что-либо чистое после работы на заднем дворе, и теперь она дала ему почувствовать всю греховность его замыслов прежде, чем ответила:

– Саманта знает об этом?

Он едва не рассмеялся ее тону: она доверяла ему не больше дочери. Он просто коротко кивнул:

– Мы договорились.

Она поджала губы, выражая полнейшее неодобрение, но сказала только одно:

– Вы оба взрослые люди. Я не вправе вас останавливать.

Он давно позабыл, что значит иметь мать, которая одним только взглядом может сделать человека на два дюйма ниже. Элис Нили всем своим видом выражала гораздо больше, чем словами. Если хоть один волосок упадет с головы дочери, ему не поздоровится. Но она никогда не узнает того, о чем Саманта не захочет рассказать, так что можно не беспокоиться.

– Я привезу ее обратно, как только мы что-нибудь узнаем.

– Не сомневаюсь, – сказала Элис сухо, – только хотелось бы убедиться, что вы не исчезнете потом на девять месяцев, чтобы не отвечать за последствия.

– Никаких последствий не будет. Вы правильно воспитали дочь.

«Во всяком случае, для меня», – подумал он. Словно прочитав его мысли, она покачала головой.

– Я воспитала дочерей так, чтобы они знали, чего хотят. Вам лучше знать, чего хотите вы.

И отвернувшись к своим кастрюлям, старшая Нили дала понять, что он свободен.

Решив, что он отнюдь не голоден, Слоан покинул асиенду. Прощальные слова Элис Нили прозвучали как предвестники судьбы. Ему лучше знать, чего он хочет. Конечно, Толботт знал, чего хотел! Чистую, приличную женщину, без всяких предубеждений – вот чего. Слишком уж долго он обманывал свою природу. Как только он освободится от этого наваждения с помощью длинноногой в джинсах, можно будет заняться чем-нибудь еще.

А пока надо подготовиться к спуску. Тут, кстати, есть шанс перехватить убийцу.

– Никто не должен видеть, что ты выходишь из поселка. Следуй за нами на приличном расстоянии. Пусть он думает, что находится в безопасности. – Слоан перебросил вьюки через седло и нагнулся проверить подпруги.

Джо сердито чистил ружье.

– Я весьма поднаторел в таких делах, парень. Мне только не нравится, что ты берешь с собой женщину. Это многое осложнит.

Слоан разгладил попону и еще раз проверил, как упакованы мешки.

– Женщины всегда все осложняют. Так уж устроена жизнь. Я позабочусь, чтобы она прихватила свою винтовку.

Джо буркнул что-то про себя, но вслух не высказался. Слоан, очевидно, думал о другом.

Саманта с раздражением смотрела в зеркало и, чтобы долго не мучиться с непокорными волосами, просто нахлобучила шляпу. Вошла мать, бросила взгляд на ее одежду и легко смахнула с нее головной убор.

– Вы не можете ехать в город в таком виде, Саманта Сьюзен. Ступайте и наденьте платье, чтобы всех нас не опозорить окончательно.

Саманта окинула взглядом свою замечательную рубаху, заправленную в джинсы, и покачала головой.

– Нет, я не могу ехать верхом в платье. Да и дамского седла у меня нет.

Мать прикусила нижнюю губу и стала рыться в шкафу.

– Если платье достаточно длинное, можно обойтись и без дамского седла. По крайней мере ты сможешь хоть наполовину соблюсти приличия, когда приедешь в город. Не знаю, что бы сказал по этому поводу твой отец. Это абсолютно неприлично!

Саманта обернулась и вдруг заметила, что мать прячет глаза. Она почувствовала себя неловко – не то чтобы виноватой, но как-то не так… Девушка знала, что была сплошным разочарованием для своих родителей. Она не стала сыном, которого так хотел ее отец, но не стала и леди, как хотелось бы матери. А теперь она решилась на столь предосудительный поступок, что хотелось утаить его от самой себя, не только от матери. Мать старалась удержаться от слез, видя, как укрепляются в дочери неженские привычки, и пытаясь понять, в чем ее изначальная ошибка, а Саманта отнюдь не облегчала ей эту задачу.

Она приблизилась к матери и обняла ее.

– Дорога в город долгая. Я, пожалуй, возьму платье с собой и надену его при въезде в Арипозу.

Мать кивнула и вытащила платье, которое Саманта только что отвергла.

– Может, лучше взять два платья, доченька? Ты же не знаешь, сколько времени займет ваша поездка!

Саманта тщательно сложила платья, удержавшись, чтобы не напомнить матери о нижних юбках. Она на секунду представила, как съезжает верхом с горы, волоча за собой тележку с кринолинами.

– Мы будем обратно через несколько дней, в зависимости от погоды. Слоан говорит, что дальше Арипозы он не поедет.

Слезы навернулись на глаза матери, когда она взглянула на Саманту, но она только молча кивнула. Можно было подумать, что дочь собирается замуж и уже никогда к ней не вернется.

С тяжелым сердцем, надеясь, что Слоан не сказал ничего лишнего, Саманта еще раз посмотрелась в зеркало. Красавицы из нее не получилось, зато она выглядит чистой и опрятной. Решив, что и так потрудилась достаточно, она сдвинула шляпу набок, поцеловала мать в щеку и подхватила свою поклажу. Надо сосредоточиться только на том, что она отправляется искать отца. Что случится в дороге – не имеет значения.

Слоан уже выводил из стойла лошадей. Жеребец, которого привела в поселок Саманта, один из тех, что так тщательно отбирал отец, теперь, на солнце, беспрестанно тряс своей гривой. Последние недели его не слишком часто выгуливали, и оказалось, что Красавчик не в настроении идти.