— Нужно сделать операцию, немедленно. Но на операцию нужно согласие Раисы Петровны.

— Евгений Александрович, но тут написано, что исход операции не ясен. Это значит, что она может умереть?

— Да, но если мы не сделаем операцию — она умрет уже сегодня, — немного не рассчитав эмоции ответил я.

Мама Дины тут же расплакалась.

— Пожалуйста, простите меня. Но подпишите эти чертовы бумаги!

— Давай, я все подпишу.

— Мама, нет, — вмешалась Аня, — ведь Дина может умереть после этой операции.

— Аня, я верю Евгению, он не сделает Дине хуже, — и Раиса Петровна расписалась там, где я ей указал.

— Спасибо, — прошептал я и направился к двери.

— Подождите, — остановила меня Аня, — мы с вами поедем.

Я не стал спорить, и через 20 минут все трое уже сидели в моей машине. Аня села рядом со мной и всю дорогу расспрашивала о Дине. Я, выверяя каждый ответ, не вдавался в подробности произошедшего.

— Я вас отвезу к себе, — сказал я когда мы въехали в город.

— Нет, мы в больницу.

— К Дине все равно не пустят. Анна, пожалейте мать и ребенка.

Аня обернулась и посмотрела на своих сонных родных.

— Хорошо.

Высадив троицу рядом с домом, я передал гостей своей матери и полетел в больницу.

Сдав все бумаги в регистратуру, я узнал что Василий Иванович на операции… с Диной..

Сев у дверей операционной я как верный пес начал охранять входи ждать. Время опять потянулось. Я стоял, сидел, лежал, ходил из угла в угол. Лег на скамейку и даже мне показалось уснул. Разбудил меня Василий Иванович, весь вспотевший.

— Что? — вскричал я.

Василий Иванович покачал головой:

— Я сделал все что мог.

— Нет, нет, нет!! — я вцепился в волосы и осел на пол.

ЭПИЛОГ

Евгений

Годовщина. Неужели уже прошел целый год? Сегодня здесь собрались все — и те, кого я любил, и те кого я полюбил за этот последний год. Столько событий произошло.

Я оглядел лужайку, где мы установили навес и стол. Дашка с Соней носились по свежей траве — они очень сдружились в последний год. Неподалеку в беседке нежась на солнышке сидит Машка, вытянув ноги. А где же Димка? Они как сиамские близнецы — вообще не разлучаются. Особенно когда у Маши живот полез на лоб. Почти год прошел с их свадьбы и теперь они ждут своих первенцев. Да-да, близнецов. Дима, когда узнал, я думал в обморок упадет. Но ничего, справился, и в нем проснулась курица-наседка, только опахала не хватает, и он бы совсем от Маши не отходил.

В другом углу дома уединилась еще одна пара — Аня с Андреем. У них тоже похоже все идет к свадьбе. Андрея я не очень хорошо узнал, но вроде нормальный, правда подкаблучник, но Ане такой и нужен.

А вот из дома выходят мама с Раисой Петровной, несут очередные блюда и что-то активно обсуждают, наверное, какой-то очередной рецепт пирога или засолки.

Почти все в сборе. Почти.

Я отвернулся к мангалу, проверяя мясо и сосиски. Почти все дела вошли в свое русло, жизнь начала налаживаться.

После инцидента с Юлей, Андрей Николаевич уговорил меня не подавать заявление в полицию. У Юли обнаружилась шизофрения с манией преследования. И объектом преследования она выбрала меня. Родители ее просили у меня прощения за то, что не увидели у своей дочки психическое нарушение. Сейчас Юля проходит лечение, и вряд ли уже когда-либо выйдет из больницы. Я очень сочувствую Карине Дмитриевне и Андрею Николаевичу, страшно, когда такая беда с единственным ребенком.

И тут ладошки обхватили меня за талию и сцепились в замок, а к спине прижалось тело. По позвоночнику тут же прошел разряд. Интересно, пройдет ли у меня такая реакция, каждый раз когда моя жена ко мне прикасается? Сразу хочется взять ее в охапку и нести в спальню. Наверное, никогда не насытюсь ей.

— Ты опоздала.

— Да ладно тебе, не надолго же, — я почувствовал, как девушка отняв руку от меня смотрит на наручные часы, — ох, елки-палки! На целый час?! Ничего себе, извини, потерялась во времени.

Я улыбнулся:

— Кого на этот раз спасала?

— Себя, — прошептала жена и поднявшись на ципочках, поцеловала меня в затылок. Это ее действие тут же отдалось тягой в паху и мурашками по всему телу.

— Еще одно такое действие и нам придется заставить ждать наших гостей еще час, — девушка захихикала, а я повернувшись к ней, обнял и поцеловал. — Так где же ты была, таинственная моя?

— У врача.

Возбуждение тут же спало и место его занял привычный леденящий страх.

— Ой, боже, не делай такие глаза.

— Дина, что случилось? — спросил я охрипшим тоном.

— Я беременная.

— Что? — не понял я.

— Ты станешь папой во второй раз. Так понятнее? Блин, Женя, не тупи, — начала раздражаться девушка.

— Нет.

— Что нет?

— Мы не можем так рисковать, — я отстранился и провел рукой по волосам. — Какой срок?

— Нет, нет, и нет! Я хочу этого ребенка. И Дашка уже давно просит братика.

— Дина, нет. Я не смогу тебя потерять.

— Женя, не будь эгоистом. И если ты не заметил, я очень живучая.

И действительно, никто не верил, что Дина оправиться после операции. Но заменённый клапан прижился, и никаких последствий. Вообще никаких. Через месяц Дина была уже дома, а еще через месяц мы поженились, и сегодня годовщина нашей свадьбы. Лимфолейкоз не перерос в злокачественную стадию и никак не давал о себе знать весь этот год.

Может, Дина права? Если лимфолейкоз не объявил себя при операции, то и беременность пройдет без последствий?

— А ты уже знаешь, что будет мальчик? — я не удержался и улыбнулся.

— Да, у тебя будет сын, — Дина улыбнулась в ответ.

Я подошел и крепко обнял свою жену:

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, мой дорогой.