Лия Сапир - Второй шанс?

Как же горько слышать от родного человека такие слова. Ведь сестра просто убила меня ими. Мне очень хочется верить, что она так не думает, что сказанное ею — это всего лишь эмоции, эгоизм. Как она может так говорить, что я не подумала о ней? Ведь я только и делаю, что думаю о них, забочусь.

Меня душили рыдания, из горла вырывалось тихое поскуливание, да и чувствовала я себя как побитая собака. Сердце билось уже везде — в висках, в горле, в грудине, мне, кажется, я его ощущала даже в кончиках пальцев ног — как будто мое сердце взорвалось и растеклось по сосудам по всему телу. Открыв бутылку с водой, я попыталась сделать несколько глотков, но руки так сильно дрожали, что часть воды я вылила себе на футболку. Начала кружиться голова, а грудную клетку стянуло обручем. Потянувшись за сумкой, чтобы достать таблетки, я неуклюже за нее схватилась, и все содержимое рассыпалось по полу машины. Захныкав уже от беспомощности, попыталась нашарить нужный флакончик с таблетками, и, спасибо Боже, он мне практически сразу попался под руку. Положив сразу две таблетки под язык, я откинулась в кресле, приходя в себя.

Время растворилось в воздухе. Появилось ощущение, что все мое тело раздулось как воздушный шарик и стало легким-легким, так что я сейчас воспарю в небо. Я понимала, что все это действие таблеток и что мои сосуды расширились по максимуму, чтобы кровь могла без проблем течь по венам. Через некоторое время появилось спокойствие и… пустота… Теперь мне некуда идти, даже семья не захотела меня услышать. А ведь я никогда не жаловалась на свои проблемы, которых у меня тоже предостаточно.

Когда я более-менее пришла в себя, посмотрела на приборную доску — время 19:15 и уже почти стемнело, что характерно для середины апреля. Я поморщилась, подумав о дороге назад, но вариантов все равно нет. Чем быстрее я выеду, тем скорее приеду в Калугу. Сделав погроме музыку своей любимой группы, я выехала. Из динамиков лился мотив:

Как точно… именно такое у меня сейчас ощущение, и мои мысли опять перенеслись к разговору с семьей. Мысленно я перестраивала разговор, отвечала сестре, то, что не решилась высказать ей вслух. Может я действительно не права? Ведь они действительно не знают, зачем мне понадобились деньги. Может, разговор нужно было начать с моей болезни? Ладно, что сейчас себя поедать, уже сказано достаточно. Все не так, все не правильно.

Через 2 часа я въехала в город и мне стало так одиноко от осознания того что я сейчас приеду в пустую квартиру и опять останусь наедине со своими мыслями и жалостью к себе. А так хочется заполнить образовавшуюся пустоту. И тут на ум мне пришел образ Дашки, моей маленькой девочки, и я невольно улыбнулась. Я опять посмотрела на часы — 21:30, поздновато конечно для посещений, но мне так захотелось увидеть девчонку. Без дальнейших раздумий, следуя порыву сердца, я свернула к коттеджному поселку, где прошивала семья Ярцевых.

Припарковав машину у ворот, я решительно направилась к калитке, которая к моему великому удивлению, была открыта, и я вошла без звонка и естественно без спроса. Идя к дому, ко мне под кожу уже забралась нерешительность — правильно ли я поступаю? В последнее время я сама себя не узнаю от тех действий что совершаю, не подумав. Моя рука замерла в нескольких сантиметрах от звонка на входной двери. Блин, кажется, я делаю большую глупость. Камеры слежения меня уже засекли, вот будет смешно, когда хозяева будут смотреть запись как я бегу со всех ног по территории на выход.

Я решительно нажала на звонок, и не успев испугаться своей наглости, как дверь открыли. На пороге стоял Женя. В костюме, галстук развязан, и волосы немного взъерошены — у меня перехватило дыхание, а сердце понеслось галопом по степям.

— Дина? — На его лице появилось удивление, и промелькнула тень беспокойства. Женя быстро оглянулся назад и вышел ко мне на улицу. — Что-то случилось?

— Нет-нет, все хорошо, я просто ехала мимо, — начала мямлить я, — подумала заехать пожелать спокойной ночи Дашке.

— Мама с Дашкой уехали в гости, только завтра будут.

— О, черт! — Вырвалось у меня, и я непроизвольно поднесла ладони к губам. — Извини, я… мне надо было позвонить. Вот же я идиотка! — Я покраснела до корней волос.

Женя заулыбался глядя на меня, а потом нахмурился.

— Ты плакала? — он поднес большой палец к моей щеке, вытирая оставшуюся влагу. Я замерла, от этого прикосновения меня пробил ток.

Но я не успела ответить, входная дверь открылась, и Женя резко отдернул руку.

— Дорогой, мы опаздываем.

Меня пронзила острая боль, как будто ударили кувалдой по груди. Из дома вышла девушка Жени, как же ее там зовут? Юля кажется. Теперь стало ясно, почему Женя такой растрепанный, не осталось никаких сомнений, чем они занимались. Девушка была одета в маленькое коктейльное плате пастельного цвета без бретелек, и выглядела превосходно. Темные волосы волнами струились по плечам, идеальный мейкап на фарфоровом личике, и я невольно стиснула зубы. Куда мне соперничать с такой красоткой?

— Мы ничего не покупаем, — грубо сказала девушка, презрительно оглядывая меня.

Я не подумав, ляпнула:

— О, как жаль! А я только собралась показать, как работает чудо-пылесос. Хотя… — Я таким же взглядом оглядела ее, как она меня до этого. — Вы, наверное, даже не знаете что такое пылесос. Это такое приспособление для уборки, а не действие из камасутры.

Я взглянула на Женю, подумав, что он смотрит на меня с осуждением, что я обидела его девушку. Но его эта ситуация похоже веселила, он закусил верхнюю губу, стараясь сдержать улыбку.

— Да как вы смеете! — лицо Юли превратилось в злую гримасу, испортив тем самым все ее очарование.

— Юля, прекрати! — рявкнул на нее Женя. — Иди в дом.

— Женя, мы опаздываем, а ты уделяешь внимание всяким.. — Она опять посмотрела на меня с презрением. — … поберушкам.

Женя шумно вздохнул, и, схватив Юлю поверх локтя, пихнул в дом.

— Ай! Больно же! — взвизгнула девушка, а Женя захлопнул за ней дверь.

— Извини, — он с сожалением посмотрел на меня. — Она иногда бывает невыносимой.

— Ничего, я сама виновата. Мне пора. Увидимся в понедельник. — Я развернулась и пошла быстрым шагом к воротам.

— Подожди, — Женя догнал меня, и, положив руку на плечо, остановил, мягко повернув лицом к себе. — Что случилось?

Я покачала головой.

— Извини, за эту дурацкую сцену. Мне, правда, уже пора. Хорошего вечера, — тихо сказала я.

Женя убрал свою руку, и я немедля ушла. Сев в машину, завела мотор и быстро рванула с места, как будто за мной гналась стая гиен. Горло сдавило — да, только так мог закончиться этот долбанный день. Слезы опять потекли по щекам, как я не старалась сморгнуть их. Внутри меня давила злость на саму себя, и… ревность. Но с другой стороны, хотя бы эти эмоции заполнили пустоту. Одно понятно, что я никогда не смогу вписать в их идеальную красивую жизнь.

Подъехав к дому и припарковавшись, я еще некоторое время сидела в машине. Мне жутко не хотелось идти в пустую квартиру. И я решила сходить в бар, который был на этой же улице, может быть люди и шум помогут вытеснить тяжелые мысли из головы. Алкоголь мне нельзя из-за таблеток, но если очень хочется, то чуть-чуть можно. Единственное, эффект опьянения будет в два раза сильнее. Но и перебор может привести к летальному исходу… А может… нет, нельзя так глупо уходить из жизни.

Когда Дина уехала, я еще с минуту стоял и смотрел на ворота, за которыми она скралась. И что это было? Зачем она приходила? Хотя может и впрямь соскучилась по Даше. Я уже перестал удивляться их странной связи. Еще этот чертов прием, если бы мне не нужно было идти с Юлей на сборище чопорных идиотов, то я бы лучше это время с Диной провел, раз она сама пришла. От осознания того чем мы могли заняться, у меня заныло внизу живота. Вернувшись к дому, я увидел, что Юля стоит на пороге.

— Что ей было нужно? — Зло процедила она сквозь зубы. — Я ее узнала, эта твоя подчиненная. А время, знаешь ли, не рабочее.

— Юля, мы опаздываем. Ты готова? — Я попытался проигнорировать ее слова, так как не знал что сказать.

— Что у тебя с ней?! — взвизгнула она, и я поморщился, терпеть не могу ее истерик. — Ты же знаешь, я устрою ей настоящий ад, если еще раз увижу рядом с тобой!

— Прекрати! Ничего у меня с ней нет. — Я затолкнул ее в дом, так как на улице было достаточно прохладно, еще не хватало воспаление легких, помимо ее больной головы.

— Женя, я же тебя люблю! За что ты так со мной? — у Юли задрожали губы, и я понял, что она сейчас разведет мокроту. Только этого мне не хватало.

Я притянул ее к себе и обнял.

— Ну все, хватит, только не плачь, так как тушь потечет, а еще час ждать тебя пока ты поправишь макияж, я не осилю. Да и мне не хочется переодевать рубашку, надеюсь, что твое лицо не осталось портретом на ней. — Я смягчил тон, и попытался шутить, понимая, что девушка не виновата в моем отношении к ней.

Юля заулыбалась, отстранилась и с щенячьей преданностью посмотрела мне в лицо.

— Извини меня, я так боюсь тебя потерять, — прошептала она.

Вот как ей объяснить, что меня у нее никогда и не было, чтобы терять?

Через несколько минут, когда Юля успокоилась, мы отправились на прием, который устраивали ее родители — известные не только в нашем городе галеристы. Если бы не мой партнер, которого они пригласили, я бы не согласился пойти. Так как Юля уже не знает, как меня привязать к себе. Этот совместный поход, где нас все увидят, зародит много слухов, особенно когда мы окажемся рядом с ее родителями.