– Должно быть, бандиты вынесли все важное и ценное, прежде чем его подпалить, – предположил Хсунг.

– Вместе с домом сгорело и тело Гаса, – мрачно прибавил Уэйд.

Только сейчас Трэвис заметил, что агента Гаса Мэзерса в комнате нет – так же как и Джека Пре-скотта. Трэвис вспомнил одетую в хаки фигуру, лежавшую на земле перед домом.

– Гаса убили? – спросил он.

– Подстрелили, когда бежал к фургону, – с печалью в голосе произнес Блессинг.

– А что с Джеком? Тоже убит?

– К счастью, только ранен, – ответил Хсунг.

– Эти гады всадили в него пару пуль, – прибавил Блессинг. – Раны не опасные, но сейчас Джек в больнице и к службе вернется не скоро.

Трэвис выругался сквозь стиснутые зубы. К скольким же убийствам и другим преступлениям причастен Брэсвуд?..

– Леа нужно освободить, – продолжил настаивать Трэвис. – Она поможет остановить негодяев.

– Повторяю: сначала ей придется доказать свою невиновность, – терпеливо произнес Блессинг. – Все должно идти установленным законным порядком. Ни один ушлый адвокат или репортеришка из желтой газетенки не должен к нам прицепиться. Будет скандал, если узнают, что мы нарушаем процедуру ради любовницы нашего сотрудника. Это может развалить все дело, а нужно, чтобы эту компанию приговорили либо к смертной казни, либо к пожизненному заключению.

Блессинг повернулся к агенту Люку Рэнфро, лучшему другу Трэвиса:

– Рэнфро, отвезите Стэдмена на квартиру. Ему необходимо отдохнуть. И, откровенно говоря, больше я эту вонь выносить не в состоянии.


Округ Сан-Хуан, штат Колорадо, был слишком мал, чтобы иметь собственную тюрьму, поэтому офицеры отвезли Леа в центр содержания под стражей округа Ла-Плата в Дуранго. Там ее сфотографировали и взяли у нее отпечатки пальцев. Леа разрешили принять душ и выдали широкую оранжевую тюремную форму. Леа едва не расплакалась от радости, когда смогла горячей водой и мылом смыть пот и грязь. Однако она испытывала гнев и досаду. Леа знала, что находится в розыске как сообщница Дуэйна, но не думала, что ее арестуют. Ведь Трэвис объяснил, что она пострадала от действий преступников. Но офицеры надели на нее наручники и увезли. Вряд ли он станет за нее заступаться: от этого может пострадать его карьера. А значит, Леа снова в чужой, враждебной среде, один на один со своими проблемами. Что ж, по крайней мере, здесь ей не грозят избиения и изнасилования. К счастью, сегодня ее поместили в отдельную камеру. Девушка улеглась на жесткую койку и попыталась заснуть. Но хотя Леа устала и вымоталась, уснуть не получалось. Она так надеялась, что у них с Трэвисом появился второй шанс на счастье, но, увы, оказалось, что этому не суждено сбыться.

– Не похожа ты на террористку.

Леа села и уставилась на молодого охранника с «ежиком» на голове и выдающихся размеров кадыком. На форме Леа прочла его фамилию – Лоусон.

– Я не террористка, – покачала головой Леа.

– Почему ты так ненавидишь нашу страну, что из кожи вон лезешь, чтобы ей навредить? – спросил охранник.

– Я люблю свою страну, – возразила Леа.

– Как же! Ври больше.

– Когда меня отсюда переведут? – устало спросила Леа.

– Без понятия. Кажется, федералы все еще спорят, куда тебя везти. Может, в Денвер отправят, а может, в Вашингтон, какая разница – наказание за государственную измену везде одинаковое.

Лоусон выразительно провел ребром ладони по шее.

– Агент ФБР, с которым я была, когда меня задержали, может за меня поручиться, – безо всякой убежденности в голосе заявила Леа. – Он знает, что я невиновна.

– Некоторые парни ради красивого личика и фигурки про все забывают, – отмахнулся Лоусон и окинул Леа откровенно оценивающим взглядом. – Что ж, о вкусах не спорят.

Леа снова легла и повернулась к наглецу спиной. От Дуэйна ей приходилось выслушивать оскорбления похлеще.


Несмотря на возражения Трэвиса, Люк поднялся вместе с ним в одну из квартир, которую снимали для сотрудников ФБР на время операции в Дуранго.

– Спасибо, что подвез, – произнес Трэвис, когда они стояли в крошечной прихожей однокомнатной квартиры. – Не стану задерживать.

– А я, пожалуй, все-таки задержусь.

Люк снял куртку и бросил на спинку дешевого бежевого дивана.

– Хочешь, закажу пиццу, пока принимаешь душ? – спросил приятель.

Нет, Трэвис не хотел ни заказывать пиццу, ни разговаривать даже с лучшим другом. Однако при упоминании о еде в животе у Трэвиса предательски заурчало.

– Ладно, давай, – согласился он. – Морган точно не будет возражать?

Люк познакомился с симпатичной спортивной журналисткой, когда команда два месяца назад расследовала дело о терроризме в Денвере. С тех пор эта парочка была неразлучна. Весной они собирались пожениться.

– Морган понимает, как для меня важна работа.

Трэвис состроил гримасу:

– Выходит, я для тебя теперь «работа»? Признавайся: это Блессинг тебя попросил разговорить меня и вызвать на откровенность?

– Блессинг велел только отвезти тебя на квартиру.

– И убедиться, что я никуда не сбегу. Не беспокойся, для побегов я сегодня слишком измотан.

К тому же единственный человек, к которому Трэвис сейчас отправился бы, – в тюрьме. Шериф на километр не подпустит его к Леа. Нечего и пытаться.

Полчаса спустя, побритый и вымытый, Трэвис переоделся в чистую одежду. Он успел забыть, какое это блаженство. А в гостиной его уже ожидала огромная пицца «пепперони».

– Как раз о такой мечтал в лесу! – сообщил он Люку, вытирая соус с подбородка. – А еще о стейке, чизбургерах и вишневом пироге.

– А я больше люблю персиковый, – отозвался Люк, с энтузиазмом жуя свой кусок.

– Не представляешь, как я изголодался, – покачал головой Трэвис.

– Наверное, боялся, что так и не выберешься из леса? – посерьезнев, спросил Люк.

– В первую ночь было непросто – нас со всех сторон обложили люди Брэсвуда. Но как только заметили поезд – стало понятно, в какую сторону надо идти, и дело пошло веселее.

– И все же тяжело, наверное, пришлось – особенно Леа, – заметил Люк.

– Она потрясающая женщина. На ее месте многие опытные агенты расхныкались бы, как дети. Но у нее железный характер – выдержала все без единой жалобы и упорно двигалась к цели.

– Надо же, – покачал головой Люк.

– Это ты рассказал Блессингу, что мы с Леа были помолвлены? – спросил Трэвис.

– Он все равно бы узнал, – с виноватым видом ответил Люк. – Может быть, не сразу, но какой-нибудь репортер обязательно раскопал бы этот факт вашей биографии. И вообще, я подумал, что замалчивать такую важную информацию не имею права. И Блессинг со мной согласился.

– Что ж, наверное, на твоем месте я поступил бы так же.

Люк с сомнением поглядел на Трэвиса:

– Это, конечно, не мое дело, но… вы с ней что, помирились? Она ведь тебя бросила!

– Леа ушла от меня, потому что хотела защитить. Брэсвуд угрожал убить меня, – признался Трэвис. Он никому не хотел об этом рассказывать, однако не смог удержаться. – Брэсвуд шантажировал ее. Он похитил сестру Леа. Потом присвоил все ее имущество и вынудил к сожительству. Брэсвуд убил ее сестру и грозился, что, если Леа уйдет от него, выследит ее и прикончит.

Люк присвистнул:

– Это она тебе рассказала?

– Я уверен, что Леа говорит правду. И ее сестра действительно погибла при подозрительных обстоятельствах. Прочел некролог в газете уже после того, как Леа от меня ушла.

Первым побуждением Трэвиса было позвонить Леа и принести соболезнования, но потом он сообразил, что понятия не имеет, как с ней связаться. Квартиру ее теперь снимали другие люди, а номер мобильного Леа сменила. Тогда Трэвис подумал, что она нарочно сделала все, чтобы никогда больше с ним не встречаться.

– Я должен был догадаться, что Леа не просто так отменила помолвку, – продолжил Трэвис, – это не в ее стиле. Леа очень прямая и честная. Если бы она решила меня бросить, то сказала бы об этом в лицо.

– Если она такая честная, то почему не рассказала откровенно, в чем дело? – спросил Люк. – Почему не попросила о помощи, вместо того чтобы бежать?

– Леа боялась за младшую сестру. Думала, если будет выполнять все, что велит Брэсвуд, его люди не причинят Саре вреда. Брэсвуд и в самом деле оставил Сару в покое, когда Леа передала ему все имущество. Но вскоре после этого организовал несчастный случай, в результате которого сестра Леа погибла.

– Почему ты так уверен, что это дело рук Брэсвуда?

– Он сам сообщил Леа, что убил ее сестру.

– Но почему Брэсвуд нацелился именно на Леа? – задумчиво произнес Люк. – Не случайно же он ее выбрал! Должна быть какая-то причина.

Трэвис покачал головой:

– Не знаю, что и думать. Леа работала секретарем сенатора Уилсон. Поначалу Брэсвуд использовал Леа, чтобы получать информацию о сенаторе. Однако этим он не ограничился, а значит, следует искать другое объяснение. Возможно, Брэсвуда привлекло что-то из имущества, которое Леа завещали родители? А может быть, он испытывал к ней своего рода влечение. Понятия не имею.

– Надо узнать, почему Брэсвуд обратил внимание на Леа, – произнес Люк. – Тут может крыться ключ к разгадке.

– Разумеется, – согласился Трэвис. – Но сначала нужно добиться, чтобы Леа признали невиновной. Она не больше террористка, чем ты или я. А еще Леа может помочь с расследованием и дать ценные показания в суде. Она лучше, чем кто-либо, знает Брэсвуда и людей, которые на него работали.

– Если Леа было известно о запланированных терактах, но она не сообщила о готовящихся преступлениях властям, это обстоятельство может сыграть против нее, – мрачно покачал головой Люк. – Этого достаточно, чтобы заработать большой тюремный срок.

– О терактах Леа не знала, – уверенным тоном возразил Трэвис. – Дуэйн скрывал от нее все, что она могла использовать против него.

– И все же непросто будет отмазать твою бывшую невесту, – вздохнул Люк. – Ни один судья не захочет, чтобы его заподозрили в сочувствии террористам.