Дверь кабинета закрылась. Майкл остался стоять возле двери, сжав за спиной руки. Журавлев занял позицию у стола, облокотившись на него. Виктория села в кресло, бессильно откинувшись и закрыв лицо рукой. Джон, как мраморное изваяние застыл возле подлокотника кресла. Рука его покоилась на плече жены. Итак, позиции расставлены, все герои трагедии заняли свои места, а теперь действо….

Но Игорь Журавлев не решался. Ему сложно было открыть правду этим людям, которые смотрели на него с надеждой, страхом, сомнениями. Он и сам не знал всей правды, а то, что знал, никак не укладывалась в рамки разумного. Журавлев бросил взгляд на Майкла. Красивое лицо было так же бесстрастно, словно все, что сейчас происходит, его не касается. Может, он солгал? А, если так, то зачем ему это?

- Игорь. - Настойчиво произнес Джон Рис. Пронзительно посмотрев в полные неуверенности глаза доктора. - Как есть. Правду.

- С чего начать? - беспомощно спросил доктор. Лицо его посерело, уставшие глаза, подчеркнутые темными кругами, остановились на Виктории. Выдержит ли любящая мать правду о кошмаре, который пришлось пережить ее девочке.

- Сутки назад, мы видели Кристину в добром здравии на приеме в честь дня рождения ее матери. Мы приводили ее и Майкла до машины, а сами поехали в аэропорт. По телефону нам сказали, что десять часов назад в крайне тяжелом состоянии она попала на ваш стол. Как я понял, операция только что закончилась. Главное, что сейчас меня интересует - это, как она прошла.

- Лучшие хирурги больницы сделали все, что было в их силах. Мы несколько раз были близки к …. - Игорь ослабил воротник халата. Дышать было трудно. Он безумно устал. - Кристина пережила клиническую смерть, она потеряла много крови. Сейчас ее состояние не стабильно. В любой момент мы можем ее потерять. Она в коме, и подключена к аппарату искусственного жизнеобеспечения. Однако мы все должны надеяться на благополучный исход. Бывали случаи…

Джон Рис поднял руку, дав понять, что он уже услышал достаточно по интересующему его вопросу, и задал следующий.

- Нужны ли какие-либо средства, лекарства, аппаратура, может, вызвать специалиста из-за границы?

- Нет, Джон. Мы обеспечены всем. Все, что зависит от нас, будет сделано. - Глухо произнес доктор. Глаза его светились сочувствием. Он знал, что Джон медлит с главным вопросом, потому что очень боится ответов. Виктория спросила за него, откинув с бледного лица волосы, она посмотрела прямо в глаза хирурга.

- Что с ней произошло? - ее голос прозвучал сдавленно, хрипло, но в нем были твердость и сила, так несвойственные хрупкой женщине. Журавлев быстро взглянул через ее плечо, на застывшую фигуру Майкла. В его глазах начали появляться пробиваться отблески сознания. По всей видимости, наркотическое опьянение потихоньку проходило.

- Джон, вам следует держать Викторию, чтобы она не натворила глупостей. - Предостерег хирург Риса старшего, который судорожно втянув воздух, кивнул и крепче сжал плечо жены, пригвоздив ее к креслу. - Прежде чем обраться в милицию, мне следует все вам рассказать. - Выдохнул Журавлев.

- Прекрати тянуть. - взвизгнула Вика, перейдя на ты. Здравый рассудок покидал ее.

- Я понимаю вашу боль. Мне тоже тяжело. Майкл принес в больницу Кристину, завернутую в одеяло, которое было пропитано ее кровью. Я даже не сразу понял, что произошло. Но по характеру повреждений и внешнему виду девушки, я предположил, что она была подвергнута жестоким побоям и изнасилованию.

- Господи! - воскликнула Вика, снова зажав рот рукой, но рыдания вырвались из е горла стоном раненого зверя.

- Не понимаю, - нахмурился Джон, шея его напряглась. Он боролся с желанием обернуться и посмотреть на сына. Он все еще надеялся на разумное объяснение…. Майкл - глупец, жестокий избалованный мальчишка, но зачем? Зачем ему избивать и насиловать жену? - Как могло изнасилование привести к таким последствиям? - сбивчиво спросил Джон. Доктор отвел глаза.

- Это не простое изнасилование. Групповое, поражающее своей жесткостью. Внутренние ткани девушки повреждены. Мы собрали ее заново, но эти повреждения очень серьезны, разрыв связок, переломы запястий, ребер, потеря крови, болевой шок, тяжелейшее психологическое состояние. Я слишком щажу ваши чувства, чтобы огласить полный список. Я не стану говорить медицинскими определениями, это только еще больше напугает вас. Если Кристина выживет, ей понадобиться очень длительный курс психологической помощи. Чудо то, что она, вообще, выжила.

- Господи, нет. За что? Почему она? Джон, она же еще ребенок. Ей всего восемнадцать. Кто мог это сделать? -

Лицо Джона Риса побледнело, губы сжались в полоску, он все еще удерживал жену, хотя сам едва держался. Он был на грани взрыва. Сейчас он был готов даже на убийство.

- Почему у нее сломаны запястья? - натянутым стальным голосом спросил Джон, дыхание со свистом вырывалось из его легких. Взгляд стал опасно колючим.

- Смею предположить, что девушку приковали к кровати наручниками. Она сломала запястья сама, пытаясь освободиться. Джон, ее зверски избили и изнасиловали, я уверен, что сделал это не один человек. И … мне сложно, вам это говорить, но я обязан сообщить властям. Дело в том, что Кристину принес в больницу ваш сын. Я спросил у него, кто, где это произошло и, кто это сделал….

- И что он ответил? - почти не душа спросил Джонатан Рис.

- Он сказал, что слишком много выпил. В любом случае, вы сами спросите у него. Я не в состоянии понять и постичь, что произошло, но это произошло не на улице и не в парке. Девушка была без одежды, и покрывало, в которое она была завернута, говорит о том, что все происходило дома.

- Ах, ты сукин сын. - Виктории все же удалось вырваться. Вскочив с кресла, она развернулась и рванулась в сторону Майкла. Ничего не понимая от боли и застилающей глаза ярости и ненависти, она бросилась на него, впиваясь когтями в его лицо, пиная ногами, пытаясь разорвать, задушить, стереть с лица земли. Майкл не сопротивлялся. Он все это заслужил. Доктор не сказал ни слова лжи. Он продолжал стоять в той же позе, сжимая руки за спиной, и бесстрастно наблюдая, как отец оттаскивает свою рассвирепевшую жену. Журавлев среагировал моментально. И через несколько секунд в кабинете появилась медсестра со шприцом в руке. Джон держал Вику, пока ей делали укол успокоительного лекарства. Обессилевшая Виктория безвольно повисла на муже, все еще теша себя тщетной надеждой, что все происходящее - просто кошмарный сон.

- Сейчас она уснет. Медсестра проводит ее в палату. А нам нужно еще решить, что делать дальше. - Сказал доктор. Джон кивнул. Он как-то сразу постарел, лицо его осунулось, он все еще не смотрел в лицо сына, который отошел в сторону, когда вошла медсестра.

- Пообещай, что он заплатит.- Прошептала Вика, заглядывая в лицо мужа. Ее ошеломило выражение огромной душевной муки в его глазах.

- Он получит свое, дорогая. - Прошептал Джон. Говорить не было сил. Засунув руки в карманы, он отрешенно смотрел, как медсестра уводит его жену.

- Что еще вы не сказали, Игорь? - повернувшись к доктору, безжизненно спросил Рис.

- Кристина была беременна, Джонатан. Я не мог сказать это при Виктории. Восемь недель. Кристина пришла ко мне месяц назад. Она бы не сопротивлялась так отчаянно, если бы не боялась за жизнь ребенка. Она очень хотела родить. А теперь уже не сможет, никогда. Даже, если выживет.

- Что? - Майкл, наконец, вышел из состояния холодной отрешенности. В его глазах застыл вопрос, недоверие.

- Она не говорила вам, Майкл. Хотела сделать сюрприз.

Криво усмехнувшись, Майкл отвернулся. Черт побери, он-то знал, почему она молчала. Сюрприз. Как же. Маленькая сучка хотела сбежать от него. Несколько недель назад он нашел припрятанные деньги и билеты.

- Тебе есть, что сказать? - с трудом выговаривая слова, обратился Джон к своему сыну. Майкл поднял голову, и посмотрел в убийственно-ледяные глаза отца. Он не увидел осуждения, злости, ярости, только презрение и отвращение. - Ты это сделал?

- Что ты имеешь виду? - сухо спросил Рис младший. Из ран, нанесенных Викторией, сочилась кровь, но он, словно не чувствовал боли. Он ничего не чувствовал, кроме пустоты, раздирающей кишки. - Если ребенка, то да. Я сделал его Кристине. … А насчет остального …. Да, я расскажу. Я приковал ее к кровати. Все произошло в моем доме, Игорь проявил невероятную догадливость. - иронично заметил он. - Что еще ты хочешь знать, папа? Как? Мы приехали с вашего праздника, и решили продолжить его дома. Я пригласил друзей. Насколько я помню, ты никогда не одобрял моей компании. Ну, мы выпили, кое-что приняли и нас занесло. Я не принимал участия, но я не остановил их. Восемь человек, отец. И именно я был инициатором. Я предложил им это. А сам наблюдал. Потом отключился, а когда пришел в себя, то понял, что мои друзья малость переборщили. Меня привезла сюда одна из проституток, которая была в моем доме. Только в этот вечер все они оказались без работы. Эти девицы могут стать свидетельницами на суде. Они много, что расскажут. Слишком часто эти особы бывали в нашем с Кристиной доме. Как в ее отсутствие, так и при ней. Они расскажут суду, как я избивал свою жену, как издевался над ней, как она молчала и не жаловалась даже мамочке. Ты же этой правды хочешь, отец? А? Давай расскажем всему миру, кого создал благородный Джон Рис. Пусть меня судят. Я готов. Но готов ли ты, папа?

От яростного пренебрежения в глазах Майкла, Джон чуть не задохнулся. Он замахнулся, но не ударил сына, опустив руку.

- Не смей меня называть отцом. - Свирепо прошипел он.

- Отлично, но это не освободит тебя от ответственности. Не отводи глаз, посмотри на меня. Ты вырастил меня, ты меня воспитал. Так задай себе вопрос, почему я такой? И кто в этом виноват? Или ты не видишь никого, кроме своей шлюхи. Ну же, вызывайте ментов. Чего вы ждете?