— Она вам неприятна? — не могу остановится я.

— Да, — бьет меня, словно раскаленным железом, Рома словом. Я, как и разговор обо мне — неприятны ему. Я чувствую, что предательские слезы уже готовы выдать все мое отношение к Роме. Я кашляю, чтобы отвлечься:

— Извините, Роман Константинович. Мы можем вернуться к проекту. Вы согласились на то, что рекламная компания должна быть не только из банеров, листовок и рекламы, но и полноценного ролика, которой бы крутили по ТВ. Верно?

— Все так. — кивает мне в ответ Рома.

— Отлично. Реклама и все прочее — готовы, а ролик… — я заминаюсь на паре слов, так как вижу глаза Ромы и то, как он смотрит ими на меня. — Ролик, — заставляю я себя продолжить. — будет снят на месте курорта, чтобы показать всю красоту того места. Концепция идеи лежит у вас на столе. Мы сможем обсудить это, когда вы его посмотрите. — я поднимаюсь, чтобы закончить беседу и раскланяться. Мне плохо. Душно и обидно. Обида и горечь душат меня изнутри. — Думаю, на этом мы можем распрощаться. — вновь, через силу улыбаюсь я, сжимая до боли ручку сумочки, что держу в своих руках.

— Да, это хороший вариант. — соглашается со мной Рома. — Я вас провожу.

— Нет, не стоит! — вскидываю я кверху руку, останавливая его. Только рядом его мне и не хватает в данный момент.

— Мне не трудно. Мы будем теперь часто встречаться. Вы, как я понял, отвечаете за реализацию клипа? — приближается ко мне вплотную Рома. Я отступаю назад. Но мне вдруг становится стыдно за себя: веду себя, как маленькая девочка, как размазня. Нет, уж! Если ему все равно, то я сделаю так, что ему будет не ровно, а очень бугристо!

Я делаю резкий выпад в сторону Ромы. Он, кажется, удивлен? Это лишь начало!

— Верно, Роман Константинович. — обворожительно хлопаю я ресницами и бросаю на него томный взгляд.

— Кхе-кхе, — прочищает себе горло Рома. Его галстук, неожиданно, оказывается слишком тугой — он тянется к узелку и ослабляет его. — Отлично, Варвара…

— Кирилловна, — помогаю я ему.

— Точно, Варвара Кирилловна. — кивает он мне.

— Запомните, теперь я буду рядом с вами, практически, двадцать четыре часа в сутки. Вы ведь едите со съемочной группой, вместе, на место съемок?

Рома может лишь кивать.

Я улыбаюсь и подмигивая, касаюсь его кончика носа своими пальцами:

— Тогда готовьтесь смотреть на меня, — снимаю я пиджак, под которым у меня, ну, очень прозрачная блузка. Глаза Ромы делают идеальную окружность. — увидимся?! — машу ему я рукой на прощание и быстро отворачиваюсь, направляясь прямо к лифтам.

Рома так и остается перед дверями кабинета. Его лицо принимает вид каменной маски. Я улыбаюсь, сквозь слезы. Я так надеялась на другой исход…

А, собственно, чего я ждала? Мне когда-то давно говорили, что я ему изначально была не нужна. И что я теперь хотела здесь увидеть? Поделом! Я захожу в лифт.

* * *

— Варвара Кирилловна, к вам Роман Константинович Поплавский. — звучит из телефонного динамика, который стоит у меня на столе в кабинете. Я поворачиваюсь к нему, медленно отпуская штору. Рядом, в кресле сидит Килен, который вызвался сегодня утром присутствовать при нашей встрече с Ромой. Я вижу, что он зол и немного испуган. Я тоже боюсь.

— Лера, я… — хочет он что-то мне сказать. Но сейчас не время. Я останавливаю его на полуслове и нажимая кнопку, прошу пригласить Рому внутрь.

— Не сейчас, Кирь, не сейчас, — закрываю я глаза и глубоко вдыхаю. Дверь кабинет распахивается и в проеме стоит Рома в светлом костюме. В руках он держит кейс.

Килен поднимается с дивана и принимает выжидательную стойку. Рома замечает его и неодобрительно щурится в го сторону.

— Проходите, Роман Константинович, приглашаю я жестом сесть. Рома и Килен не хотя отрываются друг от друга взглядами. — Это Килен Кириллович — мой брат и сын Кирилла Михайловича Юдина. Килен морщится от упоминания своего родства с Юдиным — он все еще не простил отцу того, что он оставил их с матерью. Мое сердце сжимается от боли, глядя на его страдания. Но Килен быстро справляется с ними и коротко, в знак приветствия, кивает Роме. Тот отвечает ем тем же. — Брат буде помогать мне в работе над роликом. Вы посмотрели наш план. Как он вам? — пытаюсь сосредоточится на работе. Рома смотрит на меня напрямую. Кажется, что она пытается пролезть под очки и увидеть мое лицо без них. Я невольно кашляю и поправляю очки у переносице. — Роман Константинович?

— Что, простите? А, да! План. Я посмотрел его и я согласен с ним. Когда мы можем приступать?

— Когда вам угодно. Команда готова. Все, лишь, ждут вашей отмашки. — постукиваю я ручкой по столу. Рома так близко и, одновременно, так далеко от меня. Он уже забыл меня, а моя память все еще услужливо подкидывает наши с ним моменты.

— Вас что-то беспокоит? — замечает это движение Рома. Я теряю на время дар речи, не зная что сказать ему в ответ. На помощь мне приходит Килен:

— Наш отец сегодня сделал выговор сестре за то, что она так долго тянет с началом вашего проекта. Он считает, что это — признак непрофессионализма.

— Да? — удивленно смотрит на меня Рома. — Простите, я не знал. Вы можете приступать когда вам будет угодно.

— Значит, завтра. — резко поднимаюсь я с кресла, словно там сотни тысяч ножей, направленных острием вверх. Я больше не могу сидеть так близко от лица Ромы, боюсь разреветься. Но я не мог позволить себя такую слабость. — Мы выезжаем завтра. Что насчет вас, Роман Константинович? — он тоже поднимается с сидения.

— Я буду на месте съемок к вечеру.

— Отлично.

— Надеюсь, наше сотрудничество будет продуктивным, — протягивает мне руку Рома. Я жму ее в ответ и быстро отвожу назад. Она дрожит.

— Не сомневаюсь в этом, Роман Константинович. Всего доброго.

— Всего… — но Рома стоит и не торопится уходить. Он смотрит на меня, будто изучая, словно экспонат музея.

— Что-то не так? — едва справляюсь я со своим дрожащем голосом.

— Не знаю. Просто, всегда, когда вы рядом со мной, у меня возникает дежавю. Мне кажется, что мы с вами встречались раньше. Еще задолго до того, как нас представили друг другу на приеме.

— Этого не могло быть. — быстро выпаливаю я. Килен кашляет и смотрит на меня, показывая глазами успокоиться. Я понимаю, что он прав и уже более ровным голосом продолжаю:

— Вы ошибаетесь. Мы не могли встречаться с вами раньше. Просто потому, что меня не было в стране.

— Да, вы правы. И это меня беспокоит все больше и больше. Я знаю, что та, кого я вижу в вас, давно мертва, но она, словно, не хочет меня отпускать. Простите, кажется я наговорил вам лишнего. К чему вам мои проблемы! — Рома быстрым шагом покидает кабинет. На секунду, он оборачивается у двери и смотрит на меня. Потом, он встряхивает головой, словно прогоняя непрошеные мысли и сомнения, и исчезает в дверном проеме.

Я опускаюсь на колени, прямо на пол. Килен подбегает ко мне со страхом на лице, который искажает его неимоверно.

— Что с тобой, Лер?! — обнимает он меня за плечи. — Все будет хорошо! Не переживай, мы справимся. Я же с тобой! Я не дам тебя в обиду! — укачивает он меня. Нам все равно, что кто-то может войти в кабинет. Нам, абсолютно, все равно. По моем лицу крупными ручьями сбегают вниз соленые слезы. Мне плохо. Очень плохо.

Глава 12

— Хорошо, разгружайтесь. Да! Сейчас буду! — слышу я голос своего помощника, который назначен мне руководством фирмы, Виталия.

Загорелый и подтянутый брюнет яро расправляется с разнорабочими, которые таскают из угла в угол необходимые для съемок декорации.

Я стою у машины и гляжу вновь на то, что я когда-то думала, что оставила навсегда… Я снова здесь! Мне до жути знакомы эти места, эта природа, эти горы. Кажется, что я слышу шум горной реки, чьи волны бьются о лезвия камней.

Мне становится не по себе, но я беру себя в руки. Я приехала сюда, чтобы напомнить о себе. И я так и сделаю.

— Лера, — подходит ко мне сзади Килен. Он нагружен сверху до низу вещами: своими и моими. — ты что?

— Ничего, — качаю я в ответ головой. — Просто, навеяло.

— Ясно. Пойдем. Виталий сказал, что нам отдали вон тот дом, — указывает он на первый из шести деревянных домиков, что окружают основной комплекс курорта. — Пошли быстрее, я хочу спать. В дороге меня так трясло, что сон не шел! — хмурится Киря.

— Ладно, пойдем. Только, мне нужно проследить за подготовкой к съемкам, а ты иди отдыхай.

— Ладно, — скисает Килен.

— Ну что опять? — поддеваю я его. Он нехотя дергает плечами и шмыгает своим носом:

— Ничего. Просто не хочу оставлять тебя надолго без присмотра.

— Что со мной может случиться?! — удивляюсь я его словам.

— Ты приехала туда, откуда сбежала пару лет назад, выбрав смерть. С тобой здесь может случиться что угодно.

Я застываю на месте. В моем сознании всплывает картина с обрывом, шумом воды и лицом Шахрукха, что перекошено от ярости и безысходности. Он же где-то здесь рядом, по близости! Меня медленно, но верно охватывает паника.

Стоп! Но я же сейчас не та! На мне парик и очки здорово меняют мое лицо! Я Варвара, а не Валерия!

— Со мной все будет замечательно! — беру я себя в руки. — И, вот, что, — останавливаю я Кирю. Он оборачивается и пристально смотрит на меня. — не зови меня больше Лерой. Зови Варей. По крайней мере, пока.

— Как знаешь, — бросает мне Килен и быстрым шагом идет к дому.

Как знаешь… Знать бы еще, что знаешь правильно.

Я иду к Виталию, что стоит, упершись руками в бока, и орет двум парням, что вытаскивают какое-то стекло:

— Эй, жопы криворукие, если еще один скол или трещина будет, как в прошлый раз, я вам спички вставлю вместо рук!