— Ничего блейзер, — заметил Мэтью, кивая на пуговицы-солнышки.

— Мог бы и промолчать из вежливости.

— Не мог.

— А придется, — заявила Роза, — если не хочешь лишний раз сравнивать, как живется тебе и как мне.

После краткой паузы Мэтью спросил, указывая на меню:

— Что будешь?

— Угощаешь?

— Ага.

— Ну, тогда вот эту мешанину с кабачками, фасолью и куриной грудкой — гриль.

— А волшебное слово?

Роза улыбнулась ему.

— Пожалуйста!

Мэтью обернулся и жестом подозвал официанта.

— Может, заодно и бокал совиньона? — спросила Роза.

Мэтью смерил ее взглядом.

— Та-ак.

— Мэтт, всего один бокал…

Он отвел глаза.

— Роза, мне не жалко. Хочешь, выпей хоть целую бутылку. Не в этом дело.

— А в чем?

Подошел официант в длинном черном фартуке, с блокнотом. Он улыбнулся Розе, она взяла меню, показала ему выбранное блюдо и тоже улыбнулась.

— А мне кеджери с лососем, — попросил Мэтью, — и салат. И один бокал совиньона.

— Ты разве не будешь?

— Нет.

— А что так?

— Нет настроения, — объяснил Мэтью.

— Почему? — допытывалась Роза. — Живот болит? Голова?

Мэтью взял оба меню и отдал их официанту.

— Сердце, — коротко ответил он.

Роза встрепенулась:

— Что стряслось?

Мэтью протянул ей корзинку с хлебом. Она не обратила на нее внимания.

— Мэтт, что случилось?

— Понимаешь… — начал Мэтью, отставляя корзинку и облокачиваясь на стол, — у нас с Рут… словом, все.

— Не может быть.

— Может.

— Только не у вас…

— Тем не менее.

— Общие взгляды, одни и те же интересы, амбиции…

— Нет.

— Она нашла другого?

— Нет.

— Судя по тебе, ты тоже.

— Вот именно.

— Мэтт…

— Если ты помолчишь хоть минуту, я все объясню, — пообещал Мэтью.

Официант поставил перед Розой бокал вина.

— Не верю, в голове не укладывается…

— У меня тоже.

— Эта квартира…

— То-то и оно, — перебил Мэтью, — в ней дело, в квартире. Рут может позволить себе такое жилье, а я нет. А ей давно пора обзавестись недвижимостью. Это верное решение, так я ей и сказал. Но последовать ее примеру я не могу.

— А я думала, ты зарабатываешь бешеные деньги, — с расстановкой произнесла Роза.

Мэтью скривился.

— В два раза меньше, чем Рут.

— В два?

— Да.

— Господи, а мне всегда казалось…

— Знаю. Просто я никого не пытался разуверить. Но на самом деле с трудом мог угнаться за ней — точнее, в последнее время даже не пытался. И уж конечно, покупку шикарной квартиры мне не потянуть.

Роза разглядывала брата — точнее, все, что возвышалось над столом, — так пристально, словно прежде никогда его не видела.

— Если хочется, можешь назвать меня кретином, — предложил он.

— Не хочется. И вообще, не мне судить. — Она помолчала, пригубила вино и добавила: — Бедный…

Он пожал плечами.

— А если… если она не купит эту квартиру?

— Слишком поздно, — ответил он.

— Хочешь сказать, она уже купила ее?

Он покачал головой:

— Нет, идти на попятный слишком поздно. Квартира — просто катализатор. Благодаря ей мы поняли, насколько далеки.

— Она тебя выставила?

— Еще чего! — сердито выпалил он.

— Извини…

— Я сам сбежал.

— Ох, Мэтт, — воскликнула Роза, — как жаль, что я этого не сделала!

Он грустно подтвердил:

— Как ни верти, все равно кошмар.

Она подалась вперед:

— Ты все еще любишь ее?

Снова явился официант с тарелками. Мэтью отодвинулся от стола.

Дождавшись, когда перед ним поставят тарелку с кеджери, он сказал:

— Конечно, люблю. Это не свет, выключателем не щелкнешь. Тебе ли не знать.

Роза уставилась в свою тарелку. Потом робко выговорила:

— Я хотела спросить, хватит ли твоей любви еще на одну попытку?

Мэтью вздохнул:

— В нынешних обстоятельствах — нет.

— Но ведь Рут и дальше будет преуспевать. Разве нет?

— Да. Так и должно быть.

— Как именно — ставить работу выше личной жизни?

— Ну, надо же что-нибудь ставить на первое место, верно? — Мэтью рассеянно перемешивал вилкой рис. — Все сразу там не поместится.

Роза подождала продолжения, разрезая курятину.

— А ты, Мэтт? Неужели ты не мог пойти на компромисс?

Мэтью вздохнул:

— Как видишь, нет.

— Но квартира подешевле…

— Вот и Бен так сказал. Но я не в состоянии позволить себе даже дешевую квартиру. А она сразу будто… приросла к этой. Была сама не своя от восторга.

Роза перестала резать мясо и нахмурилась, глядя на брата.

— А ты, Мэтт?

— У меня по-прежнему есть работа, — не поднимая глаз, ответил он.

— Она тебе нравится?

— Ничего против нее не имею. В сущности, даже люблю ее. Но теперь, если Рут не будет, все изменится. Раньше работа была лишь одной частью жизни, а теперь кроме нее почти ничего нет. И… да, непривычное ощущение. А как было прежде, не помню.

— Как думаешь, — начала Роза, — может, мы считаем себя обязанными иметь личную жизнь только потому, что мама и отец до сих пор вместе?

Мэтью подцепил на вилку почти невидимый кусочек.

— По-моему, родители тут ни при чем.

— Ты им уже говорил?

— Не успел, все случилось только что, — объяснил Мэтью. — Кроме Бена, никто не знает.

— Он узнал раньше, чем я?

— Просто случайно позвонил, — терпеливо растолковал Мэтью, — оказался поблизости.

Роза поднесла к губам бокал.

— Где ты спишь?

— На диване.

— Рут в спальне, а ты на диване?

— Угу.

— Так нельзя…

— Да. Это ненадолго.

Роза продолжала с таким видом, словно до нее постепенно дошло:

— Значит, если ты найдешь квартиру, мы могли бы пожить вместе.

Мэтью отложил вилку.

— Извини, Роза.

— Что?..

Он посмотрел ей в глаза.

— Я, похоже, немного… деморализован. Как будто все разом застопорилось, а я не могу решить, как теперь быть. Никогда не думал, что скажу такое, ведь я ушел семь лет назад, уже целых семь, но я, пожалуй, вернусь домой. Ненадолго.

* * *

— Скажите, — обратился Фредди Касс к Эди в конце репетиции, — можно вас попросить?..

Эди надевала куртку.

— Само собой.

Фредди придержал куртку, помогая ей сунуть руку в рукав.

— Я насчет Регины.

— А-а…

Регину играла нахальная девчонка по имени Черил Смит, которая дымила, как паровоз, и являлась на репетиции в пиратских сапогах с обвисшими голенищами.

— Она умница, — продолжал Фредди, — она знает, что делает. А вот Ласло ее боится.

Эди передернула плечами, поднимая воротник куртки.

— Слишком уж она вызывающе сексуальна…

— Вот именно. Это мне и нужно. Особенно для третьего действия. Но искра между этими двоими не пробегает: она высокомерна, а он перепуган.

— Ну, вы же режиссер, — напомнила Эди.

— Я-то да. — Он улыбнулся. Улыбка, обнажавшая длинные сероватые зубы, появлялась на лице Фредди так редко, что Эди опешила. — Но и вы могли бы мне помочь.

— Я ведь уже согласилась.

— Вы прекрасно опекаете Ласло.

— Только не просите меня опекать Черил.

— Ни в коем случае. Просто пригласите ее на ужин.

Эди оглянулась. Черил, по привычке расставив ноги, курила и болтала с Айвором.

— Откажется.

— Как бы не так.

— Вместе… с Ласло?

— На это и расчет.

— С ним она точно не пойдет.

Фредди погасил улыбку, и Эди стало легче.

— Пойдет, — заверил он, — если узнает, что у вашего мужа актерское агентство.

Эди возмутилась:

— Слушайте, вы извините, конечно, но это ваша работа!

Наклонившись, он сжал ее руку.

— Такие постановки, дорогуша — общая работа. С меня вино.

Позднее, направляясь домой на автобусе, Эди обнаружила, что ей стоит немалых усилий оставаться возмущенной. Фредди не следовало просить ее о такой услуге, ей ни в коем случае не нужно было соглашаться, но поскольку произошло и то и другое, лелеять негодование бессмысленно. Лучше найти этому всплеску энергии полезное применение: например, подумать о том, как принять Ласло и Черил, не достигших тридцати, не имеющих другой профессии, кроме ненадежной актерской, и способных стать соблазнительной приманкой, на которую, может быть, клюнет Роза и согласится поужинать в родительском доме. А если Роза явится на ужин, вполне возможно-точнее, менее невозможно, — удастся выяснить у нее, почему она обратилась за помощью к подругам, тетке, но не к родной матери.

Эди перевела взгляд на сумку с ролью, лежащую у нее на коленях. Сегодня днем они с Ласло в первом приближении отыграли финальную, трагическую сцену. Она заломила руки и выкрикнула реплику фру Альвинг: «Я дала тебе жизнь!», а Ласло, повернувшись к ней спиной, ответил тоном, каким мог бы говорить с чужим человеком: «Я не просил тебя о жизни». Она разразилась слезами. Возгласы фру Альвинг «Помогите! Помогите!» дались ей без труда. Фредди Касс подошел и вгляделся ей в лицо отстраненными и наблюдательными серыми глазами.

— Неплохо, — сказал он.


К приезду Розы Вивьен опустошила все шкафы и ящики в комнате для гостей. Роза была потрясена, заметив, что дно всех ящиков застелено узорной бумагой, да и плечики в шкафу как на подбор, прочные и предназначенные для разной одежды, а не просто какие попало, оставшиеся от вещей, купленных в магазине или принесенных из химчистки. Вдобавок два полотенца разных размеров, свежераспечатанный брусок мыла и журнал «Гламур». — Очень мило, думала Роза, раскладывая свои свитера по узорной бумаге, но если вспомнить, как осложнены отношения в семье, это не просто проявление заботы, а рассчитанный ход — ход, который Роза собиралась оставить без внимания, чтобы впредь общаться с тетей на равных. Поблагодарить Вивьен за радушный прием можно, а восхищаться ее талантами не стоит. Восторг подразумевал бы сравнение Вивьен с Эди, причем не в пользу последней. Роза вздохнула.