– Ты, что ли, Колька? Мотай отсюда, зашибу, – сказал мужичонка, подслеповато вглядываясь в ночь. Я откашлялась и подалась в сторону, всерьез испугавшись, что в конце всех моих мытарств запросто могу огрести топором по голове. Такое вот будет мне «Преступление и наказание». Лизавета будет в шоке.

– Простите, я потерялась в лесу, – с трудом выпалила я. – Я не знаю, где я. Мне нужна помощь. Меня зовут Фаина.

– Не Колька? – на всякий случай переспросил мужик, и в голосе его слышалось сомнение.

– Нет.

– Ну, дела, – протянул мужичонка и побежал, по его собственным словам, за жинкой, спросить чего и как. Через несколько минут, которые мне лично показались вечностью, дверь снова открылась, меня позвали в дом. Неведомо как я оказалась в маленькой деревне на заброшенной станции, где уже почти никогда не останавливались электрички – пролетали мимо. Одну такую я и услышала, пока бродила по лесу… в Смоленской области, в четырехстах километрах от Москвы.

Часть 2

Другой

За две недели до…

Конечно, можно было спросить напрямую. Подойти к моей начальнице, обсудить проблемы с ее ноутбуком – таковые имелись, вне всякого сомнения, а потом как бы невзначай забросить вопрос, почему это Оксана Павловна все же решила проигнорировать мои рекомендации и обратилась к нашему штатному психологу. Больше того, именно так я и собиралась поступить, хотела обо всем узнать, спросить, все ли ее устраивает в ее старом ноутбуке – я отдала его ей, пока не разберусь с новым окончательно, – а затем аккуратно намекнуть, что между мной и нашим штатным психологом… происходит роман. В настоящем времени и в нашем пространстве, в текущем измерении. Что делать после этого – я не знала, так далеко ситуацию не продумывала. А уж когда увидела Оксану Павловну Метлицкую со слезами на ее красиво накрашенных глазах, то и вовсе настолько растерялась, что, вместо того чтобы признаться ей во всем, дождалась того, что она призналась во всем мне. Мы сидели на подоконнике, как две почти что подруги, и разговаривали о чем-то несущественном, но очень уютном. А потом Оксана Павловна вдруг сказала:

– Расскажите мне о себе. Вы счастливы?

– Счастлива? – опешила я. – В каком смысле?

– В прямом. А в каком еще смысле можно понять этот вопрос? – рассмеялась моя Королева.

– Ну, любовь к родине, профессиональная удовлетворенность, круг общения, – принялась перечислять я, а Оксана Павловна молча смотрела на меня и улыбалась краешками губ.

– Давайте тогда выведем некую усредненную величину вашего удовлетворения жизнью в целом, с учетом коэффициента довольства собой, внутренних и внешних факторов и добавим еще переменную личного счастья.

– Переменную? – усмехнулась я. – Вполне точно, личное счастье – штука весьма переменная.

– Так что? – не выпускала меня Королева.

– Ну, по шкале от одного до десяти я счастлива, наверное, на четверочку.

– Негусто, – пожала плечами она.

– Это в хороший день, – добавила я, усмехнувшись. – Обычно же у меня все плохо.

– Помню-помню, это ваш девиз, да? В таком случае четверочка – не так уж и плохо. Не единица же. А если обобщить, кто-то может быть счастлив на десятку? К примеру, победитель какой-нибудь лотереи на сто миллионов долларов.

– Лотерея, кстати, практически никак не влияет на ощущение счастья.

– Да? Уж позвольте мне с вами не согласиться. Вот сразу видно, что вы никогда не выигрывали, – хмыкнула Оксана Павловна.

– Могу поспорить, что и вы тоже не выигрывали в лотерею.

– С чего вы взяли? – Она сделала вид, что возмущена и даже оскорблена. Я пожала плечами.

– Ну, это, конечно, чистое предположение, но, думается, вы ни разу в жизни даже лотерейного билета по доброй воле не купили.

– Считаете, вы так хорошо разбираетесь в людях?

– Разбираться в людях – это задача для нашего психолога, разве нет? – пробормотала я и почувствовала, как щеки загораются от жара. Заметит? Поняла, отчего я упомянула Апреля? Черная Королева смотрела на меня так, словно я ничего особенного не сказала. Она переменила ноги, положила левую на правую, откинулась спиной к окну и посмотрела искоса на московскую серую даль, в которой еле различались сплетения дорог и домов.

– Я никогда не покупала билетов, как-то, знаете ли, не верю я в чудо. А вы верите? По крайне мере в то, что счастье возможно? Скажите мне, восстановите мою веру в человечество.

– Верить во что-то подобное нет никакой нужды, ведь счастье – вопрос решенный.

– Что вы говорите! – возмутилась, впрочем, без энтузиазма, она. – Решенный вопрос. Может, уже и таблетку можно купить?

– Таблетки – решение временное и ненадежное, – хмыкнула я, вспомнив все разговоры с Апрелем о том, чем обычный психолог отличается от психотерапевта с дипломом медицинского института. Как раз правом выписывать нужные таблетки. У Игоря Вячеславовича такое право было. Может быть, именно это привлекло к нему мою начальницу?

– Таблетки – это для слабых, – кивнула она, словно ответив на мой невысказанный вопрос.

– Значит, я слабая. Пила – от бессонницы. Иногда совершенно не могу уснуть.

– Я тоже, – поделилась она. – Только я так привыкла к этому, что считаю, что это – мой вариант нормы.

– Между прочим, как раз нормальный сон крайне важен для того, чтобы чувствовать счастье.

– Считаете, счастье – это когда удалось выспаться. Тогда оно выше?

– Нет, не выше. Ученые полагают, что счастье – это не совсем переменная…

– Да что вы говорите, – усмехнулась Оксана Павловна. – Твердая постоянная?

– Тоже нет. Но однако исследования показывают, что уровень счастья у каждого отдельно взятого индивидуума – величина более-менее постоянная. Конечно, в отдельные моменты жизни эта величина может меняться. Вот если человек вдруг оказывается в крайне сложной жизненной ситуации, к примеру, заболевает, или теряет работу, или теряет кого-то из близких, то его уровень внутренней гармонии и удовлетворенности жизнью падает. Однако через какое-то время он восстанавливается – даже если ситуация не сказать чтобы улучшилась. Просто люди находят способы свыкнуться, стерпеться с существующим положением вещей, и их уровни гормонов выводятся на, так скажем, привычный эшелон.

– Эшелон?

– Ну да, в этом-то и весь прикол. Есть люди с «эшелоном счастья» на четверку, есть те, у кого это тройка или пятерка. И что бы ни происходило в их жизни – падения или взлеты, они могут испытать волну счастья, подняться на «эшелон» шести или даже семи, но со временем все равно вернуться к своей норме.

– Это какие-то британские ученые? – ехидно переспросила Оксана Павловна.

– Нет, это секретные разработки Сколкова, – в тон ей ответила я, и мы обе хором рассмеялись. Потом мы замолчали, но это было простое молчание двух людей, которым вполне комфортно в обществе друг друга.

– Значит, на четверочку.

– А у вас сколько, Оксана Павловна?

– А у меня, кажется, произошло что-то не то, и этот самый показатель никак не хочет возвращаться в эшелон нормы. Постоянно происходит обрушение данного показателя.

– Может, нужно убрать какой-нибудь внешний раздражитель? Отключиться от всего, позволить организму самому взять все под контроль. К примеру, уехать в отпуск? Сейчас как раз лето, – предложила я с самым невинным видом, втайне потирая ручки. Если мне даже просто удастся отправить Оксану Павловну, ее королевское высочество, в отпуск, это будет отличная передышка. И я смогу придумать, что делать дальше. – К примеру, поехать в этот ваш любимый Пьемонт.


Тут Черная Королева дернулась и чуть не слетела с подоконника. Оксана Павловна смотрела на меня так, словно я была призраком из преисподней.

– Откуда вы… как вы узнали?.. – спросила она. Я аж подавилась слюной от удивления.

– Вы же сами рассказывали. Вы не любите Калифорнию, там жарко, пустыня…

– Ах да, да, – кивнула Королева, чуть успокоившись. – Я же сама говорила. Нет, в отпуск я не хочу. В отпуске слишком много свободного времени, к тому же я уже не помню, когда в последний раз отдыхала.

– Так это ведь и плохо, – осторожно сказала я. Черт ее знает, как она на что отреагирует. – Может быть, все проблемы от того, что вы мало отдыхаете. Вам нужно переключаться.

– Чувствую я, что сейчас я узнаю о каком-то еще исследовании британских ученых, да? О необходимости перемены мест? Знаете, я человек старой закалки и считаю, что от перемены мест сумма не меняется.

– Так то – слагаемые.

– Лучшее средство от любых неврозов – работа. Кстати, что там у нас с вирусом? Удалось узнать что-то еще, или вы его забросили?

– Забросишь его, – фыркнула я. – Между прочим, я как раз хотела с вами поговорить. Буквально сегодня ночью мне удалось окончательно установить, что взлом производился не с целью подключения видеокамеры.

– Ночью? – удивилась Оксана Павловна. – Опять? Потом еще скажете, что в вашей бессоннице виновата я. Нет уж, Фаина Павловна, извольте по ночам во внерабочее время спать крепким сном праведника, как завещали ученые Сколкова.

– Хорошо еще, что я не обязана выполнять ваши распоряжения во внерабочее время, – ехидно добавила я. – Так рассказать вам про ваш вирус? Честно говоря, я думала, что вас порадует эта новость. Что бы вы ни подцепили – это не был маньяк, который подглядывал за вами.