— У меня есть в одном из них письмо, ваше величество. Вы лично его продиктовали и приказали отправить по назначению, однако оно задержалось в пути.

— В самом деле? И кому же было адресовано это пропавшее письмо?

— Некоей миссис Мэри Кашман, ваше величество.

Король нахмурился, пытаясь сосредоточиться, брови сошлись на переносице, придавая ему угрожающий вид. Энн почувствовала, как Джек за ее спиной затаил дыхание. И затем свершилось маленькое чудо. Озадаченное выражение исчезло со старого, морщинистого лица, уступив место спокойствию.

— Матери того моряка?

— Да, ваше величество, — живо откликнулся Ноулз. — Нам удалось вернуть письмо, ваше величество.

— Хорошо, — ответил король. Вздохнув, он сильно ткнул пальцем в покрытую синяками грудь лакея, державшего его бережно, как мать младенца. — Колонии должны быть поставлены на колени… Передайте Питту[28], чтобы сегодня же вечером он был у меня. Мы не можем потерять наши заморские владения, слышите? Иначе мы станем посмешищем в глазах всех королевских дворов Европы. Мы не…

— Но миссис Кашман не умеет читать, ваше величество! — повысил голос Ноулз.

Губы монарха растянулись в тонкую линию.

— Не умеет читать, говорите? Тогда прочтите ей это письмо сами!

— Да, ваше величество.

Ноулз вынул из кармана лист веленевой бумаги, украденный Энн. Развернув его, он приблизился к Мэри Кашман, которая все еще тщетно пыталась изобразить реверанс у противоположной стены, вся трепеща от страха.

— Миссис Кашман?

— Да, — ответила она чуть слышно.

— Вот и отлично, — произнес Ноулз, удостоив ее короткой ободряющей улыбкой. — Его величество Георг Третий, король Англии, пишет вам следующее:


«Мадам,

Нам также приходилось терять своих возлюбленных чад. Мы глубоко сожалеем о том, что Наш сын и наследник не исполнил свой долг суверена и допустил столь грубое попрание основ правосудия. Примите Наши искренние соболезнования, мадам, и знайте, что Ваш король высоко ценит жертву, которую вы принесли ради него.

Георг Третий».


— Таково в общих чертах содержание этого письма, мадам. Оно ваше. Вы можете забрать его себе, когда вам будет угодно.

— Но вы не… — Джеймисон выступил вперед, но Джек остановил его, удержав за руку.

— С вашей стороны будет разумнее помалкивать, — прошептал он. — Гораздо разумнее.

Выдернув руку, Джеймисон уставился на Джека с нескрываемой враждебностью, однако не проронил ни слова.

— Итак, миссис Кашман, — обратился к старушке Ноулз, — что вы на это скажете?

Скупая слеза выкатилась из глаз согбенной под тяжестью лет женщины. Она слегка выпрямилась. Этого едва уловимого движения было вполне достаточно, чтобы каждый из присутствующих смог почувствовать внутреннее достоинство, которое слова монарха способны были вернуть самой ничтожной из его подданных.

— Мне нет нужды брать с собой это письмо, ваше величество, покорнейше вас благодарю, — тихо ответила Мэри Кашман. — Все равно моему рассказу никто не поверит, а письмо скорее всего сочтут подделкой. Я бы не потерпела никаких насмешек в такой день и в такой миг. Я буду хранить его здесь, — тут она приложила узловатую руку к сердцу, — и унесу его с собой в могилу. Да благословит Господь ваше величество.

Ноулз смотрел на старушку в крайнем изумлении. На его добродушном бледном лице отражалась сложная гамма чувств, сменявших друг друга с быстротой молнии. Затем он обернулся к королю и громко произнес:

— Ваше величество, миссис Кашман призывает на вас благословение Божие.

Король кивнул головой, принимая благодарность старушки как должное. Затем он дернул за рубашку своего лакея:

— Королева не любит, когда ее заставляют ждать, Боб.

— Да, ваше величество. — Рослый юноша развернулся и вышел через заднюю дверь, бережно неся на руках дряхлого монарха. Другой слуга последовал за ними.

— Миссис Кашман, вот Берк, — Ноулз движением головы указал на юного красавца, стоявшего рядом с ним, — которому поручено доставить вас домой. Если я не ошибаюсь, предстоит еще уладить небольшой вопрос о денежной компенсации. Берк возьмет это на себя.

Тот, кого назвали Берком, выступил вперед, отвесив низкий поклон ошеломленной миссис Кашман, после чего предложил ей руку.

— Да уж, будьте уверены, миссис Кашман. — Он улыбнулся, а миссис Кашман часто замигала от удивления, совершенно очарованная его неземной красотой. — Мы вас вмиг… мигом доставим домой!

Энн нисколько нс сомневалась в том, что миссис Кашман охотно отправилась бы даже в Испанию, предложи ей это Берк. Во всяком случае, она почти тут же покинула комнату. Джеймисон выждал еще некоторое время, после чего неуклюжей походкой направился к выходу.

Перед тем как удалиться, Ноулз остановился рядом с четой Сьюардов.

— Рад был с вами познакомиться, миссис Сьюард, — произнес он.

Энн не знала ни его титула, ни положения в обществе, но он пришел на помощь Джеку, а это было сейчас для нее самым главным. Она присела в реверансе, и Ноулз ей улыбнулся.

— У вашей супруги столь же изысканные манеры, как и у вас, Джек. Только представьте себе, какие у вас пойдут дети! — Он снова улыбнулся и добавил: — Джеймисон наверняка решит, что вы будете добиваться его… устранения. Он постарается вам помешать.

— Я в этом уверен, сэр, — ответил Джек невозмутимо. — Но я не стану этого делать. Разве только если он… — На какое-то мгновение его взгляд задержался на Энн.

— Да, я понимаю. Я и не думал, что вы в самом деле способны на такое — ведь он как-никак ваш отец. И все же меня это не слишком бы удивило.

«Его бы не удивило, если бы Джек стал искать гибели человека, который заменил ему отца?» — в ужасе спрашивала себя Энн. Неужели все эти люди так плохо знают Джека?

Ноулз остановился уже у двери. Он выглянул в коридор и затем, убедившись в том, что там не было ни души, повернулся к Сьюардам:

— Чтобы избежать дальнейших неприятностей, Джек, мне, пожалуй, стоит подумать об отставке. И не откладывая.

И с этими словами он удалился.

Эпилог

В тот вечер густой туман опустился раньше обычного. Он быстро растекался по земле, окутывал стены домов и все вокруг плотным бархатным покровом. Энн и Джек стояли на балконе городского особняка Стрэнда, наблюдая за тем, как целый мир под ними постепенно исчезает под молочно-белой пеленой. Самого Стрэнда с ними не было. Он предпочел отправиться в свой клуб, заявив, что отдает дом в их полное распоряжение.

Руки Джека обвили Энн за талию, привлекая к себе. Капельки тумана оседали росой на ее щеках. Взошла луна, и случайный луч, упав на лицо Энн, высветил в ее глазах такие неведомые глубины, что Джек не пожалел бы жизни, чтобы постичь их до конца.

— А как насчет приюта? — спросила она слегка встревоженно. — Ты уверен в том, что Джулии Нэпп будет позволено им управлять?

— Да, — отозвался Джек, коснувшись губами ее лица. — Бумаги, что ты подписала раньше, передают ей все права на управление приютом.

Энн коротко кивнула. Туман уже успел подобраться к балкону, и его тонкие струйки вились вокруг их лодыжек, словно белые призрачные кошки.

— Ты действительно сумеешь это устроить? — прошептала Энн, положив руку мужу на грудь. Он нежно накрыл ее своей ладонью, опустил голову и поцеловал кончики ее пальцев. — Ты можешь заставить людей просто так взять и исчезнуть?

Джек улыбнулся.

— Энн, я мастер своего дела. Уж это-то, во всяком случае, мне вполне по силам. — Он вдруг помрачнел. — Но если мы исчезнем, то навсегда. Нам придется бросить все: имущество, друзей…

— А кошечку? — осведомилась она, не скрывая волнения. — Мы возьмем с собой серую кошечку?

— Да, но только ее, — ответил Джек серьезно. — Иначе у нас ничего не выйдет.

— Я знаю. — Из груди Энн вырвался долгий судорожный вздох.

Он приподнял ее подбородок, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Его красавица Энн. Его воровка. И его жена.

— Тогда оглянись назад в последний раз, Энн. Попрощайся со всем, что тебе дорого.

Но вместо этого она подняла глаза на него, потому что все самое дорогое в ее жизни стояло сейчас перед ней. Ее взгляд был долгим и преданным, в ее душе все пело от счастья любить и быть любимой.

Послесловие автора

Джон Кашман — личность не вымышленная. Он был отдан под суд, признан виновным в государственной измене и приговорен к смертной казни при обстоятельствах, весьма сходных с изложенными в данном повествовании. Недавние исследования позволяют сделать вывод, что король Георг Третий страдал тяжким недугом, симптомами которого были галлюцинации и нервно-психическое расстройство. Исторические документы в достаточной степени подтверждают взаимную неприязнь, существовавшую между королем Георгом и его сыном, принцем-регентом. Заставив немощного, лишенного власти и потерявшего разум монарха решиться в минуту просветления на акт милосердия, я использовала извечный авторский прием из разряда «Что было бы, если…». Надеюсь, результаты покажутся читателям достаточно занимательными.