Джоджо Мойес - Всё та же я

— Если только Таймс-сквер. И то, как садились в такси.

Джош иронично поднял брови:

— Ну ты даешь! Ох, Луиза Кларк! Мне, конечно, хочется продолжать тебя дразнить, но, если честно, ничего не было. В общем, ничего такого. Правда, ты лизала мою шею. И это у тебя хорошо получалось.

— Но я проснулась без одежды. В твоей футболке.

— Потому что тебе приспичило раздеться во время танца. Как только мы приехали ко мне домой, ты объявила, что тебе необходимо выплеснуть накопившиеся эмоции посредством танца в свободной форме. Одним словом, я шел за тобой сзади, и ты слой за слоем срывала с себя одежду. Начала в вестибюле, а закончила в моей гостиной.

— Я что, сама сняла с себя одежду?

— Это было очаровательно. Очень… вызывающие телодвижения.

И перед моим мысленным взором внезапно возникла моя высовывающаяся из-за занавески игриво согнутая нога и голая спина, прижимающаяся к холодному стеклу. И смех и грех. Щеки предательски покраснели, я закрыла лицо руками.

— Должен сказать, в пьяном виде ты ужасно забавная.

— А когда… мы добрались до твоей спальни?

— Ой, ну на этом этапе ты уже перешла к нижнему белью. А потом ты запела дурацкую песенку… про обезьянку, или про абизьянку, или типа того. После чего ты моментально вырубилась и заснула этакой кучкой прямо на полу. Тогда я надел на тебя футболку и уложил в постель. Ну а сам лег на диван-кровать.

— Прости. И спасибо тебе большое.

— Всегда к твоим услугам. — Джош улыбнулся, в его глазах заблестели озорные искорки. — Большинству девушек, с которыми я встречался, до тебя как до луны. Они и вполовину не такие забавные.

— Знаешь, последние несколько дней я постоянно на грани то слез, то истерического смеха, а сейчас мне хочется делать все сразу.

— Ты сегодня ночуешь у Натана?

— Думаю, да.

— Ладно. Только не горячись. Прежде чем будешь брать билет, позволь мне сделать несколько звонков. Хочу посмотреть, есть ли какие-нибудь вакансии.

— Неужели ты и вправду в это веришь?

Джош обладал непрошибаемой уверенностью. И в этом он тоже походил на Уилла.

— Всегда что-нибудь да найдется. Позвоню тебе позже.

А потом Джош меня поцеловал. Причем настолько легко и непринужденно, что поначалу я вообще не поняла, в чем дело. Он наклонился вперед и по-хозяйски поцеловал меня в губы, словно это вполне естественное завершение нашего свидания за ланчем. А затем, прежде чем я успела сориентироваться, отпустил мою руку и снова обмотал шею шарфом.

— Ладно, мне пора бежать. Парочка важных встреч сегодня днем. Держи хвост пистолетом! — Джош улыбнулся своей неотразимой, идеальной улыбкой и поспешил обратно в офис, оставив меня сидеть с открытым ртом на высоком пластиковом стуле.

Я не стала рассказывать Натану о сегодняшней встрече. Только отправила ему сообщение — узнать, когда можно вернуться домой, и он ответил, что Гупники уходят куда-то в семь вечера, поэтому я смогу вернуться не раньше четверти восьмого. Я прошлась по холоду, посидела в закусочной, а вернувшись домой, обнаружила, что Илария оставила мне немного супа в термосе и две лепешки, которые она называла бисквитами. У Натана в тот вечер было свидание, и, когда я утром проснулась, он уже ушел. Правда, оставив мне записку. Натан надеялся, что у меня все хорошо, и заверял, что я его нисколько не беспокою. Разве что чуть-чуть похрапываю.

Многие месяцы я мечтала иметь побольше свободного времени. Но, получив его, поняла, что без денег в этом городе делать нечего. Я покинула «Лавери», когда дома никого не было, бродила по улицам, пока не окоченела, после чего зашла в «Старбакс» выпить чая, растянув удовольствие на два часа, чтобы воспользоваться бесплатным Wi-Fi для поиска работы. Однако человеку без рекомендаций или без опыта работы в пищевой промышленности абсолютно ничего не светило.

Теперь, когда моя жизнь больше не протекала в нагретых холлах шикарных заведений и теплом салоне лимузина, я решила основательно утеплиться. Надела синий свитер, джинсовый комбинезон, колготки и носки, тяжелые ботинки. Не слишком элегантно, но в данный момент элегантность волновала меня в последнюю очередь.

В обед я направилась в заведение быстрого питания с дешевыми бургерами, где никому не было дела до одинокой посетительницы, растягивающей булочку на час или два. В универмагах, несмотря на бесплатный Wi-Fi и чистые туалеты, без денег ловить было абсолютно нечего. Я дважды заходила в «Магазин винтажной одежды», где обе сестры искренне посочувствовали мне, но при этом многозначительно переглянулись, явно опасаясь, что я буду просить их об одолжении.

— Если вдруг услышите о какой-нибудь вакансии, особенно в магазине вроде вашего, сообщите мне, хорошо? — попросила я, устав бесцельно разглядывать вешалки с одеждой.

— Дорогуша, нам едва хватает средств заплатить за аренду. А иначе мы с радостью взяли бы тебя к себе. — Лидия сочувственно пустила в потолок колечко сигаретного дыма и посмотрела на сестру.

— Ты провоняешь нам своими сигаретами всю одежду. Ладно, мы непременно поспрашиваем, — разгоняя сигаретным дым, ответила Анжелика, и по ее тону я сразу поняла, что таких просителей у них вагон и маленькая тележка.

Я вышла из магазина с горьким чувством отчаяния. Мне некуда было приткнуться. Не было такого места, где я могла бы посидеть в тишине и спокойно пораскинуть мозгами, чтобы понять, как жить дальше. В Нью-Йорке без денег ты никому не нужен и тебе нигде не рады. Что ж, возможно, настало время признать свое поражение и купить билет на самолет. И тут меня осенило.

Я доехала на метро до Вашингтон-Хайтса и дошла пешком до библиотеки. И впервые за все эти дни я оказалась в знакомом месте, где тепло и уютно. Вот оно! Библиотека станет моим убежищем, моим трамплином в светлое будущее. Я поднялась по каменной лестнице. На первом этаже сразу же нашла свободный компьютерный терминал. Устало опустилась на стул, перевела дух и впервые после своего фиаско у Гупников закрыла глаза, попытавшись привести мысли в порядок.

И, почувствовав, как потихоньку спадает напряжение последних дней, я позволила себе плыть по волнам шепота людей вокруг в этом замкнутом мире, далеком от хаоса и суеты большого города. Быть может, дело было в тихом счастье оказаться в окружении книг, но я вдруг почувствовала себя здесь человеком на своем месте — неприметной девушкой за компьютерной клавиатурой в поисках информации.

И впервые за все это время я задала себе вопрос: какого черта я вообще влипла в эту историю? Агнес меня предала. И месяцы, проведенные с Гупниками, внезапно показались мне дурным сном, параллельной реальностью, расплывчатым пятном лимузинов и раззолоченных интерьеров, чужим и враждебным миром, над которым на секунду приподняли занавес, чтобы затем поспешно его опустить.

А тихие библиотечные залы, наоборот, были вполне реальными. Сюда я смогу приходить каждый день, пока не выработаю план действий. Здесь я смогу найти лестницу, которая выведет меня наверх, на новую, светлую дорогу.

Знание — сила, Кларк.

— Мэм! — Я отрыла глаза и увидела прямо перед собой охранника. Он пристально смотрел мне прямо в лицо. — Здесь нельзя спать.

— Что?

— Вы не можете здесь спать.

— Да я вовсе не спала! — возмутилась я. — Я думала.

— Или думайте с открытыми глазами, или вам придется уйти. — Повернувшись ко мне спиной, охранник что-то сказал в уоки-токи.

Если честно, я даже не сразу поняла, чего он от меня хотел. Люди за соседними столами поглядели в мою сторону, но тотчас же отвернулись. Я залилась краской, увидев любопытные взгляды посетителей библиотеки. И посмотрела на свой джинсовый комбинезон, тяжелые ботинки на флисовой подкладке, вязаную шапку. Да уж, явно не «Бергдорф Гудман», а скорее, благотворительный магазин для бомжей.

— Эй! Я вовсе не бездомная! — крикнула я в спину охраннику. — И я участвовала в протестах в защиту библиотеки. Мистер! Я НЕ БЕЗДОМНАЯ!

Какие-то две женщины, прервав разговор, удивленно подняли брови.

И тут до меня дошло: я действительно была бездомной.