Джил Мансел - Всё кувырком

– Я замечаю все. – Послав испепеляющий взгляд в сторону Эдди Берсфорда, Бруно бросил: – Он не сводил глаз с твоего декольте.

– Не волнуйся, – с упреком в голосе сказала Дженни. – Убеждена, он верен своей жене.

Но Бруно не заметил намека.

– Он такой урод, что вряд ли найдет, с кем ей изменить. В любом случае сейчас моя очередь. И не думай, что я забыл про мой подарок на день рождения. Как насчет пары танцев, чтобы прийти в соответствующее расположение духа? А потом ты поднимешься наверх и… устроишься поудобнее? Я быстренько выпью с Гаем Кэссиди и рыжеволосой и присоединюсь к тебе через пять минут.

Если встретишь кого‑нибудь по дороге, скажи, что у тебя кружится голова и ты хочешь прилечь.

Он опять потянул ее на танцпол, но Дженни не шелохнулась. Меньше всего она хотела устраивать скандал на глазах у удивленной публики.

– Понятно, – сказала она. – А что мне делать, если кровать уже занята?

Бруно рассмеялся.

– Милая, ключи от квартиры у меня в кармане. И я не собираюсь одалживать их желающим по‑быстрому перепихнуться!

– Я говорю о твоих перепихонах. – Это было плохо. Она ненавидела Бруно так сильно, что не смогла больше сдерживаться. Постаравшись успокоиться, она холодно сказала: – Что‑то я не вижу блондинки, с которой ты танцевал. Ты уверен, что она не осталась наверху искать свои трусики?

– Милая. – Он посмотрел на нее с напускным сочувствием. – Мы ревнуем?

Дженни поняла, что ее обвинение неожиданно попало в точку.

– Я не ревную. – Ей ужасно хотелось ударить его. – Я просто удивляюсь, что мне потребовалось так много времени, чтобы тебя раскусить. Не могу поверить, что была такой дурой. Как ни странно, но я тебе верила…

Бруно, которому очень нравилась Дженни, а ее невинность он находил особенно привлекательной, подумал, что сможет справиться с ситуацией. Она была расстроена, это правда, но только пока не узнала, какие жертвы он приносил с тех пор, как начались их отношения.

– Милая, успокойся. – Все еще улыбаясь, он продолжал тянуть ее за собой, словно ребенка к креслу дантиста. – Ты можешь мне доверять. Может, в прошлом я проказничал, но если бы ты знала, со сколькими женщинами я не переспал с тех пор, как мы вместе… Я стал другим человеком, честно!

– Лжец, – прошипела Дженни. – Я говорила с Ниной. Между вами нет никакого договора.

Бруно обезоруживающе посмотрел на нее.

– Хорошо, можешь считать это молчаливым соглашением. В любом случае она не стала бы тебе об этом рассказывать.

– А все остальные? – с горечью продолжала Дженни. – Боже, да когда ты только спать успеваешь! Пусти меня!..

Это не просто блажь, понял он. Дженни говорила серьезно. Что ж, они неплохо повеселились вместе.

– Так что ты хочешь сказать? – Он отпустил ее так резко, что она едва не упала. – Что ты не желаешь встретиться со мной наверху через десять минут?

– Ты бессердечный ублюдок. – Она даже не заметила, как ее глаза наполнились слезами. – Я не хочу больше нигде с тобой встречаться! Я не хочу больше никогда тебя видеть!

Романы Бруно заканчивались только тогда, когда он сам этого хотел. Его еще никогда не бросали. И если Дженни решила прилюдно устроить скандал на его собственной вечеринке, то ей придется поплатиться за это.

Как раз в этот момент музыка смолкла. Диск закончился.

– Дорогая, – сказал Бруно в наступившей тишине. – Так вот что я получил от тебя вместо благодарности. Начинаю понимать, почему исчез твой муж. На него ты тоже так орала? Говорила, что не хочешь больше его видеть? – Он помолчал, потом добавил с жестокой улыбкой: – Бедняга, наверное, не может поверить сейчас своему счастью.

Это был кошмар. Публичный кошмар. Дженни развернулась и бросилась к выходу, по ее лицу текли слезы. Она видела только расплывающиеся лица и понятия не имела, где оставила сумочку.

Неожиданно она почувствовала, что ее направляет пара сильных рук. Чей‑то голос шепотом подбодрил ее:

– Все в порядке, я взял вашу сумку. Не останавливайтесь.

С помощью незнакомца Дженни спустилась по ступеням и, добравшись до тротуара, повернулась к своему спасителю.

– Со мной все в порядке. Спасибо… Теперь все будет хорошо…

От пережитого унижения ее голос дрожал. Она не глядя взяла сумочку, пытаясь отвернуться от огней ресторана. Она могла представить, как ужасно, должно быть, выглядит.

– Не будьте дурой, – сказал Гай, все еще крепко державший ее под руку. – Вы вовсе не в порядке и не в состоянии вести машину. Дайте мне ключи.

Нельзя сказать, что проявил сочувствие, хоть и спас ее.

– Я не пьяная, – всхлипывая, сказала Дженни. Он вздохнул.

– Я знаю, но вы же не видите, куда идете. Почему вы не даете мне ключи, чтобы я отвез вас?

– Потому что машины нет. – Она громко шмыгнула носом. – Я пришла пешком.

Ее ответ почему‑то развеселил его. Он твердо подвел ее к своей машине и с улыбкой сказал:

– Честный ответ.

– Вы не можете везти меня домой.

– Почему?

Дженни утерла лицо рукавом. Блестки оцарапали ее, словно ножами.

– А как же… та штучка? Шарлотта?

– О, штучка поймет. – Он ухмыльнулся. – К тому же до вашего дома всего полмили. Мы ведь не собираемся сбежать в Гретна‑Грин.[7]

В машине, к счастью, было темно, но Дженни каждый раз вздрагивала, стоило фарам встречного автомобиля осветить ее лицо. Она никак не могла перестать плакать; чем больше она старалась не думать о Бруно и о сцене в ресторане, тем сильнее лились слезы. Оставалось надеяться, что Гай Кэссиди не видит, как они капают в ее декольте.

Дорога заняла не больше двух минут. Машина еще не остановилась, а Дженни уже дергала ручку двери.

– Между прочим, правила приличия требуют, чтобы вы пригласили меня на кофе, – заметил он в ответ на невнятные благодарности.

– Вы очень добры, но сейчас мне лучше побыть одной.

Но Гай уже заглушил двигатель и вылезал из машины.

– Я думаю, нечестно будет оставить вас рыдать в одиночестве. – Его тон, без сомнения, стал мягче. – Ну пойдемте, не можем же мы стоять и спорить на улице. Люди подумают, что вы Максин.

– Она предупреждала, что вы вредина, – буркнула Дженни, сообразив, что он не собирается уходить. – А как же Шарлотта? Вы притащили ее на вечеринку. Ей не понравится, если вы не вернетесь.

– Она выживет. – Гай отмел протесты равнодушным жестом. Взяв ключи из ее трясущихся рук, он отпер входную дверь и пропустил Дженни в холл. – К тому же я всегда смогу оправдаться: я спасал даму попавшую в беду. Из этих вечеринок я вырос давным‑давно, да и видеть Бруно Перри‑Брента у меня нет особого желания. – Взглянув на Дженни, он добавил: – В этом, судя по всему, мы солидарны.

Ну и видок, думала Дженни, мрачно разглядывая себя в зеркале ванной. Она тщательно смыла все следы косметики, но картина все равно была плачевная. Глаза покраснели, щеки, обычно румяные, побелели. Веки распухли, как она ни смачивала их холодной водой. Один из гребней, поддерживавших волосы, потерялся. В общем, она была похожа на вислоухого кролика.

Но раз, как сказал Гай, в Гретна‑Грин они не собираются, какая разница? Она вытащила оставшиеся гребни, провела пятерней по волосам и вышла из ванной. Гай на кухне делал кофе. Если он так хочет узнать ее версию случившегося, что ж, пожалуйста. Нет смысла пытаться произвести на него впечатление – он всего лишь очередной прогнивший насквозь мужчина.

– Теперь гораздо лучше. – Гай принес кофе в гостиную и протянул ей розовую чашку со слонами. Устроившись на стуле у окна, он добавил: – Не идеально, но лучше.

– Спасибо. – А он умеет говорить комплименты, подумала Дженни.

– Так что же там произошло?

Она пожала плечами. Не было ни одной причины, по которой Гай Кэссиди мог интересоваться этим, хотя вид у него был суровый. Он, наверное, из тех зануд, которые всегда рады воспользоваться случаем сказать вам, как глупо вы себя вели, решила Дженни.

– Что ж, Мардж, – начала она со слабой улыбкой, – думаю, ты скажешь, что я связалась не с тем мужчиной. Я попалась на один из старых крючков и даже умудрилась убедить себя, что мы не делаем ничего плохого.

– Можешь не рассказывать. Он сказал, что жена его не понимает.

– Как раз наоборот. Он сказал, что Нина очень хорошо его понимает и она совсем не против.

– Ну конечно. – Гай шевельнул бровями. – И ты ему поверила.

– У меня нет большого опыта общения с женатыми мужчинами, – возразила Дженни. – Знаю, что ты думаешь, но я совсем не такая, правда. Думаю, я поверила ему, потому что хотела верить. А он говорил очень убедительно. Я не пытаюсь оправдаться, просто объясняю, как это случилось. Мне просто не приходило в голову, что он может меня обманывать.

– До вчерашнего вечера, когда, видимо, тебе открылась правда.

– Я узнала пару дней назад, – объяснила Дженни. – Спросила у Нины.

– Боже мой!

– Нет, я ей ничего не рассказала! – быстро сказала она. – Я не такая сучка.

– Хорошо. И что случилось после того, как ты сделала это ошеломляющее открытие?

– Ты сам видел. – К своему стыду, она почувствовала, как по щекам опять побежали слезы. – Я сказала Бруно, что о нем думаю, а он мне ответил. – Она высморкалась и глубоко вздохнула. – Он… он ударил туда, где больнее. Я не ожидала, что он скажет такое.

– О твоем муже? – Сейчас он определенно говорил с участием. – Я даже не знал, что ты была замужем. Давно вы развелись?

– Мы не развелись, – дрогнувшим голосом сказала Дженни. – Мой муж… исчез. Мы не поссорились, ничего такого. В один прекрасный день он просто вышел из дома и н‑не в‑в‑вернулся. Никто не знает, что с ним случилось… Мы даже не знаем, жив он или м‑мертв…