– Я не знаю, чего хочу.

Я втянула нижнюю губу в рот и прикусила. Я смогу.

– Скажи ему… или, даже лучше, пока вы на кушетке, просто сядь ему на колени и оседлай его. А потом, ну, ты понимаешь… поскачи на нем.

Тут я подавилась и сглотнула. Черт, это было сложно. У меня на лбу под волосами выступил пот, и больше всего мне хотелось броситься в прохладные, целительные воды раскинувшегося перед нами океана.

– Мужчинам это нравится? Когда женщина скачет у них на коленях?

– Да, сидя или когда он ложится, – кивнула я. – Тебе тоже может быть лучше, просто не форсируй события – так получается глубже.

– Глубже!

Ее глаза широко распахнулись.

– У меня уже такое ощущение, будто Мэтт разрывает меня пополам, – сказала она, нервно сплетая пальцы.

Что ж, по крайней мере, ее будущий муженек не обделен в области гениталий. Когда она привыкнет к сексу, это станет большим плюсом для доброго старого Мэтта.

– А еще?

– Ты что, порнуху не смотришь? – простонала я, не желая услышать ответ.

Она покачала головой.

– Ну ладно, по-собачьи. Ты становишься на четвереньки, он берет тебя сзади. Попробуй.

Клянусь, будь у нее блокнот, она бы все это записала. Моя сестра – настоящий аналитик. Она всегда все записывала, всегда подходила к вопросам с аналитической и с научной точек зрения.

– И какие при этом ощущения? – спросила Мэдди.

Понурившись, я обреченно вздохнула.

– Приятные, очень приятные. Именно так Тай брал меня прошлой ночью, когда я начала шуметь, – созналась я.

Мэдди застенчиво улыбнулась и опять покраснела.

– Знаешь, вам просто надо изучить друг друга получше. Делай то, что считаешь правильным, и кому какое дело, что и как делают остальные и орут ли они в постели громче, чем ты. То, что у вас с Мэттом, – только ваше личное дело, и ему оно, определенно, нравится, ведь он увенчал это колечком, – рассмеялась я.

Ответная улыбка Мэдди была такой яркой, что мне понадобилась вторая пара солнечных очков.

– Это правда, – ухмыльнулась она.

– Так что не заморачивайся на эту тему. Вы с Мэттом вместе разберетесь во всем. Тебе ни к чему мои советы, как доставить мужчине удовольствие. Только тебе предстоит узнать, что нравится и что не нравится Мэтту, и в конечном счете именно ты дашь ему это. Просто будь с ним честна. Говори с ним о том, чего хочешь и о чем фантазируешь. И, ради всего святого, почитай пару учебников по сексу или что-нибудь в этом роде. Я тут уже загибаюсь! – без обиняков объявила я.

Судя по ощущениям, еще немного, и вся кожа у меня покроется коростой от нервной чесотки.

Это заставило Мэдди захихикать, как девятнадцатилетка, которой она и была. Хотя и ненадолго. Черт, какой сегодня день? Гавайцы живут в своем собственном ритме, и дни ускользают один за другим в тропической дымке.

– Какое сегодня число?

Мэдди с усмешкой кивнула.

– Девятнадцатое мая, – ответила она, повернув голову и глядя на океан.

Дери меня горой. Завтра ей исполняется двадцать лет.

– Кое-кто завтра перестает быть тинэйджером, – хмыкнула я. – Надо оторваться в честь этого по полной!

Мэдди заерзала на стуле, исполняя что-то вроде счастливого ча-ча-ча.

– Я очень рада наконец-то перейти в разряд двадцатилетних. Хотя Мэтт был очень огорчен тем, что не сможет отпраздновать вместе со мной.

– Фигня, он сможет отпраздновать с тобой все остальные дни рождения. Но двадцатилетие – еще мое, как и все предыдущие.

Я прилагала огромные усилия к тому, чтобы каждый день рождения стал для Мэдди огромным праздником. Мать бросила нас, когда Мэдди было всего пять. Даже в одиннадцать я сделала все возможное, чтобы ее шестой день рождения прошел просто чудесно, и постаралась сделать все последующие как можно более радостными. Денег у нас было немного, но мы справлялись. То есть я справлялась.

Надо было обсудить с Таем возможные варианты. Мне хотелось, чтобы этот день рождения, первый в ее третьем десятке, запомнился ей навсегда.

Я услышала, как у меня за спиной открывается дверь. Решив, что это Тай, я развернулась и помахала рукой. Но нет, это была Джин, в том же платье, что надевала на луау. Эта сучка тоже шагала по тропе позора! О да. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Привет, Джин. Я думала, ты еще спишь, – подыграла ей я.

Джин плюхнулась в кресло рядом со мной. Ее светлые волосы блестели на солнце. Эта оторва стянула мою чашку кофе и жадно к ней припала.

Я внимательно осмотрела ее лицо и прочее. В разрезе платья виднелись отметины, похожие на красную сыпь, прямо под ухом на шее красовался засос, волосы были дико растрепаны, а губы распухли вдвое.

– Хорошо провела ночь?

Мэдди задала ей тот же вопрос, что и мне, и я не смогла удержаться от смеха.

– Что? – простонала Джин, прижимая ладони к ушам. – Тебе обязательно говорить так громко?

Ох, это было просто чудесно. Еще и похмелье? Сплошной восторг!

Я выпрямилась и подтянула колено к груди.

– Я так полагаю, ты не без оснований выглядишь так, будто тебя загнали и отвели в стойло, не почистив?

Джин поиграла бровями, подняла руки над головой и вытянула ноги – в общем, потянулась, не вставая из-за стола.

– О да.

В ее глазах блестело полное сексуальное удовлетворение.

– Если твой Тай хоть немного похож на Тао, ого!

Она прижала одну руку к груди, а второй принялась обмахивать лицо.

– Он буровил меня, как перфоратор, а потом начал все заново. Никогда в жизни…

Тут Джин иссякла и бессильно упала на спинку кресла.

– Я не хочу уезжать. Я просто останусь на Гавайях и буду сексуальной рабыней Тао. Буду драить его хату, готовить ему жрачку, а он заплатит мне за труды членом, – беззастенчиво подытожила она.

Я выкрала обратно свою чашку, и Джин надулась.

– Джин, Господи Иисусе. Ты настоящая шлюха. Следи за тем, что говоришь, – я дернула подбородком, указывая на Мэдди.

– Миа, ты серьезно? После того разговора, который у нас только что состоялся?

– Какого разговора? – поинтересовалась Джин, и я застонала.

– Ну, Миа провела ночь примерно так же, как ты. Только я слышала каждый ее вопль и вскрик, пока она кувыркалась в койке с Таем.

Джин уставилась на меня, яростно сверкая глазами.

– Лицемерка!

– Ох, заткнись уже! Я не знала, – заявила я, скрестив руки на своей пышной груди.

Натертые соски тут же возмущенно взвыли. Последней ночью Тай поработал автоматическим отсосом.

Мэдди, ничуть не смущенная нашей перепалкой с Джин, продолжила. Мы обменивались колкостями так часто, что она уже просто не обращала внимания.

– Вот я и попросила Миа дать несколько советов, как доставить удовольствие мужчине. Мы с Мэттом, ну, занимались этим только в миссионерской позе, так что Миа меня немного просветила.

Судя по дикому хохоту, вырвавшемуся у Джин из глотки, а также по тому, как она замахала руками и ногами, словно утопающий посреди океана, моя подруга сочла это невероятно смешным.

– И как же ты справилась? – спросила она, вглядываясь мне в лицо. – Готова поспорить, что ты бы скорей согласилась выжечь себе глаза раскаленной кочергой, чем беседовать на эту тему.

Джин погладила меня по руке, продолжая ржать. Я от нее отмахнулась.

– Ненавижу тебя.

– Черта с два, ты меня обожаешь!

Джин схватила мою руку и принялась делать вид, что кусает меня вдоль предплечья, урча при этом что-то вроде «ням-ням-ням», как Пакман. Она развлекалась так до тех пор, пока я не расхохоталась и шутливо не отпихнула ее. Джин точно знала, как найти ко мне подход. Ни за что на свете я не могла долго на нее злиться, и никого не желала видеть в своем углу ринга больше нее.

– Ты можешь просто спросить меня, Мэдс. Буду только рада поделиться всеми секретами секса и прочими милыми штучками. Могу, например, рассказать тебе, как отсасывать у мужчины так, чтобы он начал молить о пощаде…

Глаза Мэдди округлились и стали размером с блюдца. Она радостно закивала и придвинула свой стул поближе к Джинель, как будто ей не терпелось услышать секрет.

– Черта с два ты расскажешь! – взревела я.

– Да ладно. Не будь кайфоломкой. Мэдди надо научиться отсасывать или она никогда не сможет удержать мужчину.

Развернувшись лицом к Мэдди, Джинель сжала ее руки.

– Давай я скажу тебе прямо сейчас, малышка – мужикам нравится, когда ты глотаешь. Конечно, они не будут протестовать, если ты выплюнешь – но их дико заводит, когда ты глотаешь эту гадкую слизь или они тебя ей поливают.

Я вскочила и зажала Джинель рот.

– Так, Джинель кончила пороть чушь. А теперь нам пора в душ.

Я стащила подругу с кресла и подхватила ее почти невесомое тело на руки.

– Нет, в самом деле. Встань на колени и заглотай член Мэтта так глубоко, как только сможешь, – продолжала свою лекцию Джин, пока я тащила ее через песчаный пляж к океану.

Мэдди, должно быть, пошла за нами, потому что Джинель и не думала заткнуться.

– А что еще? – хихикнула Мэдс.

– Держись за его бедра и позволь ему тянуть тебя за волосы и трахать твое лицо – и, ради всего святого, держи свои зубы подаль…

И это было последним, что мы услышали до того, как я бросила ее в набежавшую волну.

Джинель зафыркала и засмеялась, сплевывая воду, а затем распласталась на гребне волны, чтобы та вынесла ее на песок.

Я взяла Мэдди под локоть.

– Идем, пора завтракать.

– Думаешь, с ней все будет в порядке? – спросила Мэдс, оглядываясь через плечо.

– Пусть разгоряченная сучка слегка остынет – с ней все будет норм.

Пока мы шлепали по песку к дому, у нас за спиной раздавался радостный смех плещущейся в океане Джинель.

Глава девятая

Тропическая зелень, насколько видит глаз, покрывала склоны небольшой лощины, по которой мы ехали на квадроциклах. Горы по обе стороны от нас были настолько высокими, что приходилось задирать голову, чтобы увидеть их утыкающиеся в туманное небо вершины. Облака и туман вились вокруг влажных участков их склонов и льнули к ним, словно вата к липучке. Тай и Тао, едущие во главе колонны, вывели нас к самому центру долины и остановились. Все мы заглушили свои квадроциклы, соскочили с них и завертели головами. На Гавайях все было прекрасным, но это место казалось скрытой жемчужиной, которую мы только что обнаружили. Когда видишь божье творение в первозданном виде, не тронутое рукой человека, это оставляет отпечаток в твоей душе – лакуну, которую можно заполнить, только увидев это снова.