– М-мать, просто великолепно. Как, черт возьми, объяснить это дизайнеру купальных костюмов? Ах да, у меня был сумасшедший секс прямо в горах на капоте машины. И помните этого здоровенного самоанца, которого вы наняли, – так вот, это целиком его вина, это он взбесился, набросился на меня и украсил этими синячищами.

Так я ворчала и причитала, собираясь на съемки.

Когда я показалась на съемочной площадке, на пляже неподалеку от наших бунгало, моя злость, по счастью, и не подумала выветриться. Заметив меня у входа, Тай поднял голову и улыбнулся.

– Привет, подружка, ты выглядишь…

Остальные слова застряли у него в глотке, когда я свирепо уставилась на него – хотя между нами еще оставалось добрых три метра. Поставив сумку на землю, я самым дурацким образом решила его игнорировать. Да, я знаю, что это было глупо и по-детски, но все равно, это не отменяло предстоящего мне крайне неловкого объяснения. А конкретней, мне надо было объяснять, почему всемирно известный модельер Анджел Д’Амико вскоре должен будет удалять синяки со своих снимков с помощью фотошопа. Тай положил широкую лапу мне на плечо, но я гневно смахнула ее и снова наградила самоанца яростным взглядом.

– Что случилось с прошлой ночи, когда я уложил тебя в постель, и до твоего появления здесь? – озабоченно спросил Тай.

– Случился ты и твои чертовы лапищи! – буркнула я и приподняла подол платья, демонстрируя ему синяки на своих бедрах в форме десяти аккуратных отпечатков пальцев.

Я подняла взгляд, ожидая от него искренних извинений и сочувствия, – но как бы ни так. Вообще-то Тай хихикал, прикрывая ладонью рот. Я почувствовала, как температура подскакивает у меня градусов на сто, и гневно подбоченилась.

– Ты что, издеваешься? – громко прошипела я.

Конечно, он довел меня до белого каления, но я все же была профессионалом и не желала оказаться той скандальной моделькой, что поднимает бучу на съемочной площадке.

Как раз в эту секунду ко мне подошел Рауль. На сей раз он был во всем белом – с головы до ног. Как оказалось, он все же не гот. Рауль объяснил, что, выбирая цвет одежды на день, придерживается его во всех деталях. Поэтому, с носков ботинок и до воротничка, все на нем было одного цвета. Даже на ногах у него красовались белые конверсы. Остались лишь малиновые волосы. По утверждению чудаковатого стилиста, это подчеркивало его эксцентричность.

– В чем тут дело?

Злобно прищурившись, я уставилась на Тая.

– Ни в чем, – процедила я сквозь зубы.

– У нее на бедрах синяки, – тут же выпалил Тай.

Будь у меня под рукой нож, я без особых раздумий всадила бы его самоанцу в глаз – но за неимением ножа сошли бы и кисточки для теней.

– Мы слегка увлеклись прошлой ночью – ну, ты знаешь, как это бывает, – продолжил Тай, хлопнув Рауля по плечу. – Как думаешь, сможешь это поправить?

Рауль и бровью не повел.

– Дайте посмотреть.

Закатив глаза, я задрала подол платья. Рауль опустился на колени, взялся за мои ноги и присмотрелся.

– Засуньте в морозилку десять ложек, сейчас же! – крикнул он через плечо.

Девушка, с которой он встречался последние полторы недели, крикнула: «Поняла!» – и бегом бросилась исполнять его поручение.

– Не волнуйся, милая. Я уменьшу синяки с помощью холодных ложек, а потом замажу гримом.

– Ох, слава богу. Мне было бы так неприятно, если бы Анджелу пришлось фотошопить снимки.

Взгляд Рауля стал жестким.

– Милая, Анджел Д’Амико отфотошопит снимок модели в его купальнике не раньше, чем изменит своей сексуальной жене Розе. Он в первую очередь художник. Он никогда не редактирует свои снимки. Для него важно, чтобы каждое фото оставалось натуральным.

– Ох. Ладно, но ведь вы поможете, верно? – сказала я, глядя на него своим лучшим щенячьим взглядом.

Рауль усадил меня в гримерское кресло.

– Для тебя все, что угодно.

– Спасибо, Рауль, – выдохнула я, привставая и целуя его в щеку.

– А как насчет меня? Ведь это я его попросил, – добавил Тай у меня из-за спины.

Я поморщилась и перекинула волосы за спину.

– Ага, ведь именно ты измял своими ручищами все мои бедра! – яростно бросила я.

Тут, наконец, у него на лице появилось виноватое выражение – но всего на полсекунды.

– Да, и знаешь, я не жалею об этом. Сделал бы это снова прямо сейчас. Неужели ты сожалеешь о прошлой ночи, когда твои ноги были широко раздвинуты, ты лежала голой на капоте моей машины, и ветер целовал твою сладкую, мокрую…

– Черт!

Рауль застыл с расческой в руке. Глаза у него остекленели, а по щекам пополз румянец.

– Опаньки, забыл, где я. Извини, чувак.

На сей раз в голосе Тая действительно прорезались виноватые нотки.

Рауль покачал головой.

– Брось, все в порядке. Если хочешь извиниться, расскажи мне, где припарковался. Ладно?

Тай снова огрел Рауля по спине.

– Конечно, брат. Поговорим позже. Встретимся в воде. Сегодня у нас съемка парочек в сексуальных купальниках, тискающихся на песке пляжа.

Тут он выразительно поиграл бровями, глядя на меня.

– Серьезно? – спросила я, не веря ни единому его слову.

Наверное, это совпадение.

– Ага. Буду лапать тебя везде.

– Не в первый раз, – фыркнула я.

– И не в последний, подружка.

Глава седьмая

Анджел Д’Амико был гением. Он не только заставил нас с Таем работать перед камерой так, словно мы уже много лет были парой, свет, задний фон, купальники – все это придало снимкам новизну и свежесть. У него был уникальный взгляд на то, как перенести на совершенно новый уровень проблему восприятия женщинами своего тела. Эта кампания получалась совершенно новаторской. По-другому я не могу ее описать. Я была тут самой стройной моделью, где-то между восьмым и десятым размерами. Размеры остальных варьировали в диапазоне от десятого до восемнадцатого, возможно, даже двадцатого. Все они были красивыми женщинами с пышными формами, которыми могли по праву гордиться. Настоящие женщины с настоящими телами.

– Давайте, девочки, сгруппируйтесь вокруг нашего качка, – сказал Анджел со своим густым итальянским акцентом. – А теперь, Тай, положи руку на попку Тейлор, а вторую – на бедро МиШель. Миа, встань, пожалуйста, здесь, в стороне, и гляди на него очень… хм… как бы это сказать… недружелюбно?

Роза, жена Анджела, расположила Тейлор и МиШель в точности так, как хотелось ее супругу.

– Миа, дорогая, не встанешь ли сюда? Ты должна подбочениться и выглядеть очень красивой и собранной, и в то же время взбешенной. Или, как красноречиво выразился мой муж… недружелюбной.

Я хмыкнула и встала на место.

– Марсия и Мисти, подойдите сюда, милые, – махнула Роза близняшкам.

Они помчались к нам со всем энтузиазмом шестнадцатилетних, и рыжие волосы стелились за ними по ветру.

– Ох, si, si, любовь моя, я вижу, какая ты прекрасная и умная женщина. Я буду боготворить тебя, – сообщил Анджел своей жене, становясь за фотоаппарат.

– А когда ты не боготворил меня, любовь моя? – усмехнулась она и подмигнула.

Анджел прижал руку к сердцу и несколько долгих секунд с обожанием смотрел на Розу.

– Возвращайся к работе, – бросила она через плечо, взбивая прически близняшек для лучшего эффекта.

– Si, si. Итак, Тай, тебя застукали в кладовке, где ты запустил руку в корзину с печеньками, – рассмеялся Анджел. – И вдобавок пялился на молоденьких девочек, а твоя истинная любовь, Миа, поймала тебя на этом. Все понятно?

Тай кивнул и решительно стиснул женскую плоть. Укол ревности пронзил мое сердце, когда я увидела, как его пальцы с удовольствием погружаются в их телеса. Каждая из моделей встала на свое место и приняла соответствующую позу, и я последовала их примеру. Мне не стоило особого труда принять сердитый вид. Для того чтобы войти в образ, я оживила свою злость на Тая после оставленных им симпатичных синяков, свое чувство беспомощности при мысли о том, что отец может не выйти из комы, и раздражение, которое испытала при виде очередного журнала с фотографией этих влюбленных голубков, Уэса и Джины. Случайная связь, чтоб тебя. Я вырвала фотку из журнала и держала ее при себе, чтобы каждый раз, когда меня посетит даже смутное чувство вины, хорошенько ею полюбоваться.

– Отлично, Миа, ты просто излучаешь гнев и разочарование.

Камера бешено защелкала. Затем Тай шагнул из кадра и оторвался от окруживших его женщин. Это, похоже, застало их врасплох, но затем Тай упал на колени передо мной. Фотоаппарат продолжал щелкать, как заведенный.

– Si. Тай. Perfetto! – выкрикнул Анджел.

Тай подался вперед и поцеловал мое бедро, затем обхватил руками и взглянул так, словно и вправду раскаивался. Я погладила его по голове, и он ухмыльнулся с самодовольным видом, уверенный, что переиграл меня. Но как только он окончательно решил, что прощен, я сильно толкнула его плечи, и он шлепнулся на задницу. Потом я развернулась к камере, выставила бедро, положила на вышеупомянутое бедро руку и лихо подмигнула.

Анджел рухнул на спину, задыхаясь от смеха и бешено дергая ногами.

– Ну это уж слишком! Это сохраним для альбома запоротых кадров!

Все рассмеялись, но когда смех утих, мы вернулись к съемке. В целом мы отлично провели время, и, конечно же, за всеми этими штуками и командной работой мы с Таем помирились. Мы ушли с площадки, держась за руки и направляясь навстречу ночи в бунгало. Завтра должны были приехать моя сестренка Мэдди и лучшая подруга Джинель. Я не могла дождаться.

* * *

Такси подрулило к бунгало, у которого ожидали мы с Таем. Я сидела на ступеньках, но вскочила, едва заметила их приближение. Джинель распахнула пассажирскую дверцу, и ее хрупкая фигурка ломанулась ко мне со скоростью выпущенного из пушки ядра. Подбежав, она прыгнула на меня, и обе мы повалились в траву.

– Вот тупая шлюха! Не могу поверить, что ты жила в этом раю без меня. Но теперь-то я здесь, сучка!