– Сынок, я потерял жену несколько лет назад. Она бы так гордилась, если бы все это увидела. Моя дочь жива благодаря той работе, что мы проводим, и раннему скринингу в двадцать лет. У меня не хватает слов, чтобы выразить тебе благодарность за то внимание, которое ты привлек к нашему делу в родном городе и во всем мире, используя свою репутацию.

Выпрямившись, президент фонда завершил свою речь.

– И не забудем обо всей команде «Ред Сокс». Благодарю всех вас. Хочу, чтобы все присутствующие здесь сегодня и пожертвовавшие деньги знали – мы немедленно пустим собранные вами средства на благое дело!

Он вытер слезы с глаз.

Почему-то при виде плачущего мужчины большинство взрослых теток превращаются во всхлипывающих идиоток. Все женщины вокруг плакали и промокали глаза платочками и салфетками, и я в том числе.

Этот вечер был лучшим за долгое время.

* * *

Позже, в номере, я сонно вылезла из остывающей ванны. Пенные пузырьки давно уже полопались, я выпила остаток шампанского, съела примерно столько же клубники в шоколаде, сколько вешу сама, и совсем уже собралась свалиться в постель. Натянув свой уютный купальный халат, я решила выйти и пожелать доброй ночи Мейсону. Он был занят разговором с друзьями, и я сказала ему, что увижу его в номере или утром перед завтраком. Он нежно поцеловал меня в губы перед фотографами, которые только того и ждали, взял за руки и поблагодарил за все.

Мы вместе с одной из ЖП поднялись в наши номера, оставив парней веселиться в их тесной мужской компании. В целом, по-моему, мы достигли впечатляющих результатов. Собрали целую кучу денег, подняли рейтинг Мейсона и всей команды «Ред Сокс» в целом и позволили кучке богачей скостить немало налогов. Но, что самое важное, мы почтили память матери Мейсона, и теперь больше женщин, чем я могла бы сосчитать на пальцах рук и ног, смогут пройти ранний скрининг и, возможно, спастись от смертельной болезни.

Я чувствовала себя практически современной матерью Терезой, только в шикарных туфлях, узкой юбке и кожаной куртке. Хмыкнув себе под нос, я пьяно ввалилась в общую гостиную. Там было пусто, но я заметила пиджак Мейсона, перекинутый через спинку дивана, – значит, мой бейсболист вернулся в номер. Пройдя на цыпочках к его комнате, я заметила узкую полоску приглушенного света, сочившегося из-за приоткрытой сантиметров на пять двери.

Подойдя ближе, я услышала какой-то шум. Мой мозг не в состоянии был выдать адекватную реакцию на то, что я слышала, пока это что-то не оказалось прямо у меня под носом. Сквозь щель видны были два тела. Мейсон явно оседлал какую-то женщину и долбил ее сзади.

– Мать твою, такая узкая, – пропыхтел он.

Я пялилась, не в силах отвести взгляд, как он провел рукой по спине женщины и зарылся пальцами в ее светлые волосы. Мейс откинул эту пышную гриву в сторону, и тут я, наконец, разглядела, кто же стоял на четвереньках. Рейчел. Милая, профессиональная Рейчел прижималась своей идеальной маленькой задницей к Мейсону, пока тот жарил ее что было сил. Обняв Рейчел рукой за плечо, он сделал резкий толчок.

– Моя. Теперь ты моя, Рейч. Я собираюсь трахать эту сладкую киску каждый день до конца моей жизни, – проревел он.

– О боже, Мейс! – вскрикнула Рейчел. – Так хорошо. Я кончу, я сейчас кончу, о боже мой!

– Вот так, крошка, – сказал Мейсон, приподнимая ее, обхватывая рукой за грудь и лаская оба соска одновременно.

У нее была маленькая, но идеально ложившаяся в ладонь грудь, и Мейсон откровенно наслаждался ей, не выказывая никаких претензий. Я понимала, что мне надо уйти, что я не должна оставаться и подглядывать, но они были так прекрасны. В отличие от того зажигательного эротического шоу, за участием в котором я застукала Мейсона в последний раз, это было чем-то совершенно иным. Я как будто любовалась произведением искусства. Актом любви, запечатленным во всей достоверности.

Мейсон накручивал крошечные соски Рейчел до тех пор, пока они не превратились в два тугих миниатюрных пика. Я прикусила губу и крепко сжала ноги. Местечко между ними ныло, увлажнилось и жаждало внимания. Но я не стала бы этого делать. Не стала бы доводить себя до оргазма, подглядывая за ними. Это было бы уже слишком.

Едва я попятилась, чтобы уйти и оставить их наедине, как рука Мейсона проскользнула между ног Рейчел, к аккуратно выбритой светлой полоске. Он принялся круговыми движениями массировать ее клитор, снова и снова, раз за разом вбивая в нее свой член. Не прошло и нескольких секунд, как оба вскрикнули, одновременно достигнув высвобождения. Это было экзотично, чувственно, и именно этого я желала бы для себя больше всего на свете. Просто я не знала, когда и с кем такое найду. На какой-то недолгий миг в этом году мне показалось, что я знаю ответ, но теперь я снова вернулась к начальной точке маршрута и была свободна, как ветер. Я могла встречаться, с кем мне заблагорассудится, как и Уэс.

Уэс. Боже, одна мысль о нем заставила горячее местечко у меня между ног увлажниться еще больше.

Бегом вернувшись в свою спальню, я захлопнула дверь и бросилась на кровать. Я не хотела делать того, что сделала следом, но остановиться не могла. Вытащив мобильник, я вывела на экран фотографии Уэса и Алека, перелистывая снимок за снимком с их обнаженным великолепием. А затем я начала ласкать себя. Потребовалось не больше тридцати секунд, чтобы из моей груди вырвался крик. Я заглушила его, вонзив зубы в предплечье, и сжимала их до тех пор, пока не унялась последняя дрожь.

Пока оргазм длился, это было приятно, но затем, лежа в тишине комнаты, я ощутила, как под кожей гудит всепоглощающее, сокрушительное чувство одиночества. В первый раз за свою жизнь я осталась одна, по-настоящему и абсолютно одна.

Глава седьмая

После нашего грандиозного благотворительного вечера, откуда ни возьмись, возникли желающие спонсировать Мейсона. Оказывается, когда молодой профессиональный бейсболист отличается на ниве филантропии, он идет нарасхват во всех крупных спортивных организациях. На Рейчел всю неделю градом сыпались просьбы организовать интервью, предложения об участии в рекламных кампаниях, телевизионных роликах и тому подобное. Что касается меня, то я изображала из себя хорошенькую и преданную подружку, на самом деле заливаясь пивом и не пропуская ни одного бейсбольного матча. Это. Было. Невероятно. Прошло всего три недели, а я уже оплакивала скорый отъезд и конец этой беззаботной жизни. Разумеется, меня отошлют к следующему богатенькому парню, которому я бог весть для чего понадобилась, да и вознаграждение превыше всяких похвал, но мешок с деньгами не пообнимаешь. После того как Мейсон избавился от своих уродских манер, уживаться с ним оказалось проще простого. Он был забавным, сметливым и любил жить полной жизнью. Впервые за долгое время я действительно почувствовала себя молодой. Мне ничего не приходилось делать, лишь быть собой. Я нравилась Мейсону такой, какая я есть. По сути, мы с ним общались как давние друзья, хотя были знакомы всего три недели. Мы отлично поладили.

Хорошие новости заключались в том, что Рейчел стала чаще нас навещать. Вместе они выглядели так мило. Рейчел все еще стеснялась, а Мейс готов был наизнанку вывернуться, лишь бы ей угодить. Порой я задумывалась, а чем все это закончится, когда я уеду. В смысле последние три недели фанаты и публика лицезрели меня в качестве страстно влюбленной подруги, верной поклонницы «Ред Сокс» и той самой женщины, которая помогла своему парню организовать грандиозный благотворительный вечер.

– Эй, Мейс, как думаешь – не стоит ли нам устроить что-то типа публичной ссоры и расставания? – спросила я, гоняя яйца по сковородке.

Пришла моя очередь готовить завтрак, а Мейсон поглощал абсурдное количество протеина, так что я жарила дюжину яиц только на нас двоих – десять из них все равно заглотает Мейсон. Плюс бекон и какие-нибудь фрукты.

Мой предполагаемый бойфренд стянул полоску бекона с блюда, стоявшего рядом с плитой, и принялся задумчиво жевать.

– Не знаю. Надо спросить Рейч. Наверное, мы с ней не должны пару недель афишировать наши отношения, чтобы болельщики не решили, будто я опять меняю девушек как перчатки.

Я кивнула, взяла натертый сыр и посыпала им яичницу, после чего добавила перца и соли.

– Звучит разумно. В любом случае, как там у вас дела?

Не то чтобы я не слышала их кошачьих воплей, доносившихся, казалось, до самых границ штата. Им следовало бы поработать над тем, чтобы сбавить громкость. Я всю неделю провела в диком возбуждении только от их криков, слышавшихся даже сквозь стены.

Мейсон стащил еще кусок бекона и прислонился к стене рядом с плитой, пока я раскладывала еду по тарелкам. Два яйца и две полоски бекона для меня, десять яиц и четыре полоски бекона для него. Я поставила тарелки на барную стойку, где нам нравилось есть. Столовая казалась нам обоим чересчур официальной.

– Дела идут прекрасно, – ухмыльнулся Мейс. – Никогда бы не заподозрил, что под всеми этими костюмами скрывается такая дикая кошка, но черт меня побери, если я не самый везучий ублюдок в округе.

Я фыркнула и подавилась яичницей. Мейсон хлопал меня по спине, пока я не продышалась.

– Дикая кошка? Серьезно?

Он кивнул, улыбаясь так широко, что я могла видеть каждый зуб.

– Лучший секс в моей жизни.

За это я стукнула его по руке. Потерев место ушиба, он возмущенно сказал:

– Но ведь это правда. Она, конечно, вся такая аккуратная и правильная в своих костюмчиках, но ох, Миа, стоит мне ее из них вытащить, как эта маленькая блондинка переворачивает весь мой мир.

На сей раз ухмыльнулась я.

– Я так рада за вас, Мейсон. Думаешь, это превратится во что-то серьезное? – спросила я, стараясь не слишком раскатывать губу и не показывать, как я довольна.

Опустив подбородок, он легонько ткнул меня в бок.

– Все и так серьезно. Не могу представить ее в руках другого мужчины.