Смиритесь, преклонившись пред мужьями

С покорностью…

Шекспир. Укрощение строптивой

Глава 1

В ТЕНЬ!

Как странно: в гостиничном номере пахло свежим сеном. И еще тут был кто-то посторонний. Ах да, это просто горничная. Та самая пожилая женщина, которой Рита когда-то отдала корзинку с фруктами и овощами.

Когда-то… Совсем в другой жизни. С тех пор, кажется, пролетело много-много лет.

— Вас не было, а я все равно каждый день прибиралась! — сообщила горничная, явно ожидая поощрения, но тут же осеклась, испуганная диким видом постоялицы. Будто это не прежняя богатая дама, а бомжиха-подзаборница.

— Наполните мне ванну, — почти простонала Маргарита. — Погорячее и побыстрее.

Ухо как божественную музыку ловило плеск струи об эмаль, а глаза остановились на горке зеленых листьев посреди гостиной. Они-то и источали запах влажного луга. Что за сенокос в номере?

— А это я приношу для черепахи, — объяснила горничная. — Тут иностранец приходил. Говорит — уезжаю, а животное принадлежит синьорине. Вам то есть. Просил присмотреть. Я ему: мол, за зверями ухаживать не входит в наши обязанности…

— Хорошо, хорошо, спасибо, я рассчитаюсь. Только потом. Все потом. Вы идите…

Поскорее сбросить с себя эти просоленные лохмотья!

И волосы стали жесткими, заскорузлыми. Помнится, в школе на физике они делали опыт: опускали проволоку в перенасыщенный раствор соли. Металлические нити обрастали кристаллами. Такое же теперь у нее на голове. Даже цвет волос как будто изменился. Чуть ли не седина вылезла.

Сейчас, сейчас она все это смоет вместе с тем унижением, что прилипло к ней, как грязь. Анютины глазки! Жаль, что не донесла эту пакость до номера, надо было торжественно скормить черепахе.

Как медленно наполняется ванна! Можно успеть сделать еще кучу дел.

Заказала по телефону авиабилет. Дали только на завтра.

Что ж, днем раньше — днем позже, какая разница! Теперь уже все равно. Все кончено. В ее жизни больше не присутствует человек по имени Георгий Кайданников. Маргарита вычеркнула его из списка своих знакомцев. Навсегда.

Окончательно и бесповоротно.

Так. Теперь — позаботиться о такси до Адлера.

— Алло! Пожалуйста, примите заказ. Завтра. Двенадцать ноль-ноль. От «Жемчужины» до аэропорта.

Горка листьев на полу зашевелилась, и из нее показалась сморщенная змеиная головка. Черепаха моргнула, словно подмигивая Маргарите. Костин подарок напомнил о себе.

— Только у меня просьба. Мне не нужен первый попавшийся водитель. Мне нужен Константин Завьялов.

Диспетчер засмеялся в трубку и согласился.

…Горячая вода куда приятнее, чем самые горячие мужские ласки. Нежная, пахнущая лавандой пена для ванны гораздо нежнее, чем поцелуи любовника. Вот оно, истинное наслаждение, а все остальное, все эти сексуальные забавы — от лукавого.

«Уют и покой — единственное, что мне нужно», — думала Маргарита, а слезы были вовсе незаметны на мокром лице. Она и сама не заметила, что плачет. Может, это просто выходит впитавшаяся в кожу морская соль…

Или попал в глаза розовый, с перламутровым блеском, густой шампунь…

Забыться и не думать. Лежать в воде неподвижно и ни о чем не беспокоиться.

А если это не удается, если ярость все-таки клокочет в душе, так нужно излить ее на собственное тело, массируя его докрасна жесткой щеткой.

Хорошо, наверное, живется черепашке. Чуть что — втянула голову в панцирь, и все шито-крыто. Но где найти тот панцирь, то убежище, куда можно спрятаться от себя самой?

Почему-то в ванной становится душно, и все эти шампуни, лосьоны и притирания пахнут так резко, так едко! Поскорее выйти и распахнуть окна настежь!


Костя вез ее в аэропорт, ни о чем не спрашивая. Не поинтересовался даже судьбой черепахи. Ну и хорошо: Маргарита в последний момент передарила животное горничной — для внучек. Ни к чему ей в московской квартире лишнее живое существо, требующее ухода.

Знаменитый потомственный таксист не глядел в сторону пассажирки: он сосредоточенно изучал дорогу, как будто видел ее впервые и боялся заблудиться. Единственная фраза, которую он обронил уже за чертой города, отдавала безысходностью:

— Я бы мог повезти вас кружным путем, и вы бы опоздали на самолет.

Он хорошо знал расписание авиарейсов, этот опытный профессионал.

Маргарита не стала ни утешать, ни обнадеживать мальчишку. Не дала ему своего московского телефона, не пригласила в гости, когда будет проездом в столице. К чему?

В его жизни случилась маленькая сказка. Она закончилась. Это все выдумки филологов-фольклористов, что сказки должны завершаться счастливо.

Маргаритина сказка тоже подошла к финалу. Нелепый мультик, сценарист которого плохо продумал сюжет. Карикатура на любовь. Совсем не дружеский шарж.

Теперь жизнь войдет в накатанную колею и потечет, как прежде. В успехе и комфорте. Без треволнений.

Оно и к лучшему.

Но как невыносимо пахнет бензином в Костиной колымаге! Несмотря на то, что стекла у этого чудовищного экипажа, за исключением лобового, отсутствуют напрочь…


По прибытии в Адлер Костя молча, стиснув зубы, выгрузил Маргаритин багаж. Взял тяжелые чемоданы и сам понес их к стойке регистрации. Милый мальчик, истинный джентльмен!

Поодаль толпились таксисты, ожидающие прибытия очередного рейса. Рита узнала коренастую фигуру Костиного отца.

Завьялов-старший тоже заметил их, но не отпустил ни единого замечания в адрес своего наследника. Только проводил парнишку взглядом — как показалось Маргарите, печальным и сочувственным.

Ей стало немного стыдно перед Костей: зачем растревожила его доверчивое мальчишеское сердечко!

И она сделала Константину прощальный подарок. Прежде чем предъявить свой паспорт для посадки, обернулась к парню, обхватила руками его белесые виски и поцеловала Костю в губы. Долгим, настоящим, взрослым поцелуем. Таким, какой дарят только любимому.

Когда-нибудь он наградит таким же ту девушку, которая разделит с ним судьбу…

Прощай, жаркий город Сочи! Оказывается, твои 2300 часов солнечного сияния в год — это слишком много. Явный перебор.

Пора бежать от палящих лучей в тень. В спасительную тень привычного ночного образа жизни…

Глава 2

ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ!

Правду говорят, что жизнь — рулетка. Подкидывает порой такие случайности, что диву даешься. Но совпадение выпавших комбинаций не всегда радует.

Оказалось, что Маргарита Солнцева и Георгий Кайданников заказали билеты на один и тот же рейс.

Только ее место было в начале салона, а его — в самом хвосте…

Георгий прошел мимо Риты, не заметив, не поздоровавшись. Значит, он тоже вычеркнул ее из списка своих знакомых. Ну и замечательно: наконец-то между ними — полная взаимность. Она ничуть не переживает.

Только почему-то взлет так тяжело переносится, что впору попросить у стюардессы пакетик!

Никогда еще Маргарите не бывало так муторно при подъеме лайнера. Может, просто она много лет пользовалась услугами лишь зарубежных авиакомпаний, отвыкла от неуклюжей отечественной техники…

И леденцов на внутренних линиях теперь не раздают. К счастью, в сумочке завалялись какие-то конфетки от кашля.

Самолет набрал высоту, и в салоне начались перемещения. Ритиного соседа попросили пересесть, а на его место усадили молодую женщину с грудным ребенком. На стену перед креслами привесили прямоугольную люльку, которая упиралась рамой в колени и нарушала весь комфорт.

Маргарите совсем не доставило удовольствия наблюдать за розовым новорожденным, копошащимся перед ней и беспрестанно что-то вякавшим на своем младенческом языке, понятном только матери.

И потом эти то и дело намокающие пеленки… От них такой запах… Мать меняет их и складывает мокрыми в сумку внизу. А сумка не закрывается…

«Попрошу, чтобы меня тоже пересадили, долго я этого не выдержу», — решила Маргарита и обернулась, чтобы окликнуть бортпроводницу.

Но… как на острие иглы, наткнулась на прищур стальных холодных глаз. И не решилась подать голоса. Чего доброго, подумает, что она хочет привлечь его внимание.

Преодолевая отвращение, она заставила себя смотреть на малыша. Он еще не научился управлять своими движениями, пухлые ручонки беспорядочно дергались.

«Не понимаю, почему большинство людей умиляются при виде маленьких детей? Лицемерят, наверное. Другое дело — ребятишки лет пяти-шести, когда они уже соображают, рассуждают вовсю и их можно наряжать в красивые одежки. Мне нравится детская мода, такая яркая, праздничная, задорная. А эти пеленки, эти промокшие подгузники и перепачканные памперсы — фу!»

Ее передернуло. И вообще, кажется, начинало знобить: все тело сотрясала крупная дрожь.

А впрочем… нет, это дрожит корпус самолета. Что за непонятные вибрации, что за неприятное урчание, нарушающее привычно-ровный гул мотора?

И отчего так бледна курсирующая по проходу бортпроводница?

— Граждане, пристегните ремни, — натренированно-ровным голосом объявляет она, пряча дрожащие руки в карманы синей униформы. — Просьба соблюдать спокойствие и порядок.

Что за странная «просьба соблюдать»? Разве есть повод для беспокойства и беспорядка?

Да, есть. Самолет вдруг резко тряхнуло, как автомобиль на ухабистой проселочной дороге. Могут ли быть в воздухе ухабы и кочки?

Молодая мать выхватила ребенка из люльки и судорожно прижала к груди. Позади, среди пассажиров, раздались возбужденные и испуганные возгласы.