Осторожно повернув голову на подушке, я вгляделась в безумно красивое лицо Хейми, спокойное и немного мальчишеское во сне. Это дало мне возможность рассмотреть его незамеченной. Почти сразу я, с поразительной ясностью поняла, что Хейми слишком напряженный. Все в нем, начиная от насмешки во взгляде или волевого подбородка, заканчивая жесткой линией рта, было напряженным. Но сейчас, лежа здесь, рядом со мной, он казался очень симпатичным. И чуть более хрупким. Он казался непобедимым, более энергичным, когда бодрствовал. Но сейчас он казался более живым, уязвимым и ранимым. Я посмотрела на его голую грудь и выдающиеся ребра. Я снова задумалась о том, кто причинил ему столько боли, какие события принесли грусть и горечь в его жизнь. Он хорошо это скрывал, но оно все равно было здесь. Я заметила это, потому что, то же самое было и у меня.

Я услышала звонок своего телефона, где-то ближе к краю кровати. Как можно более незаметно я выскользнула из рук Хейми и быстро схватила телефон, прежде чем он разбудит его.

Это был отец.

Я прошла дальше по коридору, к комнате, где я спала в ту первую ночь, тихонько закрыв за собой дверь, прежде чем ответить.

— Привет, пап.

— Почему твоя машина по-прежнему около этой тату-дыры?

— Папа, это не дыра, а очень милый салон, вообще-то.

— Не испытывай мое терпение, юная леди.

— Я просто сказала. И, если хочешь знать правду, я уехала домой вместе с Хейми прошлой ночью. Я имею в виду, мы были в одном доме.

Он хрюкнул. Папа ничего не смог сказать. Он ненавидел, когда даже мелкие детали выходили из-под его контроля.

Я усмехнулась.

Добро пожаловать в мою взрослую жизнь, папочка!

— Как идут дела? Есть прогресс?

Мысленно я скрестила пальцы, руки, ноги и закрыла глаза, надеясь, что им понадобится еще около десяти лет, чтобы найти что-нибудь полезное. Конечно, с моей стороны это было очень эгоистично. Я хотела остаться с Хейми так долго, как только смогу.

Мысли об эгоистичности вернули меня к прошлой ночи, что заставило меня покраснеть, неловко переминаться с ноги на ногу, а это привело к непреодолимому желанию закончить разговор с отцом.

— У нас есть небольшие успехи. Нет причин для волнения.

— Просто будь осторожен.

— Мы всегда осторожны. Это я должен говорить тебе «быть осторожной».

— Мне ничего не грозит, пап.

— А я вот в этом не уверен, — пробормотал он.

Я проигнорировала эту маленькую подколку.

— Что ж, держи меня в курсе.

— Чем планируешь заняться сегодня?

Я прикусила губу при одной только мысли о завтраке. Я никогда так не нервничала по поводу еды, никогда не думала, что это будет настолько важно.

— Еще не знаю. Чуть позже встречусь с Сарой, а потом буду в салоне.

— Я надеюсь, твои труды того стоят. Это наверняка отнимает много времени.

— Оно того стоит, пап. Оно того стоит.

Даже, если бы я получала самую маленькую зарплату до конца своей жизни, это по-прежнему стоило всех часов проведенных с Хейми.

— Будь умницей. Позвони мне позже.

— Хорошо. Люблю тебя.

— Я тебя тоже.

Когда я вновь заглянула в комнату Хейми, то увидела, что кровать пуста. Я вошла, выудив футболку из сумки, которую я взяла с собой. Хейми не было и в ванной. Возможно, он уже внизу.

Я размышляла, стоит ли принять душ, одеться и сказать ему с супер безразличным видом, что у меня уже есть планы с Сарой, а затем просто уйти. Не хочу, чтобы кто-нибудь из нас почувствовал себя неловко. Я знаю, он хотел, чтобы я осталась, но я все еще помню тот разговор. Я знаю его мнение по поводу завтраков.

По-прежнему голая, я стояла, уставившись в кровать, потерявшись в своих мыслях, когда руки Хейми обняли меня сзади. Я вскрикнула и подпрыгнула как от удара.

— Просто к твоему сведению, нудизм в этом доме всегда приветствуется. Так что, думаю, у тебя есть два варианта: ты можешь одеться во что-то до смешного короткого и прозрачного, и спуститься вниз, чтобы поесть или ты можешь вернуться обратно в постель и приготовиться быть опустошенной.

Я улыбнулась и уже приготовилась к ответу, когда он прервал меня:

— Хочу тебя предупредить: неважно, какой вариант ты выберешь, до ланча, ты все равно будешь возвращена голой в кровать. Как минимум, один раз. Но мы можем ненадолго отложить это, если тебе нужна еда.

Я была очень рада видеть его в таком расположении духа, планирующим провести со мной не только завтрак, но и весь день. По крайней мере, до обеда.

— Как ты можешь думать о еде после всей той пиццы, которую мы вчера съели?

— Я планирую сжечь все эти калории. Вместе с тобой. Я считаю это инвестициями. В мою выносливость, — его злобная усмешка поразила меня больше, чем все, что я когда-либо видела.

— Что ж, раз дела так обстоят, мне кажется, я должна что-нибудь съесть, чтобы не отставать от тебя. Я имею в виду, это было бы позором, отстать от такого старика, как ты.

Его бровь поднялась вверх, он повернул меня лицом к себе и положил свои руки на мою талию.

— Я буду счастлив, показать тебе, насколько я… проворный, — сказал он, опустив свою руку мне на поясницу и крепко прижимая к себе.

— Оу, поверь, я уж точно никогда не забуду насколько ты… проворный, — ответила я, чувствуя, что у меня перехватило дыхание от тепла его тела.

В его глазах по-прежнему полыхал огонь, но что-то еще отразилось на его лице. Что-то, что заставляло мой желудок перевернуться, а грудь болезненно сжаться.

Это была надежда.

— Тогда моя миссия выполнена. Я не хочу, чтобы ты забыла. Никогда.

Я не знала, что сказать. Я боялась сказать слишком много, но, если бы я не сказала ничего, это могло оттолкнуть его. Так что я просто улыбнулась, удерживая всю свою надежду и хаотичные мысли при себе.

Шлепнув меня по заднице, Хейми сделал шаг назад, отгоняя мысли, посетившие его в эти несколько секунд, и развернулся к двери.

— У тебя пять минут или я снова сюда поднимусь.

Я салютую ему, когда он подходит к двери. Он подмигивает мне, скрываясь в дверном проеме. От этого мое сердце начало метаться в груди, как рыбка, и я, дрожащими пальцами, принялась натягивать на себя одежду.

Когда я вошла на кухню, моим глазам представилось самое забавное зрелище, которое я когда-либо видела. Хейми стоял около стола, держа высоко тарелки со всеми видами завтрака, которые только можно было вообразить.

— Скольких людей ты собираешься накормить? — спросила я, подходя к нему.

— Я не знал, что ты любишь, так что просто приготовил все, что у меня было.

— Ты не говорил мне, что умеешь готовить, — сказала я, сев за стол.

— Я не умею. Но я могу разогревать, как чертов сукин сын, — объявил он мне с усмешкой.

Сейчас, стоя перед ним, я смогла увидеть красный фартук, прикрывающий голую грудь Хейми, на котором значилось «Я ЗАБРАЛ ТВОИ СОСИСКИ». Я не смогла сдержать улыбки.

— Что ж, ну, и что ты нам разогрел?

— Бекон, деревенская ветчина, техасские бургеры, овощные оладьи и мини-запеканка. Ах да, кроме всего прочего я умею жарить. Это еще один мой глупый навык.

— Вау, по-моему, ты немного не угадал.

— Это да. Скорее всего, потому, что булочки отвратительно холодные, а вафли сырые.

— Сырые вафли. Как грубо.

— Вот именно! Поэтому я их просто пожарил.

Вскинув руки, Хейми выкинул еще одну пачку вафель в мусорное ведро, после чего поставил тарелку передо мной и еще одну, у места рядом со мной — для себя.

— Тем не менее, ты стоила того. Я почистил свой холодильник для тебя, малышка, — усмехнулся он.

— Ты говоришь невероятно милые вещи, — ответила я, взмахнув ресницами.

— Это еще не все. Подожди, пока я не расскажу тебе о том, что я ем. Я предпочитаю правильную и здоровую пищу.

Хейми вскинул брови, и я рассмеялась, закинув кусочек бекона себе в рот.

— Вкусно?

— Очень. Спасибо, что приготовил мне завтрак, — сказала я, нервно заправив прядь волос за ухо. — Я знаю…, Я имею в виду, что ты не должен был…

Хейми вздохнул.

— Слоун, мы можем просто представить, что того разговора никогда не было? Это другое. Я не говорю сейчас о тебе. Это просто… по-другому. Ты другая.

Я пыталась скрыть свою улыбку, чтобы не выглядеть слишком обрадованной его словами.

— Правда?

— Да. Ты не такая, как те женщины, с которыми я обычно сплю.

— Я не такая?

— Да. Ты не такая и я думаю, что ты знаешь об этом.

Он посмотрел мне в глаза. Я по-прежнему боялась надеяться слишком сильно. Но была не настолько напугана, чтобы не заметить кое-что.

Жить, без сожалений.

Мы настолько похожи во многих вещах. Может быть, мы просто нужны друг другу.

— Тебе стоит есть быстрее, — сказала я, откусывая кусочек от теплой булочки с корицей.

Он поднял одну бровь. В этот момент в окно проник луч света, осветив лицо Хейми.

— Это еще почему?

Я посмотрела на фартук, который по-прежнему был на нем.

— Ты должен мне сосиски.

Хейми посмотрел на надпись на фартуке, а затем на меня, его губы сложились в самоуверенную ухмылку.

— Ах, да, у меня же твои сосиски.

С невероятной быстротой Хейми притянул меня к себе, накрывая мои губы своими. Когда мы оба стали задыхаться, а электричество уже буквально искрилось между нами, он сказал:

— Ты, чертовски хороша для девственницы.

— Я быстро учусь. И у меня был очень хороший учитель, — сказала я и притянула его к себе.

Я почувствовала вкус сиропа на его языке, когда он протолкнул его через мои губы. Я даже не поняла, что он посадил меня на стол. Лишь когда я почувствовала прикосновение его кожи к своей груди, я поняла, что уже наполовину раздета на его кухне. И я наслаждалась каждой минутой этого.