Наверное, я позеленела, когда вернулась на веранду, где стоял Виктор.

— Больше беспокоиться не стоит, мисс Пауэлл. Ваш друг поправится, и, надеюсь, с божьей помощью мы спасем и Ахмеда.

— Я надеюсь. Но остальные… какая ужасная смерть…

— При исполнении долга, можно сказать.

Я колебалась, желая спросить его о Керке, одновременно боясь, не сочтет ли он мой вопрос бесцеремонным. Как всегда, желание победило осторожность.

— У мистера Керка такое же отношение к этому? Я имею в виду, что он принимает все происходящее очень спокойно. Он рассказывал вам о событиях, происходивших здесь за время нашего пребывания на Гурроч-Вейл?

Виктор покачал головой, и я, конечно, восполнила этот пробел. Он медленно набивал трубку, слушая меня. Затем сказал:

— Уин ничего мне не рассказывал, но я не удивляюсь. Он необыкновенный парень, я уверен, вы согласитесь, и способен переступать через многое. Наверное, поэтому он так долго продержался. — Увидев мое замешательство, он слегка улыбнулся. — Я имею в виду только то, что он остался в живых, это вопрос удачи, судьбы или чего хотите. То есть, он не пошел в разнос, как многие из нас. Некоторые из моих друзей, с которыми все шло нормально, в один прекрасный день неожиданно не смогли взять в руки оружие из-за сильной дрожи в руках. Другие начали принимать по стакану аперитива для храбрости, чтобы ежедневные обходы не казались им такими изнурительными. Дальше больше: им уже было не обойтись без двух, потом — без полудюжины стаканов. А сейчас не хватит мировых запасов виски, чтобы заставить их выйти из дома.

— Что произошло с теми людьми?

— Они уехали. Своего рода жертвы, не упоминаемые в статистике. — Виктор задумчиво выпустил дым от сигары. — Но не надо беспокоиться о том, что подобное может произойти с Уином. Когда будут вешать последнего бандита — человеком, который затянет петлю на его шее, будет Керк. Его не смогли победить джунгли. Не смогли японцы. Почему вы думаете, что это удастся бандитам?

Он говорил так уверенно, как будто Керк был воплощением природной стихии, а не человеком из крови и плоти.

— Но когда-нибудь везение может кончиться. Пули не могут лететь все время мимо.

— Миссис Пауэлл, это единственное, во что я не могу позволить себе верить, — проговорил он угрюмо. — И никто из нас не может. В этой провинции Луэлин Керк — наш символ, наш талисман. Туземцы называют его «крамат» любимец Бога. Если он свалится, свалимся все мы. — Он замолчал. — Думаю, он не говорил вам, что бандиты назначили награду за его голову.

— Нет, не говорил. Как это ужасно!

— Надо полагать. Я рад, что моя собственная голова ценится по номинальной стоимости. — Он заметил приближающийся среди деревьев свой бронированный автомобиль «додж» последней модели, с Керком за рулем. — Ради Бога, не проговоритесь Уину о том, что я рассказал. Он никогда меня не простит, — попросил Виктор и неторопливо вошел в дом, за женой.

Я ожидала Керка на верхней ступеньке и, когда он подошел ко мне, у меня возникло ощущение, что я вижу его впервые.

И впервые я в большей мере восхищалась, а не презирала бесстрастное выражение его лица с туго натянутой обветренной кожей и уверенность, с которой он держался.

Любой человек меньшего масштаба, с меньшей суровостью в облике, несомненно сломался бы под бременем, которое он нес, отвечая не только за себя, но являясь неким символом и для друзей, и для врагов. Мне хотелось аплодировать.

Увидев меня, Керк поднял свои густые брови.

— Слушаю, мисс Пауэлл.

— Я только хотела сказать, что мне очень жаль ваших людей. И кстати, о Хуссейне. Он, наверное, сбежал во время боя.

— Нет, он не сбежал. — Заметив мое удивление, Керк пояснил. — Бандиты бросили гранату в кузов грузовика, и все, кто там был, сгорели заживо, в том числе и Хуссейн. Я уже говорил вам, что они не сентиментальны. Они и не собирались спасать его, им нужно было только заткнуть ему рот…

Я запротестовала:

— Но это же…

— …бесчеловечно? — закончил он.

Тут я поняла, что, как и я, Керк не забыл ни единого слова, сказанного нами в предыдущий вечер.

Викторы появились на веранде прежде, чем я успела ответить, и мы начали прощаться. Это были обычные слова любезности, хотя, я думаю, они были искренне рады встрече.

Когда прощание завершилось, Виктор небрежно проверил магазин своего пистолета, а Оливия забралась на заднее сиденье, чтобы ухаживать за Ахмедом. Затем они отъехали в автомобиле, бронированном, почти как танк.

«Финал дружеского ленча по-малайски!» — подумала я с горечью.

Глава 16

Керк позвонил в деревню, предупредил патруль, что Викторы в пути, чтобы их встретили, и после этого сразу поехал на фабрику. Он не говорил, но я подумала, что главным для него было утром похоронить жертвы.

В тропиках печальные церемонии не терпят отлагательств.

Дэн, Джи Ди и я были оставлены на свое собственное усмотрение. Нордж исчез, куда — меня не интересовало, но так как Сити тоже исчезла, я могла догадаться. Даже мученику необходимо, чтобы время от времени его ореол подновляли.

Джи Ди чувствовал себя намного лучше, шок проходил, и он был готов без конца повторять одни и те же дурацкие хохмы о своих подвигах в засаде.

Я осмотрела его рану на голове. Кровь, наконец, перестала сочиться из нее.

— Бандиты, несомненно, придумали новый метод скальпирования. — Уныло я перевела взгляд с одного моего коллеги на другого. — А мне кажется, что они сделали доброе дело, разломав эту телегу. Наш оператор ранен, грузовик превращен в груду металла, а мы не сняли фильм, из-за которого приехали сюда. Дэн, я надеюсь, ты обдумываешь прекрасный предлог для того, чтобы оправдаться на студии.

— Я не трачу время на всякие там отрицательные эмоции, — ответил он с улыбкой. — Как раз наоборот — дядя Дэн сидел здесь, обдумывая одну из самых блестящих идей своей блестящей карьеры.

— После такого вступления я готова ко всему.

— Хорошо, потому что для понимания этого требуется определенная смелость. Друзья, как Рокси уже сказала, мы в опасности. Мы приехали сюда, чтобы отснять материал для фильма о джунглях. Фильма без сюжета, без сценария, не внесенного в график студии. Из всего этого последнее обстоятельство — самое плохое. Однако внести такой фильм, как наш, в график невозможно даже на телевидении, не говоря уж о первоклассной картине, о которой мы мечтаем.

— Понимаю, — пробормотал Джи Ди.

— Тихо. Пойдем далее. Очевидно, что нам не удастся сунуться с камерой куда-нибудь в стоящие джунгли. И дело тут не только в бандитах, наличие которых может засвидетельствовать Джи Ди, но и в том, о чем поведал за ленчем Виктор. Чертова авиация собирается выпустить кишки из ближайших джунглей в один из последующих дней. Как говорится, приехали.

— Ну, о проблемах нам известно, спасибо. А как насчет их решений?

— Я рад, что вы спросили меня об этом, маленькая леди. Решение заключается в том, что мы выбросим все инструкции в корзину для мусора. Они слишком расплывчаты и неопределенны, чтобы упрекнуть нас за подобный шаг, Господь тому свидетель. Моя идея заключается в том, что мы предложим материал, отснятый здесь, на каучуковой плантации. У нас достаточно кинопленки, чтобы заснять ее от и до и еще один раз.

Джи Ди нахмурился.

— Я не знаю, Дэн, если студии нужны эти джунгли…

— Они сами не знают, что им нужно, если уж на то пошло, — отрезал Дэн. — Вместо еще одних вшивых джунглей мы выдадим им абсолютно новое место действия. Ты сравнивал это с чем-то вроде вестерна, Джи Ди. О’кей. Давай и играть так, как будто мы собираемся сделать ковбойский фильм. Ты их снял десятки — по-моему, этого вполне достаточно, чтобы знать, как их лепить.

— Нам, конечно, ничего не стоит слепить еще один, — согласился Джи Ди. — Но студия может уволить тебя за это. Не меня, я — член профсоюза, а тебя и Рокси. Ты подумал об этом?

— Думаю все время. Но я хорошо усвоил, что думать много гораздо опаснее, чем думать мало, по крайней мере, в нашем бизнесе. Мы можем хоть завтра отправиться домой с нераспакованными коробками для кинопленок. Но на студии нам не скажут спасибо за экономию! Наоборот, они будут орать на нас за то, что нам нечем отчитаться за поездку. Учитывая нынешнюю ситуацию, задуманная нами эпопея вряд ли получится. Если мы привезем пустячную ерунду, я знаю наверняка, что из нее ничего не будет сделано. А это верный путь к увольнению. Но если вместо этого мы привезем кучу бобин и кое-что окажется полезным…

— Я начинаю понимать, — медленно проговорила я. — Ты рассчитываешь загнать в угол студию, поставив ее перед фактом. Ты думаешь, что если мы отснимем как можно больше, то единственным выходом для них, чтобы оправдать произведенные затраты, будет создание фильма из отснятого материала?

— Верно. Дешевле будет завершить уже начатое, чем швырнуть все на полку. И завершить с тобой, Рокси, об этом мы позаботимся. Мы будем снимать тебя всюду, где только можно, в каждой сцене, в каждом плане, во всевозможных настроениях и всевозможных действиях, на фоне всех пейзажей в округе. Мы отснимем все джунгли, каждую лиану и обезьяну. И повсюду неизменным и неизбежным атрибутом будешь ты, Рокси! Мы сделаем так, что женщина-тигрица превратится в домашнюю кошечку. — Он развел руками. — Ну как, детки, хотите поиграть в моей песочнице?

Мы хотели.

Собственно, что мы теряли? График предписывал нам покинуть Гурроч-Вейл назавтра. В сложившейся ситуации нам нужно было либо следовать плану Дэна, либо возвращаться домой с пустыми руками. Нельзя не быть игроком, если занят в индустрии развлечений.

Нас, конечно, могут уволить за то, что предлагал Дэн, а могут преподнести нас всем своим киностудиям на блюдечке с голубой каемочкой. Ставки были высоки, но высок был и возможный выигрыш.