Стрелка спидометра дрожала на отметке семьдесят. Не стоило мне смотреть на панель управления! Боковые стекла нашего джипа были закрыты пуленепробиваемыми щитками, это не давало возможности видеть, с какой бешеной скоростью мы едем.

Вероятно, я вздохнула слишком громко, потому что Дэн Лэндис, сидевший спереди, рядом с водителем, обернулся ко мне:

— Ты чем-то встревожена, мое сокровище?

— Нам обязательно надо ехать так быстро, Дэн?

Дэн удивился: если что его и беспокоило, так меньше всего наша быстрая езда. В сотый раз он перечитывал телеграмму из студии с инструкциями для нас, которую мы получили два дня назад, накануне нашего отбытия из Сингапура.

— Наверное, это необходимо, — ответил он и локтем толкнул водителя: — Эй, Хуссейн, мисс Пауэлл желает, чтобы ты ехал помедленнее, понял?

Хуссейн кивнул в ответ. Это был худой смуглый парень из индийского племени тамилов. Мы наняли его в Куала-Лумпуре.

— Это не очень правильно, — сказал он. — Дорога страшно опасный. — Его желтые зубы зловеще блеснули, когда он, обернувшись, улыбнулся мне.

Хуссейн улыбался по любому поводу, особенно когда разговаривал со мной или обо мне. Как только мы познакомились, он добровольно взял на себя обязанности моего личного слуги, гида и телохранителя.

Часто это выглядело довольно нелепо: он был забавным коротышкой с длинными черными сальными волосами, носил фетровую шляпу и — для пущего шика — очки в массивной роговой оправе. Но в ту минуту вид Хуссейна не веселил, а раздражал меня, как и все остальное. Хуссейн, видимо, понял мое состояние, так как пояснил:

— Это плохой страна, много бандита. Здесь люди очень злой. — Он изобразил пулеметную очередь: — Та-та, та-та-та.

— Ради бога, не отвлекайся, смотри на дорогу! — перебила я его. — И будь повнимательнее! — Ветровое стекло джипа тоже было закрыто броней так, что оставалась лишь узкая щель. Если придется выбирать между перспективой быть захваченной партизанами или быть заживо раздавленной в этом железном ящике, я предпочту первое.

Дэн звонко щелкнул языком. Его оптимизм был стойким, под стать его тренированному телу. На киностудии Дэн отвечал за связи с прессой. Он проработал в Голливуде так долго, что привык воспринимать реальную жизнь как очередной сериал и пребывал в уверенности, что финал будет счастливым.

— Думаю, ты сделала правильный выбор, Рокси, — сказал он. — Бьюсь об заклад: если партизаны нас и остановят, то лишь для того, чтобы попросить у тебя автограф. Но вспомни обо мне: мое-то имя в Малайе никому не ведомо!

— А я считала, что ты прославился на весь мир в качестве теннисиста, — съязвила я, вымещая на нем свое раздражение.

На лице Дэна появилась болезненная гримаса, и мне стало стыдно за свою реплику. Дело в том, что я знала Дэна так хорошо, как вообще женщина может знать мужчину, и с моей стороны было подло наносить ему удар ниже пояса. У каждого из нас есть уязвимые места…

Дэн отличный парень и не заслуживает такого обращения. А теннис он любит больше всего на свете и, как мне говорили, мог бы добиться в нем блестящих успехов. Правда, вместо большого спорта он предпочел использовать теннис как подспорье в бизнесе, но это в конце концов его личное дело.

Наверное, кроме меня и его самого, никто не знал, что он выигрывал или проигрывал в зависимости от того, насколько хотел понравиться партеру и насколько тот мог оказаться полезным.

— Извини, Дэн. У меня шалят нервы.

— Не бери в голову, — ответил он. — Впрочем, нет, я передумал. Прощу тебя, если ты мне кое-что пообещаешь.

Я поняла, что он имеет в виду, но промолчала.

К Дэну вновь вернулось безмятежное спокойствие. Достав карту, он углубился в ее изучение.

— Провинция Паонг — самая большая в этой чертовой стране, и если мы не сбились с пути, скоро будем на месте. — Хуссейн кивнул в подтверждение этих слов. — Через несколько минут должно появиться селение.

Джип сбавил скорость. Мне не нужно повторять дважды: я опустила броневые щитки до уровня глаз и выглянула.

Мы отъехали от столицы миль на пятьдесят-шестьдесят, однако местность почти ничем не отличалась от той, к которой я успела привыкнуть в последние несколько дней. На первом плане — холмы и лощины, на заднем плане — стена джунглей, из-за которой, казалось, на тебя вот-вот кто-то набросится. Если верить дорожному указателю, деревня, в которую мы въезжали, называлась Гопенг. Не знаю, что это означает по-малайски, но я бы перевела это как Вонючая дыра.

Представьте себе два ряда лачуг по обе стороны дороги, на которой кишмя кишат собаки, куры, коровы и голопузые чумазые оборвыши. Более или менее приличный вид имело только кирпичное здание полицейского участка.

Как раз напротив него Хуссейн резко остановился. Тотчас оттуда выбежали двое смуглых солдат с карабинами. Пока Дэн расспрашивал их, они бросали на меня заинтересованные взгляды. По всей вероятности, появление блондинки в калифорнийском купальнике по последней моде было для них таким же странным, как появление этих туземцев на фешенебельном пляже в Калифорнии.

Мне и самой было не по себе, но я старалась не показать этого. Главное — тряска в автомобиле должна вскоре прекратиться.

Дэн, вернувшись к джипу, хмуро сказал:

— Мы на правильном пути. Плантация Гурроч-Вейл в пяти милях отсюда, но наш грузовик здесь еще не проезжал, а ведь они отправились куда раньше нас. Как ты думаешь, может, они свернули не там, где надо? А может, Джи Ди отыскал где-нибудь бар?

— Похоже на то…

Хуссейн рванул джип с места.

— Закрыла бы лучше стекла щитками, — посоветовал Дэн. — Мне бы вовсе не хотелось, чтобы твою прелестную головку размозжило пулей. По крайней мере, до сегодняшней ночи.

— Пусть попробуют, — возразила я. — Мы мчимся с такой скоростью, что у них это вряд ли получится.

Дорога бежала вдоль ухоженных полей, на которых крестьяне обрабатывали посевы риса, кукурузы, маниоки и сахарного тростника. Хуссейн быстро разогнался до пятидесяти миль в час, и поля вскоре остались позади. Нас снова окружили джунгли. Через какое-то время мы поравнялись с большим автобусом, свалившимся набок. Он весь обгорел, хотя каких-либо признаков аварии вроде не было. Хуссейн еще глубже утопил педаль акселератора и процедил:

— Бандиты.

— У тебя все бандиты, — я выдавила из себя смешок. — Неужели ты считаешь, что здесь ничего не может произойти само по себе?

Хуссейн лишь пожал худыми плечами. Мы молча доехали до поворота, за которым начинались джунгли. Хуссейн притормозил.

Здесь в шоссе вливалась узкая, не сразу заметная дорожка, которая вела в лесную чащу. На ее обочине под цинковым навесом от дождя стоял столб с надписью «Плантация Гурроч-Вейл». Деревянная стрела указывала направление. Мы свернули на покрытую жидкой грязью дорогу и, проехав с сотню ярдов, уткнулись в зловещий на вид забор из колючей проволоки высотой с человеческий рост. По обе стороны въездных ворот были сложены мешки с песком. Ворота были открыты, но их охраняли два туземца с винтовками.

— Похоже, нас ожидают, — заметил Дэн и убрал щитки на стеклах, чтобы поприветствовать охранников. Те никак не отреагировали на этот дружелюбный жест, лишь внимательно посмотрели на нас и, отступив в сторону, пропустили джип на территорию поместья.

Хуссейн медленно вел машину по извилистой дорожке: она шла под уклон и была еще довольно скользкой после утреннего дождя. Кроны гевей — каучуконосных деревьев смыкались над нашими головами, как арка, не давая проникать солнечным лучам. По обе стороны дорожки, насколько хватало взгляда, тянулись ровные ряды деревьев, рассаженных на расстоянии двадцати футов друг от друга.

Несмотря на жару, меня стала пробирать мелкая дрожь: в воздухе витало что-то недоброе, угрожающее, чувствовалось дыхание мрака и гнили, напоминавшее фильмы ужасов со старинными заброшенными замками.

Но это ощущение овладело мною только на миг, так как мы уже выехали на открытое пространство, и дом, открывшийся нашему взгляду, оказался вовсе не таинственным замком, а самым обычным большим бунгало, с обычной верандой, обычными дверями и окнами.

На ступеньках сидел на корточках еще один вооруженный туземец. Хуссейн остановил джип прямо перед ним, и Дэн вышел из автомобиля.

— Конец путешествия, — провозгласил он. — Смотри, не споткнись. И подготовься к разгрузке.

— Слава богу, — устало промолвила я и соскользнула с заднего сиденья.

Дэн, скорчив смешную рожицу, сделал вид, будто помогает мне выйти, а на самом деле воспользовался случаем погладить мое бедро, слегка задрав юбку.

Эта шутливая ласка, которая в других обстоятельствах вызвала бы лишь улыбку, здесь, в этих далеких мрачных джунглях, на глазах вытаращившегося на нас охранника, не показалось мне забавной.

Я метнула в Дэна суровый взгляд, к сожалению, пропавший даром: Дэн уже отвернулся и принялся о чем-то расспрашивать туземца.

Тот не говорил по-английски и только благодаря настойчивости Дэна уразумел в конце концов, что нам нужен Керк, хозяин этого поместья. Поняв это, он указал на деревья и медленно пошел в ту сторону.

— Наверное, он отправился на поиски старикана, — сказал Дэн и уселся на верхнюю ступеньку крыльца. Я подсела к нему и взяла у него сигарету. Хуссейн по-прежнему сидел в джипе, равнодушный к тому, что произойдет дальше. Осмотревшись, Дэн обронил:

— Это не очень-то похоже на Биверли Хилз.

Я согласилась. Когда в следующий раз будет рассматриваться вопрос, кого бы послать на съемки в подобные места, мою кандидатуру пусть сразу отбросят. Такие поездочки никогда не приносят большой радости, но эта превосходит все границы. У меня возникло ощущение, будто меня завлекли сюда обманом.

— Интересно, в этих краях слышали что-нибудь о водопроводе?