— Это жизнь, девочка. Перестанешь себя обманывать — пролетишь и сойдешь с дистанции навсегда. Обычная история.

— Может быть, это случается только с неудачниками, вроде нас с тобой.

— Неужели в такой маленькой бутылке столько грусти? — Он понюхал мой стакан. — Видимо, напиток был слишком убедительным. Ты сейчас совсем не похожа на Роксану Пауэлл, девушку-искательницу приключений.

— Да, это так. Никто из нас ничего не добьется, Дэн. Кроме может быть, Джи Ди. Он единственный талант среди нас. Единственный художник. Ты и я на самом деле — обыкновенные наёмники. Студия не вспомнит о нас, даже если мы останемся в Малайе и сгнием здесь. А Нордж… Ты же сам признаешь, что они хотят избавиться от него.

— Я признаю всё, в том числе и то, что мы, возможно, попусту тратим здесь время. Но глядя фактам в лицо, давай также признаем, что, несмотря на тщетные старания лучших кинематографических умов предотвратить это, иногда звезда удачи все же загорается для тех, кто этого заслуживает.

— Интересно, — мрачно проговорила я, — а мы действительно заслуживаем этого, Дэн?

— Подобные сомнения, вероятно, приходили в голову и Золушке, и все же она рванула на бал. — Он похлопал меня по руке. — У тебя был трудный день, девочка. Хочешь поплакаться в жилетку дяде Дэну?

— Да. Но не буду.

— Это в тебе говорит старая женщина-тигрица. — Он поднялся и, захватив с собой виски, вышел.

Оставшись снова одна, я почувствовала себя немного лучше, может быть, потому, что поделилась своими опасениями с другим человеком. Со времени приезда на Гурроч-Вейл, так или иначе, я постоянно защищалась, а этого достаточно, чтобы любой выглядел в глазах окружающих полным ничтожеством. Я поклялась себе, что теперь все будет по-другому. И начну с Луэлина Керка.

В этот вечер я присоединилась за обедом к остальным, мобилизовав весь свой запас язвительности и остроумия. На этот раз я выполнила все то, чем пренебрегла в первый вечер — вычистила перышки до ослепляющего блеска, и несмотря на различия в стиле одежды, могла выдержать любую конкуренцию, даже Сити.

Реакция мужчин показала, что мои усилия были не напрасны. Джи Ди даже присвистнул. Керк разумеется промолчал.

Продолжая щедро дарить ему улыбки и вести очаровательную светскую беседу о восточной кулинарии, я все время про себя думала: «Ну, погоди. Так или иначе я прорвусь через твой барьер. Даже если для этого понадобится треснуть тебя бананом по голове!»

Вероятно, Дэн почувствовал нарастающее в гостиной напряжение. Во всяком случае он решительно взялся направлять нашу застольную беседу в спокойное русло. Обед принял почти веселый характер.

Иначе и быть не могло: Дэн, когда хотел, был великолепным рассказчиком, а я, слышавшая эти истории уже раз двести, подыгрывала ему, как могла, в этом спектакле для одного зрителя. Наши реплики лились, как чистый горный ручей, — без остановок и неудержимо.

Керк, попыхивая манильской сигарой, сосредоточенно слушал нас.

Я не собиралась позволить ему ускользнуть от меня непокоренным, поэтому в конце концов, прервав воспоминания Дэна, бросила Керку прямой вызов.

— Вас сегодня совсем не слышно. Должно быть, вынашиваете свои новые великие замыслы?

— Вовсе нет. Просто, пока вы беседовали с мистером Лэндисом, мне в голову пришла мысль, что жизнь других людей должна казаться вам чрезвычайно скучной.

— Вряд ли. Я уверена, что в Голливуде нет ни одного дюйма, где происходило бы хоть что-нибудь мало-мальски интересное. Блеска много, но все это лишь мишура. Вы сами наверняка могли бы рассказать десятки таких историй, по сравнению с которыми наши покажутся просто скукотищей.

Он пожал плечами.

— Обыкновенные происшествия, будни. Любой плантатор может рассказать то же самое.

— Никаких будоражащих кровь приключений в джунглях? Вроде единоборства с тигром, а?

Я издевалась над ним, улыбаясь как можно дружелюбнее и ласковее, но Керк делал вид, Что принимает всё за чистую монету.

— Ничего подобного, — произнес он задумчиво. — Я никогда даже просто не охотился на тигров.

Тут зазвонил телефон, и он, извинившись, пошел отвечать. Наша трапеза закончилась, и мы последовали за ним в гостиную. Все, кроме Норджа. То есть, я не видела, как он вышел, но была уверена, что у него свидание с Сити. Интересно, заметит ли это Керк, и если заметит, какой будет его реакция. Смотрит ли он на Сити как на свою собственность?

И снова Керк спрятался за свою бесстрастную маску, никак не прокомментировав отсутствие Норджа. Закончив разговор по телефону, он просто сказал:

— Пожалуйста, угощайтесь! Здесь достаточный выбор напитков для желающих, — и взял книгу с полки. Ею оказался тот же роман, который выбрала я — «Возвращение туземца», но в отличие от меня, он, казалось, сразу же смог погрузиться в чтение.

Я же погружалась в свое опасное настроение и именно поэтому осмелилась выпить еще.

Я прислонилась к бару и развлекала себя тем, что ритмично постукивала бедром по его стойке. Звук отдаленно напоминал тревожный гул тамтама при объявлении войны. Керк не обращал на меня внимания. Спиртное сослужило моему воображению плохую службу. Я все время думала о том, что происходит в домике Сити.

Мой разгоряченный алкоголем мозг рисовал одну эротическую сцену за другой, словно кто-то, глумливо ухмыляясь, показывал мне набор порнографических открыток. Я отчетливо представляла себе комнату Сити, освещенную мягким отраженным светом прожекторов, смятый комок сброшенного ею саронга и загадочный орнамент циновок на полу. А ещё шоколадный бархат кожи Сити на сплетениях соломенных шершавых волокон. Конечно же, свет чувственно проникает через бамбуковую занавеску, отбрасывая тигриные тени на ее ритмично двигающееся тело. И Нордж — единственный завороженный зритель или второй участник…

Кто бы захотел так же посмотреть на меня, затаившуюся тигрицу, в таком же романтичном уединении? Никто, с горечью подумала я. Чувствуя себя всем чужой и никому не нужной, я отошла от бара и подсела к мужчинам.

Я выбрала тиковое кресло напротив Керка, так что каждый раз, отрывая взгляд от книги, он не мог не направить его на меня. Скрестив ноги и выставив их как можно дальше, я положила руки на колени и сидела замерев в ожидании. Тигрицы могут ждать долго. Дэн попытался продолжить разговор, начатый за столом, но я его не поддерживала, и слова потихоньку иссякли.

Нарушил тишину Джи Ди, принявшись обсуждать с Дэном какие-то технические детали завтрашних съемок.

Не знаю, сколько времени прошло, а мы с Керком так и сидели молча друг против друга, как бы ведя некий поединок. По его лицу я ясно читала, что он решил не обращать на меня ни малейшего внимания. А я была столь же решительно настроена пробиться сквозь его панцирь и заставить его взглянуть на меня как на женщину. Я ему не какой-то неодушевленный предмет. Не мебель! Только так, проколов его скорлупу, я могла заставить его признать меня равной.

Спустя некоторое время Джи Ди удалился спать, а затем Дэн, бросив на меня какой-то встревоженный взгляд, последовал за ним.

Керк и я продолжали сидеть. Напряжение, витавшее в воздухе, продолжало расти и стало для меня почти осязаемым. Я знала, что Керк тоже его чувствовал. Уже одно то, как он пытался избежать даже случайного взгляда в мою сторону, убедительно свидетельствовало об этом. Я бы не удивилась, даже не вздрогнула, если бы он вдруг закричал на меня.

Но когда он наконец поднял голову от книги и встретился со мною взглядом, его удивление было почти неподдельным.

— Что-то случилось, мисс Пауэлл?

— Нет, конечно. А разве что-то должно было случиться?

— Вы будете рады узнать, что Че Муда прекрасно себя чувствует?

— Я рада.

— Ну, хорошо… — Керк подавил зевок и аккуратно положил в книгу яркую закладку. — Довольно поздно, не так ли?

Я откинула голову на спинку кресла, зная что в такой позе подчеркивалась каждая линия моего тела.

— Собираетесь спать, мистер Керк?

— Разумеется. — Ответил он и поднялся, взглянув на меня вскользь. — Это был длинный день.

— Но и ночь впереди длинная. — Я глубоко вздохнула. — Рискнёте остаться?

Глава 12

Не отрывая от меня глаз, Керк медленно опустился в кресло. Он так же, как и я, ощущал нашу взаимную враждебность.

— Ну что ж, мисс Пауэлл…

— Ну что ж, мистер Керк, — отозвалась я. — Неужели вы даже не намерены поинтересоваться, почему я сказала это.

— Я полагаю, на то была причина.

— Я тоже полагаю. — Я сделала вид, что раздумываю. — Давайте посмотрим, что же это за причина. Может, это произошло от того, что мне нравится слышать звучание моего собственного голоса. Может, от жары. Может, от того, что я хотела увидеть достаточно ли в вас мужества принять вызов.

— Ну, и как, я выдержал экзамен?

— О, великолепно, великолепно, как и все, что вы делаете, я уверена.

Теперь, когда мы оба пошли играть в открытую, во мне пробудилась какая-то странная потребность, вызванная то ли жарой, то ли выпитым спиртным, то ли чувством разочарования: бездумно говорить все, что придет в голову.

Казалось, что все правила приличия и вежливого светского тона отменялись на то время, пока мы оставались вдвоем в этой полутемной комнате.

— Я понимаю, мисс Пауэлл, что каким-то образом я умудрился вывести вас из себя. Извините.

— За что? Если вас беспокоит, что вы не всегда вели себя, как безупречный джентльмен, забудьте об этом. Никто не требует от вас сдавать клубную карточку. Уж если кто и вел себя здесь как последняя стерва, так это была я. Готова честно признать это перед всеми. Но кроме вас, это вряд ли кого еще заинтересует.

— Ну, я бы воздержался от таких определений, — возразил Керк.