Мгновенно встревожившись, Джулия сказала:

– Проведите его ко мне.

И, поднявшись из-за дамского секретера, она приготовилась встретить Саймона.

Не прошло и минуты, как он вошел в гостиную; его походка казалась несколько скованной, потому что встречаться теперь с Джулией ему было неловко. «Если бы не это, он выглядел бы прекрасно», – подумала Джулия.

Конечно, он был немного напряжен, но этого следовало ожидать. Она всегда будет сожалеть о боли, которую причинила ему. Джулия понимала, что не имеет никакого права надеяться на его дружбу, поэтому не сомневалась, что пришел он вовсе не со светским визитом. Она собралась с духом.

– Садитесь, прошу вас. Не хотите ли чаю? – Она указала ему на кресло.

– Джулия, я пришел по одному неприятному делу. – Саймон не стал садиться. Он стоял, расставив ноги, держа перед собой шляпу, и вид у него был смущенный. – Вчера вечером до меня дошли некоторые огорчительные слухи. Они касаются вас и вашего мужа.

Джулией овладело смехотворное желание убежать до того, как он успеет что-нибудь сказать.

– Саймон, – проговорила она с коротким нервным смешком, – вы сегодня просто загадочны.

– Несмотря на наши с вами прошлые сложности, мне вовсе не доставляет удовольствия говорить вам об этом. – Лицо его оставалось серьезным. – Вчера вечером в моем клубе ко мне подошел некий человек. Это друг Фонвийе. Бывший друг, добавлю. – Он помолчал. Взгляд его смягчился. – Джулия, мне кажется, что вам лучше сесть.

Хотя она предпочла бы остаться стоять и приготовилась защищаться, но поняла, что лучше последовать совету Саймона. Она уже чувствовала – надвигается что-то ужасное, что-то сокрушительное. И молодая женщина бессильно опустилась в кресло.

Саймон глубоко вздохнул.

– Кажется, существовало некое пари…

Стоявшая у его дома карета с четверкой лошадей не обеспокоила Рафаэля. У бабки было много друзей, и они часто навещали ее. Однако, войдя в дом, он отпрянул при виде графини, расхаживающей по главному вестибюлю.

Морщины на ее старом лице казались более резкими, чем обычно.

– Здесь Саймон Блейк, – быстро сказала она. – С какой стати бывший жених вашей жены сидит у нас в гостиной?

Рафаэль не отличался хорошей интуицией, но присутствие Саймона Блейка явно настраивало на беспокойный лад, и Рафаэлем овладело мгновенное и мощное предчувствие чего-то плохого. Не сказав ни слова, он направился к гостиной и распахнул дверь.

Джулия и Саймон стояли, глядя друг на друга, совсем близко. При его появлении они одновременно повернулись и посмотрели на него. Некоторое время никто не двигался.

В голове у Рафаэля мелькнула картина – эта пара стоит на великолепной лестнице особняка Брунли, только что было объявлено об их помолвке, и вот они стоят вместе и принадлежат друг другу. А он – посторонний – прижал нос к окну и вожделеет. Почему у него вдруг появилось ощущение, что он снова стоит у витрины, как голодный мальчишка?

Взглянув на него, Джулия помрачнела и прищурилась, словно никогда раньше его не видела. Словно видит его в первый раз. Саймон протянул руку, чтобы остановить ее, но она оттолкнула ее и подошла к Рафаэлю. И заговорила голосом спокойным и твердым:

– Вы держали пари, что соблазните меня?

На какое-то безумное, головокружительное мгновение ему показалось, что все вокруг него рушится. Вот оно. Конец всему.

– Да, – ответил Рафаэль.

Ее брови опустились, но только на мгновение, а потом лицо снова приняло равнодушное выражение.

– Ради шутки вы поспорили с вашими друзьями, что любви не существует. И если вам удастся добиться разрыва между мной и Саймоном, будет считаться, что вы выиграли. Стратфорд спорил на пять тысяч. Вы не так давно получили их. Это правда?

Он до боли стиснул зубы.

– Да.

Джулия кивнула.

– Никаких неприятностей у леди Кэтрин Драммонд не было. Это ложь. Она действительно была вашей любовницей. Все было ложью.

Он нервно посмотрел на Саймона, надеясь, что у того хватит такта уйти. Но Саймон стоял на месте с горящими глазами, с презрительно сжатыми губами. И Рафаэль сказал через силу:

– Не все.

Джулия опустила голову. Руки Рафаэля сжались в кулаки, он чувствовал себя совершенно беспомощным. Ему отчаянно хотелось все объяснить, все отрицать. Потому что хотя это была правда, теперь это уже не так. Но он ничего не сказал.

Саймон подошел к Джулии, положил ей руку на плечо.

– А теперь пойдемте со мной. Я отвезу вас домой.

Не долго думая, Рафаэль, охваченный слепой яростью, схватил его за руку и завел ее назад так, что Саймон вздрогнул. Но нужно отдать ему должное – боль была страшная, но он выдержал ее, стоически сжав побелевшие губы.

– Уберите руки от моей жены, – рявкнул Рафаэль. – Она и так дома.

– Прекратите! – вскипела Джулия. Рафаэль отпустил Саймона.

Баронет потер запястье.

– Сила у вас необыкновенная, Фонвийе. Мне следует вызвать вас.

Рафаэль пожал плечами, легко вернувшись к своему прежнему злобному «я». Этот ход казался ему сейчас ничем не хуже остальных.

– Если вам хочется умереть, милости прошу.

– Согласен. Я вас вызываю, Фонвийе. На дуэль. Рафаэль обнажил зубы в улыбке:

– Вызов принят. Где?

– За городом. Уимблдонский пустырь. На рассвете.

– Пистолеты или шпаги?

– Выбор за вами.

– Лучше пистолеты. Меньше возни. – Рафаэль уже овладел собой. – Я привезу свои. У меня отличный комплект.

– Я с удовольствием пущу пулю в ваше черное сердце за все, что вы сделали со мной, с Джулией, со всей ее семьей.

Рафаэль насмешливо посмотрел на Саймона:

– Ах, Блейк, как вы меня напугали. Саймон шагнул к нему.

– Да нет, куда там. Вы слишком заносчивы, чтобы испугаться. Люди вашего типа ни о чем не заботятся, даже о самих себе.

– Саймон, уйдите, пожалуйста. – Джулия вклинилась между мужчинами, спиной к мужу.

Увидев, как ласково она коснулась руки Саймона, Рафаэль чуть не взревел от отчаяния.

– Прошу вас, дайте мне поговорить с ним наедине, – мягко сказала она.

Саймон сверкнул глазами, не отрывая их от Рафаэля.

– Хорошо. Поговорите. Пусть он ответит на все ваши вопросы, Джулия. Завтра будет поздно.

– Никакой дуэли не будет, – сказала она уже тверже. – Пожалуйста, идите домой. Разрешите мне заняться всем этим.

Саймон бросился из гостиной. Его сопровождало тягостное молчание.

Джулия подошла к диванчику и опустилась на него. Вид у нее был собранный.

– У меня несколько вопросов. Рафаэль продолжал стоять.

– Да, конечно, – отозвался он, слегка наклонив голову. Он не станет умолять ее выслушать его; он не унизится до объяснений. Что-то в нем хотело объясниться, но он заглушил это желание. Он сохранит достоинство, если ему ничего больше не остается, и смирится с прихотями судьбы, которая, судя по всему, вознамерилась разбить его голову о его же ухищрения. Он не заслуживал Джулии. Если он ее потеряет, это будет только справедливо, вот и все. Нужно смотреть на это трезво. Она заговорила:

– Объясните, пожалуйста, как вы заключили это пари и почему выбрали нас с Саймоном?

Им овладела нерешительность. Как можно, стоя перед ней, выразить все словами?

– Джулия, мне кажется, это неразумно…

– Мне не нужны ваши советы. Мне нужны факты. Рафаэль заставил себя говорить:

– Мы были на балу. Речь зашла о любви. Я сказал, что любви не существует. Что любовь – это просто-напросто похоть, что… – Все оказалось труднее, чем ему представлялось. Каждое слово стоило ему кусочка души. Он еще раз вздохнул, укрепил свою решимость и продолжал: – Стратфорд бросил мне вызов. Мы заключили пари. Вы с Саймоном проходили мимо. Кто-то сказал – вот тебе роман этого сезона. Вот тебе очень трудная задача. Я и выбрал вас.

– Вы должны были влюбить меня в себя?

Он посмотрел на нее. Лицо Джулии было бесстрастным.

– Я должен был разрушить вашу любовь к Саймону и любовь Саймона к вам. Я решил сделать это, обратив ваше внимание на себя.

– Понятно.

Она встала, сделала два шага, потом остановилась:

– А что насчет Лоры?

Ах да! Его прегрешения простираются далеко за пределы отношений Джулии и Саймона. Ему придется отвечать за все.

– Я заставил Стратфорда ухаживать за ней. Это дало мне доступ к вам. Сведения о вас, о ваших планах, возможность появляться там, где было нужно.

– Было очень удобно заставить его, так сказать, работать на вас. Она ему никогда не нравилась, да? Бедная Лора. Полагаю, в этом есть и моя вина. Она так несчастна.

Рафаэля испугало, что Джулия так невозмутима, что она так небрежно проглатывает все гадости, которые он натворил. Она даже не смотрела на него. Сложив руки перед собой, она медленно, задумчиво ходила по комнате.

– Тогда зачем вы женились на мне, если все это была шутка?

Это было самое трудное. Но он не стал лгать.

– Бабка настаивала. Ей хотелось, чтобы я остепенился.

– Она вам угрожала? Чем-то вас прельстила?

– Соблазнила половиной своего состояния. Обещанием, что другая половина перейдет ко мне после ее смерти. В противном случае она разорвала бы со мной отношения.

Молодая женщина вздрогнула, впервые показав, как ей больно. Рафаэлю страшно хотелось подойти к ней. Но он ничего не мог сказать, чтобы уменьшить ее страдания.

– Неудивительно, что вы были так злы, – сказала она. Дыхание ее стало неглубоким – первый признак разрастания душевного волнения. – Тогда я этого не понимала. Теперь я вижу, насколько все происходящее вышло из-под вашего контроля.

Она размышляла вслух, потирая висок:

– Как было глупо с моей стороны не обратить внимания на все эти совпадения, какое легкомыслие не заинтересоваться невероятностью того, что вы всегда оказывались там, где я. Но мой ум попался в ловушку мелких интрижек, которые вы плели. Вы были так умны. Так умны.