– Пап, я уже много насобирала, – подала она голос. – А у тебя как?

– Немного есть. Погоди-ка, а это что под елкой? Ого, котенок, вот так находка! Три белых, один другого краше. А вот их сыночек, не гриб, а игрушка. Иди, полюбуйся.

– Ой, пап, не срезай. Я сама хочу.

По его голосу Настя выбралась на небольшую полянку, где обнаружила своего папу, сидевшего на корточках под елкой. Присев рядом, она раздвинула еловые лапы и увидела тройку боровиков, выстроившихся по росту, как на параде, а неподалеку еще один поменьше. Дрожащими руками она поочередно открутила их от грибницы, как учила ее тетя Нина.

– Ты бери грибок нежно за ножку, – говаривала она племяннице, – и аккуратненько откручивай, откручивай его, тогда вся грибница в земле останется и не будет загнивать.

Правда, Настин отец никак не хотел следовать советам невестки и упрямо срезал грибы ножом.

Обследовав полянку, Настя к полному восторгу обнаружила еще один белый и с пяток сросшихся ножками янтарно-желтых лисичек. Ее кулек изрядно потяжелел.

– Давай пока остановимся да покушаем – мама, наверно, уже все приготовила. А потом еще с полчасика побегаем.

– Ой, мне отрываться не хочется. Хочется собирать и собирать. Ну ладно, пойдем, а она рассердится и заставит сразу ехать.

Они поели, потом отец решительно заявил:

– Или я уборюкаюсь на полчасика, или засну за рулем, – выбирайте, что вам больше нравится. Не могу, спать хочу. Видно кровь прилила к желудку.

– Когда ж мы доедем? – всплеснула руками мать. – Ночью?

– Да я вас за час домчу, – Отец растянулся на подстилке. – Там меньше сотни километров осталось.

– Ага, будешь гнать, пока вляпаешься.

Но отец уже не слышал ее: по блаженно застывшему лицу было видно, что он отключился. Обреченно вздохнув, Галчонок прикорнула рядом.

– Мам, можно я поброжу поблизости, может, еще чего насобираю?

– Только недалеко, а то еще заблудишься, ищи тебя потом.

И Галчонок закрыла глаза. А Настя отправилась на дальнейшие поиски, твердо решив найти еще хотя бы один белый. Но удача отвернулась от нее. Сколько девочка ни вглядывалась в траву и подножья деревьев, ничего не попадалось. Иногда казалось: вот он, гриб, но, наклонившись, она обнаруживала высохший лист, замаскировавшийся под шляпку боровика. Нашла всего две сыроежки, да и те трухлявые.

Незаметно она добрела до края березовой рощицы, плавно перешедшей в густой ельник. Здесь ей повезло больше: попалась россыпь лисичек, пяток сыроежек и две волнушки. Увлекшись поиском, Настя незаметно углубилась в лес, где росли высоченные ели, было темновато, а земля покрыта плотным ковром сгнивших иголок, сквозь которые никакой гриб пробиться не мог. Она повернула обратно, но как ни пыталась выбраться в знакомый березняк, это никак не удавалось: кругом росли одни елки, перемежавшиеся с невысокими соснами. Временами между ними показывался просвет, но, выбравшись на поляну, Настя обнаруживала совсем незнакомое место. Наконец, она поняла, что заблудилась.

Сначала она не очень испугалась, – принялась аукать, в надежде, что ее услышат. Но кругом стояла тишина, нарушаемая только посвистом птиц. Внезапно резко потемнело, и стало довольно прохладно. Настя принялась кричать изо всех сил, периодически останавливаясь и прислушиваясь, но безуспешно. Тогда она по-настоящему запаниковала.

А вдруг мама с папой пойдут меня искать и тоже заблудятся, с ужасом подумала она. Что я наделала! Бросят машину, а потом ее не найдут. Вот ужас! И ей отчаянно захотелось кинуться бегом, куда глаза глядят, только бы поскорее выбраться из этого мрачного леса. Но благоразумие взяло верх: она села на пенек и стала внимательно слушать тишину. И услышала: далеко-далеко призывно загудел автомобиль. Она встала и медленно пошла на его зов, временами останавливаясь, чтобы не сбиться с пути. А он все гудел и гудел, делаясь отчетливее, и вот, наконец, лес посветлел, пошли знакомые березы, звук стал совсем громким, березы расступились, открыв знакомую полянку с вопящей машиной и папой, давящим изо всех сил на сигнал.

– Напугалась? – Галчонок сердито посмотрела на взлохмаченную дочь, в волосах которой застряли сосновые иголки. – Будешь знать, как уходить одной в незнакомый лес. А если бы на тебя кабан напал? Их здесь немало водится. И собаки дикие, мы слышали лай с той стороны.

– Ладно, не пугай ее, она и так натерпелась страху. – Отец повынимал из волос дочки иголки и сочувственно погладил ее по голове. – Она больше не будет. Садитесь, поехали.

Они выбрались на трассу и покатили в направлении Владимира. Дорога была неширокая, но хорошая – ровный асфальт и веселые картинки за окном: то елки, то сосны, то смешанный лес, так и манящий под свои зеленые кроны. Но они больше не останавливались и, проскочив мимо областного центра, понеслись к желанному Мурому. Не прошло и двух часов, как добрались до места.

Глава 20. В Муроме

Муромские Снегиревы проживали в самом центре города. На втором этаже в двухкомнатной квартире панельной «хрущевки» обитал брат Настиного отца Юрий Владимирович с супругой, а прямо над ними в такой же квартире – их дочь Светлана с мужем и сыном, второклассником Мишкой. Старшая дочь Юрия Наталья жила в Петербурге – именно у нее и собирались остановиться наши путешественники по приезде в северную столицу.

Все семейство муромчан с нетерпением поджидало гостей, высматривая их с балкона. Когда долгожданный «Жигуленок» подкатил к подъезду, они дружно заорали, замахали руками и понеслись по лестнице навстречу прибывшим издалека родственникам. Снова начались объятия и поцелуи, затем перетаскивание наверх вещей и подарков. Главным и самым желанным гостинцем были десять килограммов баклажан, купленных Галчонком по дешевке на южной трассе. «Синенькие» были любимым лакомством муромчан еще с тех далеких времен, когда молодые южные Снегиревы впервые посетили Муром, привезя лиловые овощи, и Галчонок научила Нину делать из них «сотэ». Всю долгую зиму по большим праздникам муромчане наслаждались дивным кушаньем, накладывая его по ложечке на блюдечки, – и с тех пор «синенькие» стали для них самым желанным угощением. Зная это, Галчонок не поскупилась: баклажаны заняли почти весь багажник, вытеснив остальные вещи в салон машины.

– Мойте руки, и за обед. – Нина со Светланой принялись проворно расставлять тарелки. – Мы грибов нажарили, Юра с утра на рынок сбегал. Нынче грибы дешевы: год на них урожайный. – И хозяйка поставила на стол огромную сковороду, доверху наполненную жареной картошкой с грибами, посыпанными мелко порезанным зеленым луком. По комнате поплыл густой аромат грибного жаркого, от которого у проголодавшихся путешественников дружно заурчали животы.

– Ой, а мы тоже набрали грибов по дороге. – Настя высыпала на кухонный стол собранное в лесу богатство. – Давайте сейчас переберем и тоже пожарим?

– Не надо, оставь их на ужин, а то все остынет. Еще сосиски есть, а на десерт мы хворосту нажарили. Будем чай пить с медом.

К полному восторгу хозяев Галчонок открыла трехлитровую банку «синеньких» и вывалила содержимое в большую миску. Братцы хлопнули за встречу по стакану водочки, а женщины – по рюмке сладкого домашнего вина, и все дружно заработали ложками.

После трапезы мужчины направились на Оку, – там покачивалась на волнах новенькая лодка, купленная Юрием к приезду дорогих гостей. Должен же он был продемонстрировать любимому брату приобретение перед предстоящей рыбалкой. А Нина принялась показывать Галчонку с Настей свой «зимний садик»: два десятка разнокалиберных кактусов самых невероятных форм и размеров, украшавших все подоконники в обеих комнатах. Здесь были огромные алоэ с длинными темно-зелеными листьями и устрашающих размеров колючками и шары, покрытые серебристым пушком, некоторые кактусы напоминали бутоны роз, только цвет у них был светло-зеленым, а лепестки толстыми и мясистыми. Тетя с гордостью продемонстрировала ей грамоту, полученную на выставке диковинных растений, и газету, где отмечалось это событие.

Налюбовавшись колючими красавцами, они направились на кухню чистить грибы, привезенные гостями. Настя любила это занятие. Ей нравилось перебирать собранные грибы, обирать с них иголки и кусочки мха, срезать почерневшие места, вдыхая ни с чем не сравнимый грибной аромат, – и вспоминать лесные уголки, снова переживая радость находки. Вечером все с аппетитом уплели большую кастрюлю макарон с поджаренными на сливочном масле грибами.

За ужином состоялось бурное обсуждение планов на завтрашний день. Мнения разделились: половина спорщиков желала отправиться по грибы, а другая во главе с Юрием настаивала на рыбалке. Галчонок придерживалась нейтралитета: ей что рыбалка, что «грибалка» были одинаково до лампочки. Этим сомнительным удовольствиям она предпочитала чтение или прогулки по магазинам.

В конце концов, большинство с перевесом в Мишкин голос приняло сторону «грибалки». Вздохнув, Юрий смирился, только потребовал, чтобы послезавтрашний день был целиком посвящен Оке.

– Встаем рано, – распорядилась Нина, – поздняя пташка только глазки продирает, а ранняя носик уже очищает. Нужно часов в семь быть в лесу, а то после восьми местные грибники все подчистят.

Утром, еще затемно, все были на ногах. Наскоро перекусили бутербродами, попили чаю и погрузились в машину. Галчонок сонно пробормотала, что лучше займется готовкой, а пока еще поспит с часок, – и ее решили оставить в покое.

– Едем за Оку, – распорядился Юрий, – мы недавно открыли такое место – закачаешься. На электричке с сотрудниками ездили, а потом еще с полчаса пешком. Красота неописуемая. Чистый сосновый бор, а на земле серебристый мох. А воздух! Можно ложками есть. Грибов тогда набрали несколько корзин.