Авенаш нерешительно переступил порог. Только сейчас он понял свою ошибку. Ведь за этим логовом могла следить полиция.

«Надо было назначить свидание, как обычно, в нейтральном месте. Здесь я у них в руках», — сделал он запоздалые выводы.

— Деньги принес? — резко спросил Гафур.

— Нет.

— Почему? — нахмурился тот.

— Глупый вопрос, дорогой, — нагло ответил гость. — Насколько мне известно, концерт продолжается…

На минуту воцарилась напряженная тишина. Все ждали, что скажет главный.

— Это ничего не значит. Концерт скоро кончится. Мы схватим ее и увезем в цирк. А поскольку ты хотел во всем убедиться сам, операция «Черная кобра» произойдет прямо на твоих глазах… Но ты не принес денег… так что… — Гафур скроил на лице мину, выражающую неопределенность.

— Деньги у меня дома, их нетрудно привезти, — заверил его Авенаш. — Тебе я вполне доверяю, Гафур. Но мало ли что бывает. Осторожность в таких делах никогда не мешает. К тому же сумма, как тебе известно, немалая.

— Ну хорошо! В конце концов, куда ты денешься? Все равно отдашь! А если вздумаешь хитрить, смотри у меня… Если все пройдет удачно, ты приедешь с деньгами в назначенное место.

— А где это место?

— Я приставлю к тебе человека, и он проводит тебя! — уголовник осклабился, сверкнув золотыми клыками. — Так будет надежнее.

— Итак, всем к кинотеатру «Эрос»! — скомандовал главарь шайки. — Если мы опоздаем, придется искать ее в хижине комедианта.

Вся компания уселась в синий «фиат». Долговязый остался с Авенашем.

— Поезжай домой и жди звонка! Деньги держи наготове! Длинный за тобой заедет! — небрежно бросил клиенту Гафур.

«Фиат» рванул с места и на бешеной скорости скрылся за поворотом.

— Вот хитрый, подлец! Ну, ничего, еще посмотрим, чья возьмет! — бурчал себе под нос главный убийца.

Громила с перевязанной шеей лихо вел машину, нарушая правила дорожного движения. Пешеходы шарахались в стороны, проклиная бесшабашного водителя.


Барабанная дробь, достигнув апогея, резко стихла. После паузы раздался мощный аккорд, танцовщица сделала последнее па, подняла руки, затем под аплодисменты публики сложила ладони у подбородка и поклонилась, выражая благодарность.

— Занавес! — сдавленным голосом прокричал импресарио.

Когда занавес коснулся пола, Джамини кинулся к Аните, которая, лишившись чувств, медленно оседала. Он успел вовремя подхватить артистку на руки, не дав ей упасть.

В это время подоспел Чатури.

— Господин Джамини, я адвокат Чатури.

— Очень рад вас видеть. Вы как раз вовремя. Помогите мне отнести ее в гримерную.

Аниту положили на диван. Притихшие Бету и Алака стояли около матери. Вошел доктор и попросил всех удалиться.

— Приготовьте кофе! — распорядился он и поднес к ее носу ватку, смоченную мускусом, затем сделал ей легкий массаж, и она стала приходить в себя.

— Все будет хорошо, госпожа. Вам надо переодеться, снять все, что мешает кровообращению. Сейчас вам принесут кофе.

— А где мои дети?

— Они ждут в коридоре.

— Слава Богу, — успокоилась Анита.

— Вы переодевайтесь, а я буду у господина Джамини в кабинете. Если понадоблюсь, позовите меня, — и доктор вышел, закрыв за собой дверь.

Импресарио уже стоял с подносом в руках.

— Уже можно дать ей кофе. Она пришла в себя, — сказал врач.

— Возьми поднос, Алака, и отнеси маме, — сказал Джамини девочке, которая с готовностью откликнулась на это предложение: ей не терпелось обнять мать.


Джамини откланялся, сказав, что его ждут в кассе, и ушел, извинившись перед Чатури и шейхом Юсуфом, который тоже пришел узнать, как себя чувствует Анита.

Чатури явно нервничал. Ему не терпелось увидеть артистку и поговорить о деле, тем более, полагал он, что радостное известие, которое он сообщит ей, будет для нее истинным бальзамом в данный момент. Он вышел из кабинета импресарио и постучался в дверь Аниты. Ему открыла маленькая Алака.

— Извините, малышка, я адвокат Чатури. Мне хотелось бы поговорить с твоей мамой.

Анита услышав, что к ней пришел адвокат, поднялась с кресла и, слабо улыбаясь, пригласила его войти.

— Позвольте, госпожа Анита, выразить вам свое восхищение! Вы прекрасная актриса, гордость нашего народа. Великолепное чудодейственное зрелище ваших танцев повергло меня, как и многих ваших поклонников, в полнейшее изумление. Вы дарите людям радость и надежду, чего так не хватает всем нам в этой жизни! — Чатури поклонился.

— Спасибо, господин…

— Чатури, — помог ей вспомнить адвокат.

— Простите, господин Чатури! Бедный мой отец! Вы помните его?..

— Безусловно… — он посмотрел Аните в глаза и, стараясь подбирать слова, тихо произнес: — Госпожа Анта Дели, я давно вас ищу, но ваш бывший супруг, если можно так выразиться…

— Да, действительно, — с легкой улыбкой вставила Анита.

— Он умело и нагло меня обманывал, о чем я, к сожалению, не подозревал. Не знал я и о том, что он вместе со своей матерью указал вам на дверь. Какая низость, госпожа! Я прошу вас простить меня, что приходится напоминать вам об этом, но дело требует того… Словом, вам возвращены все имущество и деньги отца. Вы являетесь его наследницей. Все претензии со стороны Авенаша бесполезны, тем более, что он… преступник, и теперь не посмеет обратиться в суд. И вообще, мне сдается, что он попадет туда, куда обычно попадают нарушители закона…

Анита не верила своим ушам… Несколько минут она не могла произнести ни слова. Затем поднялась и попыталась совершить пронам, но Чатури удержал ее.

— Не стоит, госпожа Анита! Вы так настрадались… А я только выполнял свои обязанности…

— Я не знаю, как вас и благодарить, господин адвокат! Вы сами не знаете, что для меня сделали! Господи! — она подняла глаза кверху. — Слава тебе! Наконец-то повержено зло твоей десницей и справедливость восторжествовала по Твоей милости.

— Истину глаголете, госпожа Дели! — участливо заметил Чатури и, помедлив, добавил уже более громко и уверенно: — Я поздравляю вас и всю вашу семью. Вот вам моя визитная карточка. Если хотите, можете завтра же приехать ко мне в контору, и я выдам вам заключение суда. Все остальные нотариальные формальности я быстро выполню сам. Собственно, уже завтра вы можете переехать в свой дом. Слуга вашего отца, старый Сангам, ждет вас. Если позволите, я могу на время поставить там небольшую охрану…

— Да, да, охрана мне необходима. Мне грозит опасность, а мой муж, Берджу, в больнице. Сегодня его будут оперировать. Деньги у меня теперь есть.

— Я все знаю. Господин Джамини сообщил мне об этом. Извините, я больше не имею права утомлять вас, госпожа. Не волнуйтесь, бандитов поймают, и они получат по заслугам… До свидания, до завтра, если сможете, — адвокат откланялся.

Когда за адвокатом закрылась дверь, Анита, как безумная, схватила Алаку, прижала ее к себе и стала покрывать ее круглое личико жадными и горячими поцелуями, приговаривая: — Доченька, милая моя, сокровище мое… жизнь моя, свет мой, золотко мое, кровиночка… — слова бесконечным потоком лились из ее измученного, исстрадавшегося и любящего материнского сердца, из глаз брызнули слезы, она зарыдала. Алака тоже заплакала.

— Ты моя родная мама? — всхлипывая спросила она.

— Да, да, доченька, я твоя родная мама! Роднее не бывает! Когда-нибудь я расскажу тебе, что со мной сделали, и почему мы разлучились, а сейчас… — Ее прервал стук в дверь.

— Войдите, — поспешно вытирая слезы, сказала Анита.

Вошел Джамини с кожаным портфелем в руках.

— Вот, Анита! Здесь пять тысяч рупий! Если разрешите, я отвезу их в больницу.

— Спасибо! Пожалуй, мы все вместе поедем в больницу к Берджу. Я только приведу себя в порядок…

— Как вам будет угодно. Здесь господин Юсуф. Он хочет сказать вам несколько слов.

— Где он? — воскликнула Анита. — Позовите его!

Вошел Юсуф. Он поздравил Аниту с прекрасным выступлением и похвалил ее за мужество.

— Я восхищен вами! Жду вашего визита ко мне! До свидания! — и высокий седовласый шейх покинул комнату артистки, которая произносила вслед ему слова благодарности.

Алака была в восторге от всего, что произошло. Она выскочила в коридор и подбежала к Бету, который играл с обезьянкой.

— Бету! — позвала она брата. — Подойди сюда!

— Что случилось, малышка?

— Сейчас к маме приходил адвокат. Он сказал ей, что все имущество ее отца и его деньги ей возвращены! Был суд, и он так решил, — гордо подняв маленькую ручонку, сообщила начинающая актриса.

— А ты не ослышалась, сестренка?

— Нет, нет, Бету, все так и есть!

— Это большая радость для мамы и отца! — воскликнул мальчик.

— Но бандиты хотят захватить мамино богатство!

— Теперь понятно, почему они нападают на нас и хотят забрать от нас маму! — тревожно сказал Бету и оглянулся по сторонам. — Бахадур, ко мне!

Пес в два прыжка очутился около молодого хозяина и, виляя хвостом, поднял на него глаза. Ему не терпелось вернуться в больницу, к своему великому хозяину, и потому он грустил.

— Потерпи немножко, Бахадур! Скоро поедем к отцу! Стой около этой двери и охраняй, ясно?

Не успел пес расположиться у дверей Аниты, как Бету увидел двух мужчин, до бровей повязанных черными ангочхами. Один из них был высокий и тощий, другой — низкорослый, плотно сбитый. Мальчик узнал в них ночных гостей.

Алака, прижавшись к брату, пронзительно закричала:

— Мама! Мама! Бандиты!..

— Бахадур! Взять! — громко скомандовал Бету.

Пес одним прыжком свалил долговязого на пол. Еще секунда, и он бы перегрыз ему горло, но коренастый бандит сильно ударил Бахадура по ребрам клюшкой для игры в хоккей на траве. Тот издал вопль, похожий на визг электрической пилы, вонзающейся в дерево, и бросился на обидчика.