— Нет, любовь моя, прости, но я не могу рассчитывать, что все будет происходить медленно, если ты будешь так делать.

— Неужели все джентльмены, находясь в кровати дамы, так много болтают? — улыбнулась Грейс, ее глаза светились гордостью и счастьем.

— Этот — да, — весело заявил Майкл. — Тебе это не нравится?

— Нравится, — прошептала Грейс.

— Откинься на подушки, — скомандовал Майкл, глядя на нее с нескрываемым счастьем в глазах. — Знаешь, если мы должны уехать вместе, мне кажется, это была бы хорошая идея, если…

— Что?

— Ну, весь этот нежный образ жизни… вся эта женская роскошь… Возможно, в нашей новой спальне мы могли бы поставить бильярдный стол, чтобы как-то компенсировать все эти безделушки. Но я полагаю, пока мы обойдемся тем, что есть, — подытожил Майкл, слушая ее смех. Он обхватил руками ее стройные ноги и аккуратно развел их в стороны. Увиденное едва не заставило его взорваться.

Его возбужденная плоть коснулась нежных влажных лепестков, и Майкл замер, но только на мгновение. Он входил в нее толчками, пока наконец не позволил своей болезненно восставшей плоти войти в нее.

О Боже! Какими же узкими и горячими были эти ворота в рай!.. Майкл уже забыл об этом. Он услышал ее глубокий страстный вздох, и это подтолкнуло его к более решительным действиям. Он осторожно вошел в нее до конца. От напряжения у него устали плечи, заболели мышцы.

Он приподнялся, чтобы увидеть ее лицо, вспыхнувшее румянцем, а потом почувствовал, что ее руки пытаются крепче прижать его к себе.

— Да, любовь моя, — пробормотал Майкл и стал медленно двигаться.

Но тут Грейс сказала такое, что едва не заставило Майкла растерять все самообладание.

— Я хочу быть сверху.

— Что ты только что сказала?

— Я хочу быть сверху. Так будет честно. Ты сам сказал, что это все — для меня, разве не так?

У Майкла от сдерживаемого желания дрожали руки.

— Это было прежде, — сдавленно засмеялся он. — А сейчас тебя должна была накрыть волна пронзительного удовольствия, ты должна была раствориться в ней и не задавать мне вопросы, что да как.

— Да, я… Я почти растворилась, но не настолько, чтобы не знать, чего я хочу.

— Наверное, мне следовало догадаться, — слабым голосом сказал Майкл, — какой будет жизнь с девушкой из сурового холодного края. — Он приподнялся и, осторожно выйдя из ее лона, перекатился на бок, увлекая ее за собой. Теперь это прекрасное чудо оседлало его бедра, а на лице у Грейс застыло комичное выражение неуверенности. — Похоже, тебе необходима помощь? Совет?

— Нет, все в порядке.

— Я знаю, — хихикнул Майкл, — всякий раз, когда ты говоришь эти слова, все обстоит как раз наоборот. Дорогая моя, позволь мне показать тебе кое-что. — Он обхватил руками ее тонкую талию. — Постарайся контролировать процесс. Будь осторожна. Я не позволю причинить тебе боль, — настаивал Майкл, направляя ее на себя.

Грейс распахнула глаза и, гордо держа свое тело, медленно опустилась на него и замерла.

— Вот так, теперь расслабься.

Острое как стрела ощущение заставило ее начать двигаться, а Майкл продолжал удерживать ее за талию, чтобы не позволить пылу, с которым она это проделывала, довести ее до беды. Но потом Грейс схватила его за руки и завела их ему за голову; Она не отказывалась от намерения настоять на своем, и, да поможет ему Бог, Майкл позволил ей сделать так.

Глядя на эту чудесную женщину, которой он хотел подарить мир, Майкл ощутил, что налившаяся плоть была готова взорваться живительной влагой.

— Грейс… подожди. Нет…

Грейс наклонилась и поцеловала его, и слова Майкла потерялись в вихре мощного желания и страсти. Его плоть реагировала буквально на каждый импульс, исходящий от тела Грейс. Одним непрерывным, длинным движением она вдруг опустилась на него до конца, и Майкл почувствовал полное слияние с ней. Она осмелилась принять его мужское естество, и в какой-то момент после очередного мощного движения, когда ее чувства достигли высшего предела, Грейс судорожно содрогнулась всем телом и вскрикнула от невероятного наслаждения. Он заглянул в ее охваченное экстазом лицо, из его груди вырвался глубокий вздох, и пронзительный восторг слияния двух тел лишил его способности управлять собой. Майкл уже не мог, да и не хотел остановить пульсирующее извержение собственной плоти.

Потому что он, наконец, нашел свою безопасную гавань — однажды и навсегда.

Ему потребовалось невероятное усилие воли, о существовании которого в себе Майкл даже не подозревал, чтобы освободиться из ее объятий, когда Грейс уснула. Он написал несколько слов о том, что ей надо отдохнуть, обещал прислать записку на рассвете с указанием их дальнейших действий и подписал все это как мистер Ройен.

На сердце впервые за несколько лет было легко. Майкл осторожно выглянул из окна верхнего этажа, чтобы проверить, нет ли какой опасности. Он просчитал, что пройдет примерно час, прежде чем Мэннинг услышит о его появлении, потому что два или три экипажа среди других, дожидавшихся у дома Хелстона, были выкрашены в цвета конюшни Мэннинга.

Майкл выпрыгнул через одно из боковых окон первого этажа и последние несколько шагов проделал, пригнувшись к земле.

Потом он выпрямился, но его тут же окружил хруст многочисленных шагов по дорожке, засыпанной гравием, и Майкл с отвратительной обреченностью понял, что его скудный резерв удачи, в конце концов, иссяк.

Глава 17

Грейс была так счастлива, пока ехала верхом на Сиу по булыжной мостовой небольшой деревеньки к Айви-Коттеджу. Ее сердце переполнилось радостью, когда рядом с собой она увидела Лару Пибоди из сиротского приюта, которая восседала на пони в розовых перчатках Грейс, оказавшихся слишком большими для ее крошечных пальчиков.

Звук копыт двух животных отдавался громким эхом, когда Грейс наконец очнулась от волшебного сна и обнаружила, что кто-то настойчиво барабанит в дверь ее спальни.

Грейс села и поняла, что находится в огромной кровати одна.

Он ушел…

Но тут ее внимание привлекла записка, лежавшая на прикроватном столике. Грейс натянула на себя одеяло и спрятала записку в руке.

— Войдите… Входите.

— Простите меня, леди Шеффилд, — появилась в дверях раскрасневшаяся Салли и присела в реверансе, — но я больше не могу их удерживать. Там внизу — вдовствующая герцогиня и ее друзья, и они грозят… ох… побеспокоить вас.

— Тогда помоги мне, пожалуйста, Салли. Миниатюрного вида служанка бросилась в спальню с двумя утренними платьями.

— Да, шелковое в горошек…

Пока Салли откладывала в сторону другое платье, Грейс торопливо прочла записку, которую оставил для нее Майкл, и на ее лице расцвела улыбка.

— Где ваш жемчуг, леди Шеффилд?

— Он у меня. — Грейс почувствовала, как волна краски заливает шею, когда она поспешно достала жемчужные нити. Она застегнула их на шее и шагнула за ширму, держа в руках пушистое полотенце, чтобы поплескаться, насколько это возможно, в воде, пока Салли раскладывала предметы ее туалета.

— Я принесу вам чай, миледи, — пробормотала служанка.

Но не успела она застегнуть последнюю пуговицу на платье Грейс, как в дверях появилось маленькое сморщенное лицо Эйты.

— A-а, так ты здесь. Слава небесам!

Следом за ней в комнату ворвались Джорджиана, Розамунда, Сара и Элизабет.

— А почему бы мне, не быть здесь? — спросила Грейс, пытаясь принять свой обычный спокойный вид. — Спасибо, Салли, — отпустила она свою служанку, и та мгновенно исчезла.

Розамунда с мертвенно-бледным лицом вложила в руки Грейс газету «Морнинг пост». Грейс мельком посмотрела на сложенную газету, и в глаза бросилась знакомая колонка «Высший свет» и первые слова из заметки…

«Их королевские высочества герцог и герцогиня Хелстон вчера вечером устроили прием для светских особ в честь празднования дня рождения герцога. В продолжение темы: здесь же был обнаружен давно пропавший граф, но только он снова пропал! Ах, но гигантскую фигуру таинственного лорда У. нетрудно будет отыскать, потому что графиня X. настаивает, что она заметила его входящим в городской дом с леди Ш., которая недавно пережила несколько разорванных брачных помолвок. Ого! Ну и суета на Портмен-сквер…»

Грейс опустилась на стул, который ей торопливо подставила Элизабет. С безучастным видом она уставилась невидящим взглядом в окно, которое замысловатым узором разрисовал мороз.

— Он здесь? — осторожно спросила Розамунда.

— Ну конечно, нет, — послышался ответ Грейс.

В полной тишине в комнату поспешно вошла Салли с чайным подносом в руках, где, кроме чая, высилась горка печенья, лежали тосты с маслом и абрикосовый джем.

— Спасибо, Салли.

— Миледи, — нерешительно начала служанка, — вы будете принимать сегодня, как обычно? Сегодня — четверг.

— Конечно, нет, — поспешила ответить Эйта.

— Конечно, да, Эйта, — заспорила Грейс, холодный разум возобладал. — Конечно, я буду принимать в обычное время, Салли.

Служанка кивнула и исчезла.

— Ты сошла с ума, Грейс? — спросила Розамунда. — Должна предупредить тебя, что Люк с Куином в это самое мгновение скачут сломя голову в приют. Мистер Браун по крайней мере счел нужным разбудить меня, прежде чем сам отправился следом за ними.

— Нам надо молиться, чтобы Куин остановил моего внука, — сказала Эйта.

— Хотя мне не хотелось бы тревожить вас, — Джорджиана нервно расхаживала по комнате, заметно хромая, — но я уверена, что это Куина надо будет сдерживать, Я никогда не видела его в таком состоянии. Он ушел, не проронив ни слова, не обратив внимания на просьбу подождать меня. Я… Я… — Она закрыла лицо руками и разразилась слезами. — Мне кажется, что он собирается вызвать его на дуэль.