— Перестань! Не надо относиться к этому с такой легкостью. — Грейс запнулась, но только на секунду. — Я не верю, что ты — злодей. И, Майкл, я понимаю, почему ты никому не доверяешь. Наверное, когда дошло до сути дела, тебя слишком многие предали. Недавно ты советовал мне не доверять людям, — заторопилась Грейс, — но видишь, я доверилась тебе в тот день, когда, ослепленная вьюгой, позволила посадить себя на лошадь. Я стала доверять тебе еще больше, когда мы оказались вместе. Я не боюсь будущего, потому что… О Господи, Майкл, разве ты не догадываешься, какие чувства я испытываю к тебе в своем сердце?

На мгновение на Майкла словно нашло затмение какое-то.

— Не надо делать из этого трагедию, — тут же быстро нашелся он, отрывая от себя ее нежные руки.

— Не смей говорить мне, что делать или что чувствовать. Разве ты не знаешь, как я устала от всех, пытающихся защитить меня. Что мне делать и чем рисковать, должна решать только я сама.

— Грейс, у тебя была всего лишь какая-то четверть часа, чтобы подумать о том, с чем я живу всю жизнь, — со сдерживаемым волнением, потрясенный ее мужеством и верой в него, заговорил Майкл. — Не обманывай себя на этот счет.

Грейс проигнорировала его попытки увести их разговор в сторону и внимательно вглядывалась в его лицо.

— Мы могли бы найти способ во всем разобраться. Возможно, если бы ты захотел довериться Люку или Куину, они смогли бы тайно помочь тебе найти решение.

— Мне кажется, что они скорее тайно договорятся повесить меня, используя твой жемчуг. Даже ты должна заметить, как им не терпится проводить меня назад в Йоркшир, — прошептал ей на ухо Майкл, зарывшись руками в серебристые локоны ее мягких волос. — Грейс, ты не понимаешь, я сделал мой выбор семнадцать лет назад. И хотя были времена, когда мне хотелось, чтобы я более взвешенно обдумывал мои поступки, когда судьба постучалась в мою дверь… Грейс, я мало, о чем сожалею. Мне жаль, что приходится рассказывать тебе об этом. Но уверяю тебя, если бы у меня был хоть малейший шанс обеспечить тебе нормальную жизнь, я бы ухватился за него. Но такого шанса нет.

Грейс опустила голову.

— Любимая моя, не грусти. Я счастлив, что наконец рассказал тебе. Теперь ты поймешь, почему я сказал то, что сказал, и почему я поступил так, как поступил. А теперь я хочу, чтобы ты оказала мне последнюю услугу.

— Но, Майкл, я уверена, если я…

Майкл приложил указательный палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Что такое, Майкл?

— Я хочу, чтобы ты обещала мне, что никому об этом не расскажешь. И еще обещай мне, что мы приложим все силы, чтобы встретиться, по крайней мере, еще один, последний раз до моего возвращения в Бринлоу. Потому что мной руководят эгоистические побуждения, и я хочу, чтобы у меня остались счастливые воспоминания о тебе, без всяких разговоров о моем прошлом и без лжи.

Грейс, я хочу, чтобы ты вспоминала обо мне с любовью, если это, возможно, после того, что я рассказал тебе о моем отвратительном прошлом. А еще я хочу, чтобы ты позволила этим воспоминаниям постепенно уйти из своей памяти и устроила хорошую, счастливую жизнь с кем-нибудь, кто подходит тебе по всем статьям.

— Ты бы ни за что не сказал это, если бы действительно…

Ее слова прервал стук в дверь.

— Простите за вторжение, — в дверях появилась темноволосая голова герцогини, — но Люк мечет гром и молнии и грозится… Ладно, я постараюсь удержать его еще несколько минут.

— Мы будем следом за вами, мадам! — Майкл схватил Грейс за запястье и потащил ее к двери. Но когда герцогиня ушла, он прислонился к дверному косяку и, заключив Грейс в объятия, заглянул в ее тоскливые глаза. — Господи, да как же я нашел тебя? Как же я заслужил тебя, пусть даже на этот короткий промежуток времени? — Он болезненно сглотнул, чувствуя, как спазм перехватил горло, и прижался губами к ее губам. Он отчаянно пытался запечатлеть в своем мозгу это мгновение. У них оставалась так мало времени. Он не должен тратить ни минуты впустую. Даже сотой доли секунды.

Глава 15

Через два дня, находясь в уединении в своей прекрасной комнате, примыкавшей к спальне, Грейс обмакнула перо в чернильницу и обвела кружком объявление в «Морнинг пост». Обдумывая свое затруднительное положение, она рассеянно водила по подбородку пушистым концом пера.

Майкл просил ее максимально использовать оставшиеся до его отъезда в Бринлоу дни, и она сделает так, как он предложил. Но из головы у нее никак не выходила тайна, которую он ей раскрыл.

Она собрала воедино все противоречивые поступки и разговоры, которые происходили у них в Йоркшире, все, что он сказал ей во время их мучительного расставания, и все его слова здесь, в Лондоне. И чем больше она думала об этом, тем крепче становились ее убеждения и тем сильнее ей хотелось стать для него такой, какой он хотел. Ему надо было, чтобы она была такой же сильной, каким был он сам в течение долгого времени.

И она окажется на высоте положения. Потому что Грейс была почти уверена, что видела в его глазах правду… Что он любит ее, по-настоящему любит. А еще больше она верила в то, что он невинен, как младенец.

Грейс посмотрела на объявление, лежавшее перед ней. Два дня она просматривала утренние и вечерние газеты, прежде чем нашла загородный дом менее чем в сорока милях от района Гайд-парка. Агенты в Лондоне предлагали немедленный договор найма, но сроком на один год. Она позволит себе скромное проживание в Беркшире, даже если дом не нужен ей на такой длительный срок. И все это ради шанса тайно побыть с ним, пока они спланируют свой окончательный отъезд. Учитывая обстоятельства, это — единственное решение.

Пока Грейс писала письмо, приняв условия и указав ожидаемую дату приезда, она также составила план, как лучше попросить свою преданную служанку Салли втайне доставить письмо с нужным количеством золотых гиней агентам.

Грейс задумалась на минутку, потом подписала письмо своим именем и девичьей фамилией матери: Ройен. Грейс закусила губу. Возможно, ей придется жить с новым именем, если Майкла когда-нибудь в будущем найдут. Поскольку он человек незнатного происхождения и не мог избежать ареста, им придется бежать, скрываться всю жизнь. Но она легко может позволить себе купить новую жизнь с ним, подальше от всего, что им обоим известно. Возвращаться в Йоркшир было очень опасно, учитывая неудачное знакомство с болтливым герцогом Бофором. Возможно, мистер Браун поможет им найти уединенный домик в Шотландии, если до этого дойдет.

Но как они смогут пожениться, учитывая опасность длительного публичного оглашения имен лиц, предполагающих вступить в брак? Грейс закрыла лицо руками. Это казалось таким невозможным. Все. Она ненавидела обман, а все это было не чем иным, как обманом. Наконец она поняла, что Майкл так старательно пытался донести до нее.

И все же… От этого ей еще больше хотелось бороться против несправедливости. На то, чтобы убедить Майкла позволить ей уехать с ним, уйдет много времени. Но она объяснит ему, как пришла к такому решению сегодня, в день подарков, когда выдержала поток тех же самых людей, которые, она всегда знала, находились в Шеффилд-Хаусе, пока они хвастались своими ежегодными подарками. Она была совершенно безразлична к ним.

Послышался легкий стук в дверь, Грейс торопливо посыпала письмо песком и спрятала его под книгу на своем секретере.

— Войдите.

— Ну что, ты готова? — впорхнула в комнату Розамунда с озорной улыбкой на лице. — Удивлена, что ты здесь. Я думала, что ты разыгрываешь.

— Тебе следовало знать меня получше. — Грейс взяла свою шляпу с вуалью для верховой езды, поправила тяжелую юбку амазонки и встала. — Разве я когда-нибудь кого-то разыгрывала?

— Нет, но все когда-то бывает впервые.

— Это правда. Я подумаю об этом и, возможно, просто удивлю тебя. Может быть, даже очень скоро.


Сегодня утром на рассвете, как это происходило последние несколько дней, Майкл уселся верхом на Сиу и осторожно двинулся по полутемному лабиринту лондонских улиц. Сам себе он сказал, что делает это ради того, чтобы найти того мальчишку-трубочиста чтобы найти Джеймса. Но глубоко в сердце знал, что делает это со страхом. Майкл чувствовал беспокойство независимо оттого, где находился: в приюте, в больших домах друзей Грейс, даже на улицах, где он сейчас пытался затеряться. Ему надо уезжать из Лондона. Он остался здесь только из-за того, что попросил Грейс о последней встрече.

Майкл подоткнул края своего пальто с прорезями по бокам, чтобы защитить себя от холода. Его кобыла вскинула голову при виде оставшейся кое-где травы, и Майкл отпустил поводья. Сиу вытянула шею, но прибавила шаг и перешла на галоп. Да, даже лошадь пыталась донести до него, что надо уезжать из тесного Лондона и возвращаться на просторные вересковые поля Йоркшира, туда, где есть хоть малая степень безопасности.

К тому времени, когда они доехали до другой стороны парка, лошадь растратила свою энергию и перешла на быструю рысь. Напряжение Майкла тоже ослабло, самые худшие опасения рассеялись. Он сможет сделать это. Он сможет остаться и сходить на день рождения Хелстона. Остаться, чтобы воспользоваться последним шансом, испытать запрещенное счастье с Грейс, чтобы как следует попрощаться с ней.

Погрузившись в собственные мысли, он не услышал приближения кареты, которая катилась по улице, прилегающей к парку. Они на мгновение поравнялись, и Майкл встретился глазами с кучером и узнал его. Горди Лефрой, повзрослевший, как и сам Майкл. Не подумав, Майкл повернул голову и посмотрел вслед карете в темно-синих и золотистых тонах из конюшни Мэннинга. И в этот же самый момент голова Горди тоже повернулась вслед Майклу.

Страх сковал его внутренности, и Майкл, развернув Сиу, помчался прочь. Лошадь почувствовала его страх и понеслась галопом, словно все индейцы Каролины приготовились украсть ее у него.