София Нэш - Встреча с мечтой

Никто не мог объяснить на самом деле причины двух неудачных помолвок прекрасной графини Шеффилд.

О, предположения были, огромное количество предположений и домыслов, и не было ни одного доброжелательного.

Но этого следовало ожидать.

Потому что представители английской аристократии не имели себе равных в способности одним только взглядом или упором на одно только слово спихнуть кого-то из своего круга с шаткой лестницы высшего общества. И они с удовольствием делали это, особенно во время короткого светского сезона, когда других развлечений в Лондоне почти не было.

Да, в те холодные дни декабря Грейс Шеффи, пребывая в мрачном настроении, часто размышляла, а не виноваты ли в этом все те фальшиво изысканные разновидности вареной баранины и сливового пудинга, которые изнеженные лорды и леди стойко переносили вслед за осенним рогом изобилия.

Какой бы ни была причина недомогания, поразившего изнутри бальные залы Лондона, графиня знала, что для традиционного способа выживания необходимо иметь стальную челюсть и полное отсутствие слуха. Потому что если леди владеет титулом, у нее самой есть прекрасное оружие против злобного заезженного юмора, который распространялся среди десятитысячной верхушки Мейфэра.

Поэтому Грейс покинула друзей в Корнуолле сразу после поражения во второй помолвке, затянула корсет и храбро попыталась противостоять страданиям, которые ей доставляли сплетни в Лондоне.

Но признаки очередной неудачи появились сразу.

Она чувствовала себя совершенно несчастной и совсем одинокой, потому что на время предстоящих праздников к ней не поступило ни одного приглашения, ни на один вечер. Точно так же никто не принял приглашения в Шеффилд-Хаус на небольшое суаре, которое она сама тщательно подготовила.

Она получила лишь письма с извинениями. Ее приглашение вежливо отклонили все, кого она пригласила, и Грейс сожалела о том, что ей вообще пришло в голову вернуться в Лондон в самый разгар такой ужасной сплетни.

Вот почему потом она решила сделать то, что у нее получалось лучше всего: уехать, опять уехать. Грейс Шеффи удрала как можно дальше и как можно быстрее от надвигавшейся катастрофы в начале ее зарождения. Ее добросердечному спутнику было мало, что известно о конечном плане Грейс.

— Поставь ноги на горячий кирпич, девочка, — предложил мистер Джон Браун, его кустистые седые брови возвышались над выцветшими глазами, похожими на совиные.

— Спасибо, со мной все в порядке, — тихо ответила Грейс, стараясь держать спину прямо и сохранять непроницаемое выражение лица. Ее одежда — плащ и платье, а также блестящий жемчуг являли собой образец элегантности. — Простите меня, мистер Браун, но как вы считаете, мы успеем достичь Йорка до наступления темноты?

В тесном холодном пространстве экипажа смешались тишина и их замерзшее дыхание.

— Может, и успеем, — ответил мистер Браун, сидевший напротив Грейс, и глянул в крошечное окошко на свинцовое небо. — А может, и нет. Роман — превосходный кучер, но я вижу, дорога начинает замерзать. Ну что ж, по крайней мере, хоть, снега нет. Мои старые кости подсказывают, что для этого еще слишком рано. Но может, было бы лучше заказать номера на последнем постоялом дворе.

— Простите, — Грейс отложила книгу в сторону, — что настояла продолжить путь.

Это был их самый длинный разговор с тех пор, как они покинули Лондон. И Грейс впервые сказала что-то еще, кроме ответа на вопрос.

— Нет, леди Шеффилд, это я должен извиняться. Мне не следовало давать вам шанс ехать со мной на север. Вдовствующая герцогиня не простит мне, что я забрал вас у нее. Но с другой стороны, она не простит меня и за что-нибудь еще. — Последние слова он пробормотал шепотом. — Возьмите вот это, графиня.

Грейс попыталась взять тяжелое шерстяное одеяло, но оно выскользнуло из ее окоченевших пальцев. Мистер Браун развернул его и укутал колени Грейс и свои.

— Леди Шеффилд, я знаю, что вам это не понравится, но можно мне сказать? Вы слишком долго испытывали тревогу. Теперь я знаю, вы не собираетесь болтать и…

Он замолчал, когда она осмелилась поднять на него глаза, но тут же хладнокровно вернула на место элегантную кружевную вуаль.

— Может нам стоит поговорить о вашем будущем, — продолжал мистер Браун, — о вашем прошлом, о вашей…

— Нет…

—…последней неудаче.

Грейс резко выдохнула, и облачко ее дыхания исчезло без следа.

— Вы хотите предложить мне, мистер Браун, разобрать все подробности, которые привели к тому, что меня бросил один джентльмен и обманул другой?

— Нет необходимости в том, чтобы…

— Вы абсолютно правы. Нет никакой необходимости обсуждать эту самую скучную историю в мире. Если вы действительно хотите помочь, то, может быть, выскажете свое мнение относительно двух шляпок, которые я видела в «Лок и К’». Какую мне заказать? Ту, из бледно-розового атласа со свисающими по краям гроздьями винограда, или творение из кружева с синей птицей счастья, склонившейся на одну сторону? Что скажете, мистер Браун? Этой зимой в моде птицы или фрукты?

Он отказался проглотить ее насаженную на крючок наживку, как хитрая и опытная старая форель.

— Я восхищаюсь вами, графиня, больше, чем вы думаете. Я всегда считал вас нежной, трогательной и полной женской сентиментальности. Но в том, что касается сентиментальности, кажется, я оценил вас неверно. К этому путешествию я запасся тремя дюжинами носовых платков, и все они остаются сухими, как горло шотландца, когда иссякает джин.

— Слезы никогда не меняют истины, мистер Браун.

Он поскреб лысеющую макушку, водрузил шляпу на место и отказался ставить точку на этой теме.

— Когда Эйта покончит со мной, маркиз и герцог, скорее всего, развеют мои кости по всей Англии — за то, что я взял вас в Шотландию.

— А я скажу им, что это было единственное решение, — продолжила Грейс. — Я не стану разрушать счастье моих друзей, оставшись и превратившись в неловкое напоминание о прошлых надеждах.

— Так вот как теперь называются разорванные помолвки? Прошлые надежды? — Мистер Браун фыркнул. — Вдовствующая герцогиня называет их совсем по-другому и непростительными словами. Но это не для ваших ушей!

Грейс знала, что решительный отказ вдовствующей герцогини соединить с ним жизнь все еще не давал покоя его гордости.

— Значит, мы оба бежим. — Грейс с отсутствующим видом посмотрела в забрызганное окно небольшого экипажа мистера Брауна.

— Нет, девочка, — откликнулся он. — Убега ешь ты, а я бросаю.

— В таком случае, мистер. Браун, нам придется заключить сделку. Я обещаю не называть вас глупцом, за то, что вы бросаете леди, которая явно все еще любит вас, если вы пообещаете не утверждать очевидное, что я трусиха, спасающаяся бегством.

— Вы не трусиха, Грейс Шеффи. Вы доказали, что обладаете силой духа и характером; Вы не должны были освобождать лорда Элсмира отданного им обещания.

— Не нужно фальшивой похвалы, — поджала губы Грейс. — Я никогда не считала добродетельное поведение заслуживающим похвалы.

— Возможно, но дурное поведение тоже никогда не улучшало чью-то долю. — Старый джентльмен вздохнул и вытянул затекшие ноги, насколько позволяло пространство крошечного экипажа.

— Вы намекаете, мистер Браун, что мы обречены, быть несчастными, независимо от того, почтенные мы люди или грешные? Я и не догадывалась, что наши взгляды на жизнь так близки, — хмыкнула Грейс.

— О, пытаясь приободрить вас, я все испортил. — Мистер Браун откинулся на жесткую спинку сиденья. — Вы ошибаетесь, моя дорогая, потому что совершенно забыли об огромном преимуществе молодости. У вас впереди целая жизнь. Это только мне позволено сочувствовать самому себе. Когда ты понимаешь, что тебе семьдесят лет, тогда, имейте в виду, только тогда можно искать покоя после неудачи.

— У женщин все несколько иначе, сэр, и вам это известно. Почти все согласятся, что двадцатисемилетняя вдова списана на дальнюю полку и обосновалась там так же прочно, как плесень. Только, пожалуйста, мистер Браун, никогда не думайте, что я жалуюсь. У меня была светлая полоса. И пусть недолго, но я была счастлива с необыкновенно добрым человеком, моим мужем…

— Очень недолго, — перебил ее мистер Браун. — Ох, графиня, Шеффилд был замечательным человеком, но, простите меня за эти слова, он был слишком стар для вас.

— Вы ошибаетесь, мистер Браун. Возраст не имеет ничего общего с привязанностью сердец. Но сейчас я хочу… — Грейс сделала паузу и непослушными от холода пальцами убрала на место выбившуюся прядь волос. — Нет, мне просто необходимо уехать на короткое время. Но не волнуйтесь. Я уверена, что скоро вернусь в лондонскую суету, потому что не смогу отсутствовать долго. Просто сейчас все еще очень свежо. Нам не следовало останавливаться в Лондоне. Мне надо было бы подождать, пока какой-нибудь новый скандал не затмит мою неудачу и не превратит ее в устаревшую новость. — Она в смятении теребила пальцами длинные нити жемчуга. — К счастью, у меня есть средства, чтобы жалеть себя вдали от всяких болезненных домыслов других людей.

— Если бы не было так холодно, я бы поспорил с вами. Вы еще совеем птенец. Но я постараюсь сделать это, когда мы отогреемся перед камином по другую сторону границы. — Он подоткнул край одеяла, укрывая Грейс. — Мне только жаль, что вы не попросили свою служанку продолжить с нами путь. Вы слишком добросердечны.

— Вовсе нет. Салли не переносит холод, она нигде не была дальше десяти милей от Корнуолла, — ответила Грейс. — Я бы никогда не попросила ее поехать с нами. Но я договорилась о ее возвращении в Лондон. Когда устроюсь, найму служанку, которая лучше переносит капризы погоды северных краев. Грейс, скромно сложив руки на коленях, некоторое время молчала. — Мистер Браун… — вновь послышался ее голос.