Отстранившись, Тиа с интересом наблюдала, как он раздевается. Она хотела его. Глаза Бена сияли, когда он посмотрел на Тиа. Она была маленькой, но безупречно сложенной. Ее груди умещались в его ладони и были такой совершенной формы, словно их высекли из мрамора. Ее волосы густой золотистой массой струились по спине, а хорошенькому личику мог бы позавидовать сам ангел. Его взгляд скользнул ниже, туда, где треугольник золотистых волос прикрывал место между ног, подарившее ему сказочное наслаждение. Он хотел ее.

— Ты прекрасна, Тиа. Я не могу припомнить, когда так сильно хотел женщину, как хочу тебя.

— Ты тоже прекрасен, — прошептала она, тяжело дыша.

Бен нетерпеливо прижал Тиа к своей восставшей плоти и, не отпуская от себя, начал подталкивать к кровати, пока она не упала на матрас. Он осторожно лег сверху и сразу завладел ее соском, нежно целуя и покусывая его, а его рука отправилась в путешествие по интимным местам.

— Ты такая теплая и влажная, дорогая, — хрипло простонал Бен. — Мне нравится чувствовать, что ты хочешь меня. — Его палец вошел в ее лоно и стал осторожно ласкать сокровенные глубины, а глаза следили за выражением ее лица.

— Бен, пожалуйста…

— Потерпи, дорогая.

— Мне этого не вынести.

Бен улыбнулся и сполз к ее ногам.

— Раньше ты не позволила бы мне сделать это, — прошептал он.

Тиа напряглась, она не хотела, чтобы он делал это и сейчас.

— Не надо.

— Обещаю, что тебе понравится.

Ее протест потонул в стоне, который вырвался из груди Бена, когда его рот припал к нежным розовым складкам между ног. Никогда в жизни Тиа не чувствовала себя такой незащищенной, такой открытой и уязвимой. Она затрепетала, когда Бен стал языком исследовать влажную расселину, любя тем способом, которого она не могла себе и вообразить. Затем он вошел в нее, такой огромный и пульсирующий и так глубоко, что она полностью ощущала его в себе. Он начал медленно двигаться внутри ее тела, доводя ее до вершины блаженства, где боль и наслаждение сливаются в единое целое. Она кричала — и не слышала своих криков. Она чувствовала только его размеренное движение внутри ее, и это наполняло ее невыносимым блаженством. Сейчас она чувствовала… Видит Бог, сейчас она чувствовала, что любит его. Бен сдерживал себя до тех пор, пока Тиа, вздрогнув, не обмякла и не извергла из себя горячую вязкую жидкость. Тогда сильным толчком он вошел в нее снова и выпустил наконец свое семя. Тиа жарко прижималась к нему, и Бен понял, что никогда больше не захочет никакой другой женщины. Только Тиа и вдруг почувствовал… Видит Бог, он почувствовал, что любит ее, Тиа медленно приходила в себя.

— Раньше я никогда не испытывал потребности иметь постоянную любовницу, но теперь вижу, что это прекрасно, — ухмыльнулся Бен.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Это Джереми. Я здесь для того… Ну вы знаете, для чего.

— Убирайся, дружище. Мы передумали! — крикнул в ответ Бен.

— Ты уверен? Для меня это не составит труда.

— Ты уверена, Тиа? — спросил Бен, заглядывая ей в глаза.

В ответ ока молча кивнула. Бен повернулся к двери.

— Мы оба уверены, Джереми. Спасибо.

Дав согласие стать любовницей Бена, Тиа не сделала свою жизнь легче. Они любили друг друга с такой страстью, которая одновременно пугала и восхищала ее. Он был щедрым и внимательным любовником и старался удовлетворить в первую очередь ее. Но он был и требовательным. Он не позволял ей пассивно лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивности лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивность спасет ее от ужасного греха, который она совершала. Но как бы она не ругала себя за то, что позволяет Бену заниматься с ней любовью, в глубине души она ни о чем не сожалела. Бена было легко любить, и не удивительно, что женщины к нему липли. По правде говоря, Тиа не видела большего вреда в том, что позволяет Бену себя любить, так как оба знали, что их любовь закончится, как только корабль причалит в порту Нового Южного Уэльса. Они часто ссорились: громко, яростно, со здоровой энергией двух молодых животных, для которых лучше постоянная борьба, чем жизнь в разлуке. Их попутчики-пассажиры смотрели на них снисходительно, принимая за новобрачных, страсть которых еще не иссякла. Джереми Кумбз был единственным, кто думал иначе. Он знал Бена уже много лет, навещая их семью каждый раз, когда по торговым делам бывал в Австралии, и ему до сих пор не доводилось видеть, чтобы молодой человек так сильно увлекся. Джереми считал, что его друг встретил наконец свою половину. Даже их споры имели сексуальную подоплеку, заставляя многих пассажиров думать о возникшем между ними разногласии. Когда они схлестывались в очередном споре, не желая уступать друг другу, то от них, казалось, летели искры, но то, что их связывало взаимное влечение, было видно невооруженным глазом. Как можно не заметить два столкнувшихся урагана? И с чем можно сравнить это стихийное бедствие? Как-то днем, когда Тиа отдыхала в каюте, Джереми пригласил Бена к себе для приватной беседы.

— Почему ты не женишься на этой девушке? — без обиняков задал вопрос Джереми. — Вы просто созданы друг для друга.

— Хочешь верь, хочешь нет, но Тиа отказывается выходить за меня, — грустно проговорил Бен.

— Неужели она отвергла твое предложение? — Удивлению Джереми не было предела. — Я считал, что это ты раздумал жениться на ней.

— Ты можешь в это поверить? Тиа — единственная женщина, которой я сделал предложение. Я предложил ей выйти за меня замуж только для того, чтобы облегчить ее положение, но она предпочитает быть моей любовницей, но не женой.

— Сдается мне, что это чертовски гнусная причина, чтобы делать предложение, — укоризненно заметил Джереми. — Возможно, Тиа не хочет иметь дело с мужчиной, который уверен, что брак — что ловушка для идиотов. Наверное, она думает, что ты будешь отвратительным мужем.

— Чем бы она ни руководствовалась, она меня не хочет, вот и весь разговор. Я больше никогда не сделаю ей предложения.

— А что будет, когда вы приедете в Новый Южный Уэльс?

— Не знаю — понурил голову Бен. — Проклятие! Я ничего о ней не знаю. Вся ее жизнь — сплошная тайна.

— Разреши дать тебе совет, — осторожно начал Джереми. Он понимал, что лезет не в свое дело, но его оправдывала уверенность в том, что Бен и Тиа идеально подходят друг другу. — Нам предстоит еще много долгих недель плыть до Австралии. Думаю, сейчас самое удачное время заставить Тиа все тебе рассказать. Вдруг она просто стесняется или стыдится своей прошлой жизни и потому не хочет о ней говорить.

— Тиа стесняется? Ха! — Бен хрипло рассмеялся. — Эта девушка упрямее любого из нас. Насколько я ее знаю, она никогда не испытывает стыда. — Бен покраснел, вспомнив, в каком был шоке, когда обнаружил, что она девственница.

— Ты будешь последним дураком, если ее отпустишь, — заключил Джереми и ушел, оставив приятеля размышлять над его словами.

Когда Бен вернулся в каюту, на его лице была написана такая решимость, что Тиа заволновалась.

— Ты доверяешь мне? — спросил Бен, пристально глядя на нее.

— Не больше, чем любому другому мужчине.

— Мне кажется, настало время рассказать правду о себе.

— Нечего рассказывать. Ты знаешь все, что тебе положено знать.

— Думаю, что нет. Что это за негодяи, которые пытались тебя похитить? Я терпеливо ждал, что ты сама все расскажешь. Но, как я сейчас понимаю, это не входит в твои намерения.

— В моей жизни нет ничего интересного, — пробурчала Тиа, отводя взгляд.

— Посмотри на меня, Тиа, — попросил Бен, беря ее за подбородок. — Я никому не позволю обидеть тебя. Как ты думаешь, почему я взял тебя с собой?

Если бы Тиа хотела честно ответить на этот вопрос, она бы сказала, что Бен испытывает к ней чувства, гораздо более сильные, чем хочет себе в этом признаться. Но в последний момент испугалась правды и потому ответила так:

— Ты хотел иметь рядом с собой любовницу. Бен закатил глаза:

— Господи, Тиа, если бы мне нужна была просто любовница, я не стал бы бегать по Лондону, чтобы ее найти. Пойми, я не мог уехать, зная, что тебе грозит опасность. Поэтому и взял тебя с собой.

Тиа не поверила. Бену нравится заниматься с ней любовью, бот он и изображает из себя благородного человека. Он испытывает к ней жалость, а кроме того, непонятно почему вбил себе в голову, что обязан ее защищать. А поскольку в Австралии это сделать легче, взял ее с собой. Эти мысли не прибавили Тиа оптимизма, и она решила не раскрывать Бену правды о своей жизни.

— Не вижу никакого смысла рассказывать тебе о своих проблемах. В Австралии мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.

— Как ты намереваешься выжить в незнакомой стране? Будешь лазить по карманам? Воровать?

— Я буду работать. Я молодая, сильная и смогу о себе позаботиться. Возможно, накопив денег, вернусь в Англию.

— Работать? Как бы не так! Ты плохо знаешь Австралию. Работа там предоставляется только заключенным, которые решили остаться в стране навсегда. Пока не истечет срок их наказания, им дают кров и снабжают продуктами, а после освобождения им придется рассчитывать только на себя.

Тиа помрачнела. Если она не сможет работать, как она будет жить?

— Ты сможешь добывать средства к существованию только своим телом. Другой работы у тебя не будет.

— Ты, проклятый осел! — возмутилась Тиа, налетев на него с кулаками.

Бен перехватил ее руку.

— Я не хотел тебя оскорблять. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что одна ты там не выживешь. Если ты будешь настаивать на своем возвращении в Англию, даже когда мы достигнем берегов Австралии, я помогу тебе сесть на корабль и дам достаточно денег, чтобы ты больше не жила на улице.

Бен старался говорить убедительно, зная, что никуда не отпустит Тиа. Он просто хотел ее успокоить.

— Мне не нужны твои деньги! Я смогу прожить и без них.