Наварро и Джесс проснулись. Их взгляды встретились. Вдруг раздался хруст сломанной ветки. К водопою подошла антилопа с детенышем. Джесс улыбнулась, увидев мать и ребенка. Хорошо бы, Наварро не стал стрелять в них.

А тот и не думал об этом. Он вспомнил, как апачи частенько ловили птиц и животных и отдавали их своим детям, которые мучили несчастные существа. Женщинам особенно нравилось, как дети учатся снимать скальп. Во многих племенах милосердие было не в почете, его редко выказывали, особенно в отношении врагов — мексиканцев и бледнолицых. Но в этом его индейская кровь дала слабину. Убийство ради жизни было естественным и необходимым, но издевательства ради удовольствия — никогда.

Наварро выбросил эти мысли из головы. Он встал и потянулся.

— Вставай, пастушка, — обратился он к Джесси, которая все еще лежала. Она была так соблазнительна этим утром: Вокруг ее красивого лица завивались рыжевато-каштановые локоны.

Джесс потянулась и зевнула.

— Я чувствую себя сегодня такой слабой. Мы проделали немалый путь. А как только завтра мы приедем домой, тут же начнется тяжелая работа. Она пугает меня, но я хочу, чтобы все кончилось. На ранчо мы должны придумать план действий.

Наварро подумал, что ей так же не хочется снова отправляться в путь, как ему прерывать их совместное пребывание. Он собирал хворост, пока Джесс умывалась и заплетала косу. Он сварил кофе, а она приготовила мясо и порезала хлеб.

Через двадцать минут они поели и вымыли посуду. Джесс привязала подстилку на спину Бену и поправила ему седло. После этого она перевесила седальные сумки назад и приторочила к седлу винтовку и пару фляг с водой.

— Я готова, — сказала она Наварро, вскакивая в седло.

Они проехали мимо форта Стоктон и военного поста. Им предстояла еще одна ночевка. Джесс не хотела приезжать домой слишком поздно и отправлять Наварро ночевать в сарай, где он встретится с любопытными незнакомцами. Она также не хотела беспокоить ночью уставших за день работников. Это будет их последняя ночь вдвоем.


С приближением заката Джесс почувствовала разочарование от того, что весь день Наварро был спокоен, он снова ушел в себя. Во время остановок он сидел молчаливо, и это тревожило девушку. Каждый раз, когда их дружба, казалось, начинала набирать силу, Наварро пугался и отступал, как будто он боялся, что что-то испортит их отношения. Хотя он раскрылся перед ней больше, чем она ожидала. Она сделает паузу и даст ему расслабиться.

Когда они въехали на один из холмов, Джесс предупредила Наварро:

— Смотри, — сказала она, указывая на двух человек, которые резали проволочную изгородь, — надо, чтобы они нас не заметили.

Они съехали вниз.

— Если мы поедем другой дорогой, то сможем спрятаться от них за деревьями. Это люди Флетчера, — добавила она.

Им почти удалось проехать незамеченными, но в последнюю минуту работники заметили Джесс, которая ехала за Наварро. Мужчины достали оружие и открыли огонь. Наварро стащил Джесс на землю. Они начали отстреливаться и ранили одного в ногу, а другого в руку. Наварро вышел из укрытия. Джесс последовала за ним.

Наварро потребовал бросить оружие. Они повиновались. После этого он приказал им сесть на лошадей, привязал их к седлу и, ударив лошадей по крупу, велел им ехать домой.

— Это будет предупреждением для их хозяина. Мы могли бы сдать их властям, но тебе это не поможет. Они не станут предавать Флетчера, который убьет их даже в тюрьме. Мы поступили с ними наилучшим образом.

— Я согласна с тобой. Но как только они будут дома, Флетчер узнает о тебе.

— Это уже не имеет значения. Все равно он скоро об этом узнает. Но после этого инцидента могут возникнуть неприятности. Эти парни здорово попортили ограду. Давай починим ее.

— Но как? У нас нет ни проволоки, ни инструментов.

— Используем веревки, чтобы закрыть дыру. А завтра ты пришлешь людей, чтобы все — починили как следует. Тебе сейчас нужно следить за стадом.

Джесс обратила внимание, что Наварро все время говорит «тебе», «твое», словно не признавая ее отца. Может быть, он считал проблемы с Флетчером ее личными, поэтому и взялся помочь. Ей понравилось это. Значит, он заботится о ней, хочет ее защитить.

Когда дыра в ограждении была затянута самыми крепкими веревками, Наварро убрал нож и сказал:

— Отличное пастбище, Джесси.

— Это одно из лучших. Травы с него вполне хватает на всю зиму. Этот корм очень сочный, мы им очень довольны… А как тебе местность? Разве здесь не красиво? — Джесс мечтательно огляделась кругом.

Он посмотрел на зеленые просторы и согласился.

— Да, теперь я понимаю, почему ты так любишь эту землю. Не сомневаюсь, тебе не терпится вернуться домой.

Это было правдой и неправдой. Наварро стоял так близко, что этого нельзя было не заметить. Ее пальцы коснулись его черных волос.

— Как твоя рана?

Шрам еще был бледным и не везде затянулся, но, похоже, дела шли на поправку.

Наварро не оттолкнул ее руку и не отошел в сторону.

— Больше не болит.

— Хорошо. Если я забыла сделать это раньше, то теперь хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня тогда. Если бы ты не свалил меня вниз и пуля не попала в тебя, я была бы мертва.

— Если бы ты бросила меня там, я был бы мертв, так что мы квиты.

Начинало темнеть. В эту ночь луну было видно только наполовину.

— Тут неподалеку есть заброшенный сарай. Переночуем там, а завтра двинемся в путь. Ты не против?

— Мне нравится эта идея.

Они развернули лошадей и поехали в указанном Джесс направлении. Через полчаса они уже спешились около лачуги, которую использовали во время сезонного клеймения скота и изредка зимой. Вокруг не было ни души, нигде не поднимался дым от костра. Джесс знала, что сейчас все работники находятся либо дома, либо на южных пастбищах. Это был последний раз, когда они остались один на один.

Пока Наварро расседлывал и привязывал лошадей, Джесс зашла внутрь со всеми припасами. Девушка закрыла ставни, чтобы свет не был виден со стороны. Она опасалась, что кто-нибудь заметит их в этом убежище, больше всего Джесс боялась наемников Флетчера. Позже она запрет дверь. Вечер выдался холодным, и помещение надо будет хорошенько протопить.

Джесс приготовила ужин на железной плите. Когда путешественники уселись за стол и принялись за еду, она сказала:

— Флетчер сбивает наши цены на мясо, чтобы перехватить контракты на поставки в армию. Деньги ему не нужны, поэтому он может позволить себе продавать дешево. Не знаю, сколько мы еще сможем продержаться с такими ценами. С прошлой зимы папа никому не показывает бухгалтерские книги. Я знаю, что он много заплатил за двух племенных быков, а в последний раз мы продали не так много бычков-четырехлеток. Но не беспокойся о вознаграждении. Я уверена, папа заплатит, сколько бы ты ни попросил, — добавила Джесси. Она понимала, что ее слова об их материальных трудностях могли произвести нежелательное впечатление.

Наварро перестал есть и ответил:

— Не беспокойся, я запрошу не слишком много, Джесси, Лошадь, седло и немного еды, чтобы хватило мне на некоторое время. Когда придет время уезжать, мне потребуется немного наличных. Заплатишь мне столько, сколько ты платишь своим работникам.

Джесс удивили эти слова.

— Но, Наварро, с твоими способностями ты мог бы заработать большие деньги. Мы не станем обманывать тебя.

— Деньги нужны мне только для того, чтобы прокормиться самому, накормить лошадь и купить снаряжение. В гостиницах я не останавливаюсь, люблю ночевать под открытым небом.

— А ты не хочешь накопить немного, например, на покупку собственного ранчо?

— Я не хочу оседать на одном месте.

— Наварро, как долго ты сможешь ехать без остановки?

— Так долго, как будет нужно или как мне самому захочется. Меня ничто не привязывает к одному месту. Я взялся за эту работу, потому что мне она понравилась. Кроме того, мне нужно немного отдохнуть.

— А ты не устаешь от этого непрерывного движения?

— В этом есть свои минусы. И что самое интересное, плюсы никогда их не перевешивают.

— А если это однажды случится?

— Сомневаюсь.

— Но все-таки? — настаивала Джесси. Их взгляды встретились.

— Как ты уже говорила, кто знает, что ждет нас завтра?

Они закончили ужин и убрали со стола.

— Ты хочешь посидеть и попить кофе, пока я вымою посуду на улице? Котелок на плите.

Джесс оставила Наварро наедине с его мыслями, а сама вышла на улицу. Она переоделась в новую кофту и юбку, которые взяла с собой на тот случай, если ей потребуется выглядеть как женщине для выполнения ее миссии. Затем она распустила косу и расчесала свои рыжевато-каштановые волосы. Когда она вошла внутрь, Наварро уставился на нее, а потом сказал, что тоже хотел бы привести себя в порядок перед ответственным завтрашним днем, и вышел на улицу.

Джесс села за стол и собралась заплетать косу. Наварро вернулся, запер дверь, бросил на пол седла и подошел к столу. Поддавшись неожиданному импульсу, он произнес:

— Не заплетай их, Джесси, оставь так. Они похожи на шелковистую реку, и мои руки хотели бы нырнуть в эту реку.

Зачарованный ее красотой, Наварро начал гладить ее волосы.

Джесс закрыла глаза, наслаждаясь его неожиданно-ласковыми прикосновениями. Вдруг он отступил в сторону. Джесс встала и повернулась лицом к нему:

— Наварро…

Она заколебалась и опустила голову. Она понимала, что в любой момент он может исчезнуть из ее жизни навсегда. Это был первый и последний раз, когда они были одни. Если Джесс не даст ему понять этой ночью, какие чувства испытывает, другого шанса может не представиться. Если он не будет знать правду, то не сможет захотеть остаться с ней. Наварро должен знать, что его любят, его хотят, он нужен ей не только для той работы, на которую она наняла его. Он должен видеть, что для нее он особенный, он может занять главное место в ее жизни. Джесс должна отдать ему то, что может дать только она сама: ее любовь, доверие, саму себя. Она не совсем знала, что надо делать, но ее мама всегда говорила, что такие вещи происходят сами собой. Казалось, что-то внутри нее твердило: «Сейчас или никогда». И Джесс не могла сопротивляться этому внутреннему голосу.