По ее мобильному мог звонить только Кирилл, она не могла не ответить.

– Не бросила еще свои глупости? – Его голос в волнах радиосвязи звучал, пожалуй, даже шутливо.

– Ты дома? – шепотом спросила она.

– Да. Приехать за тобой?

– Если можешь! – Она обрадовалась такому вниманию с его стороны.

Роберт был уже в дверях комнаты. Она выключила телефон и хотела наконец остановить преподавателя, но заметила, что буквально все, кто еще задержался в эту минуту в коридоре – и парни, и девушки, и Роберт, да и она сама, обратились в сторону лестницы. И увидели, что оттуда по направлению к ним движется прекрасное видение, фея фата-моргана, невиданная принцесса, королева красоты. Модельной походкой, небрежно придерживая очаровательными пальчиками полы светлого пальто, кутая шейку в чем-то необыкновенно пушистом – что, кажется, называется боа, – сделанном то ли из лебяжьего пуха, то ли из чьих-то перьев, глядя на мир наивно распахнутыми, аккуратно накрашенными глазами, эта фея приближалась к двери в их учебный класс.

Все вокруг замерло.

– Мне сказали, что надо подняться сюда! – проворковало небесное создание, забавно оттопыривая губки и немного проглатывая слова. – Я опоздала на первые занятия, но директор школы сказал, что я легко догоню! – Необыкновенное существо, по-детски приоткрыв ротик, посмотрело на Роберта, угадав преподавателя в нем.

– Прошу в учебную комнату, мадам! – поперхнувшись и заклекотав, будто тетерев, со значением произнес Роберт и, слегка согнувшись в полупоклоне, показал в сторону двери.

– Спасибо! – проворковала девушка, видимо, привыкшая к такой реакции на ее персону, и спокойно вошла в комнату. Роберт, вдруг заторопившись, чуть не побежал к своему месту. Нина и остальные ученики втянулись за ними. Девушка окинула взглядом их класс с пыльным двигателем посередине и разочарованно скривила мордочку. Преподаватель, казалось, испугался, что она сейчас развернется и уйдет. А Нина вдруг подумала с не присущим ей по природе злорадством: «Здесь не театр, здесь учиться надо!»

Девушка подошла к соседнему с Ниной месту:

– Не занято?

Вот уж с кем бы рядом Нина не хотела сидеть! Она и забыла, что пришла на занятие в последний раз.

– Не занято, не занято! – ответил за Нину преподаватель.

Девушка, приветливо улыбнувшись, уселась с таким видом, будто она везде у себя дома, и Нина заметила, что она и не подумала достать ручку и тетрадь. Роберт, теперь в явно в приподнятом настроении, даже слегка зардевшись, взялся за указку, и Нине ничего не оставалось делать, как снова опуститься на свой стул.

«Ну ладно! – с досадой подумала она. – Пока Кирилл приедет, как раз вторая половина занятия и закончится. Тогда уж я покончу со всем этим раз и навсегда и поеду домой!»

Вторая половина занятия прошла почти незаметно. Роберт развивал тему куда более активно, чем раньше. Нина слушала его и думала, что вот она уже кое в чем может разобраться – она запоминала и усваивала материал очень хорошо. Краем глаза она иногда взглядывала и на соседку. Девушка к занятию интереса совершенно не проявляла, только с легкой улыбкой кивала преподавателю да осматривалась по сторонам.

– На сегодня все, – объявил Роберт и закрыл журнал.

Нина взяла сумку и хотела уже подойти к нему и выполнить наконец свою миссию, ту самую, зачем она, собственно, и приехала, как вдруг увидела, что преподаватель сам направляется к их столу. Отчего-то у нее сжалось сердце. Ее соседка смотрела на преподавателя свысока, горделиво подняв головку и сложив губки бантиком. И хотя девушка сидела неподвижно, Нине показалось, что она нарочно подманивает преподавателя своим изящным и одновременно вызывающим видом.

«Вот это и есть сногсшибательная блондинка!» – вздохнула Нина. Она не могла не оценить белокурые волосы соседки, завитые так аккуратно, что ни один волосок просто так, без цели, не выбивался из классических волн прически, и ровный, естественный загар, который достигается не на халяву, какой-нибудь дешевой крем-пудрой, а приобретается при регулярном посещении дорогих курортов не наших широт. Не могла Нина не заметить и той равнодушной улыбчивости и воспитанности, которая отличает детей из «хороших семей», не знающих с младенчества ни тревог, ни забот и свободно пользующихся теми благами, которые можно приобрести за деньги. В иные моменты Нина только радовалась благополучной жизни других людей, но сейчас смотреть на эту девушку ей стало неприятно.

– Мне нужно записать в журнал ваше имя! – низко склонился к соседке Роберт.

– Лиза, – не смущаясь, улыбнулась девушка и томным шепотком стала диктовать Роберту сведения о себе.

Нина прикрыла глаза и будто посмотрела на себя со стороны, глазами постороннего человека. Оценила свои весьма обыкновенные черные брюки, такой же пиджак, возможно, растрепавшуюся прическу, руки, которые выглядели как и подобает выглядеть рукам, пробывшим целый день на улице без крема, без перчаток, перемывшим груду овощей, приготовившим ужин и вот сейчас наконец застывшим в бездействии.

Роберт, как показалось Нине, плотоядно улыбаясь, тем временем расспрашивал Лизу, училась ли она когда-нибудь водить автомобиль. Та отвечала кокетливо, он начал шутить… Положение Нины становилось неудобным. Она видела, что Роберт напрочь забыл о ее существовании, и она не знала, как ей выполнить свой долг. Как ни досадно ей было, но все-таки казалось неловким перебивать его во время в общем-то недалекого флирта. Она вздохнула. Роберта, казалось, пришили к Лизе невидимыми ниточками. «Но не ехать же мне сюда специально еще раз!»

Парочка не обращала на нее никакого внимания. Нина представила, как Лиза будет сидеть рядом с Робертом в желтом автомобиле. Ей стало противно.

«Какое, впрочем, мне дело до того, кого он будет учить, с кем будет ездить?» – рассердилась она, с шумом отодвинула свой стул и пошла из класса. Другие ученики тем временем уже разошлись, коридор опустел. И только на привычном уже для Нины месте, возле окна, небрежно развалясь и опираясь о подоконник, стояли двое мужчин. Одного из них она узнала сразу – это был Михалыч. Второго, помоложе, она мельком видела после первого занятия.

«Я могу рассказать и Михалычу!» – решила она и направилась к окну. Двое друзей подобрались и посмотрели на нее с интересом.

– Можно вас на минутку? – Она подошла к Михалычу сбоку и тихонько потянула его за рукав. – Давайте отойдем!

– У нас секретов нет! – добродушно пробасил тот и показал пальцем на своего спутника. – Он вас не обидит!

– Володя! – представился второй и забавно щелкнул каблуками.

– Я думаю, что видела того человека, который утром мог разбить учебную машину! – выпалила Нина. Ей в принципе стало уже все равно, найдут или не найдут в конце концов злоумышленника. Решение бросить школу подкрепилось и неприятным впечатлением, которое произвел на нее Роберт, так активно начав ухаживать на ее глазах за молодой и красивой девушкой. Нина не ревновала, с чего было бы ей ревновать? Просто ей стало досадно, что она уже не так молода и даже в юности не была так эффектна, как эта девушка; и что у нее никогда не было такого сногсшибательного пальто и даже если бы оно у нее и было, все равно Нине не пришло бы в голову явиться на занятие в пыльный учебный класс, кутаясь в светлые опереточные меха. Но от природы Нина обладала чувством ответственности и долга, пониманием, что существует в мире некая высшая справедливость, во имя которой человек и должен совершать поступки. И движимая этим чувством, она не могла покинуть сейчас школу, никому ничего не сказав, хотя собственное упорство начинало казаться ей глупым.

Михалыч очень серьезно посмотрел на нее:

– Вы кого-то видели? Пожалуйста, вспомните все!

Его спутник Володя тоже с большим интересом выслушал короткий Нинин рассказ. Собственно, весь рассказ состоял из трех предложений – о том, как она поднималась по лестнице, как увидела чью-то фигуру с предметом, похожим на палку, в руках, и о том, как услышала звук бьющегося стекла, только не придала этому в тот момент значения.

Володя, когда она кончила говорить, заключил:

– Ну вот, другого варианта и быть не могло! Конечно, это сделали свои! – И какая-то затаенная мысль мелькнула в его глубоко посаженных глазах. Михалыч протянул Нине свою огромную лапу и, пожимая ее тонкую руку с замерзшими пальцами, даже немного потряс ее:

– Спасибо вам, Пат!

Нина не расслышала точно, как он произнес ее имя, и из вежливости представилась:

– Нина.

– Да мы знаем, как вас зовут! – засмеялся Володя. – Только между собой называем вас Пат.

– Почему? – Нина ничего не понимала. Это слово вызвало у нее ассоциацию с шахматной игрой. Пат – безысходная ситуация. «Неужели даже посторонним людям заметно, что это про меня?» – ужаснулась она.

– Ваш преподаватель, Нина, большой любитель играть в игру под названием «Три товарища». Знаете такой роман Ремарка?

Книжку Нина читала в далеком детстве. Роман этот, если честно, не захватил ее воображение. Нина, правда, знала, что шестидесятники сходили по этому роману с ума. Ей же история трех товарищей вспоминалась смутно. Девушка, погибшая в конце концов от туберкулеза, казалась ей нереальной применительно к нашей действительности, а больше она ничего и не запомнила. Она решила помолчать.

– Все условно, конечно, – стал пояснять ей Володя. – Люди не всегда же зовут друг друга по фамилии…

«Значит, Роберт рассказал им про «мадам»?» – мелькнуло у Нины.

– …вас между собой мы прозвали Патриция, Пат. Не обижайтесь, – закончил Володя.

– Зачем? – опять не поняла Нина.

– Да просто так, чтобы пошутить! Без юмора на свете жить скучно, не правда ли?

– Правда.

Нина не знала, как ей относиться к его словам. Какой-то странный разговор у них получался.

Сзади раздалось цоканье каблучков. Нина обернулась. Лиза, поправляя перья, покидала учебную комнату. Следом за ней, словно боясь отпустить ее взглядом, теряя листки из журнала и спотыкаясь, вышел Роберт.