– Да, неправильное, – жестко ответил Филипп, останавливая лошадей у обочины дороги. – За кого вы меня принимаете, Кейт? Предложить carte blanche такой утонченной девушке, как вы, да еще находящейся в стесненных обстоятельствах?! Вы что, считаете меня последним подонком?
– О нет, нет! Я так не думаю!
Филипп схватил ее руки и, сжав их, воскликнул:
– Я делаю вам предложение стать моей женой! Вы выйдете за меня, Кейт?
Кейт инстинктивно приникла к Филиппу, и все ее существо затопила волна радости, какой она еще ни разу в жизни не испытывала:
– О нет! Нет! Вы подумали о том… О Боже, как все это неприлично! – бормотала она, сама понимая, что говорит глупость.
Мистер Филипп Брум, быстро оглянувшись, решительным жестом привлек ее к себе и поцеловал. На мгновение Кейт потеряла голову от счастья и не сопротивлялась, но уже в следующую минуту в ее голове всплыли наставления Сары, и Кейт устыдилась своего поведения. «Я переступила все грани приличия, – подумала она. – И веду себя не как благовоспитанная девушка, а как простая крестьянка». Она попыталась высвободиться из объятий Филиппа, пробормотав что-то в знак протеста. К ее удивлению, он тут же отпустил ее, воскликнув при этом:
– Так я и знал! – Он натянул поводья, и лошади побежали по дороге. – Вот что значит делать предложение на ходу! Поправьте свою шляпу, Кейт, Бога ради!
Кейт была разочарована до глубины души тем, как Филипп бесцеремонно оттолкнул ее, но, вглядевшись в его лицо, она увидела, что его отношение к ней не переменилось. Она заметила, что из-за поворота на дорогу вышли парень и девушка и медленно направились им навстречу. По их одежде Кейт догадалась, что это крестьяне; а увидев, что рука юноши лежит на талии девушки, а та идет, склонив голову ему на плечо, она поняла, что это влюбленные. Они были всецело поглощены собою и бросили всего лишь беглый взгляд на упряжку, не проявив никакого интереса к тем, кто в ней сидел.
– Фу! – облегченно вздохнул Филипп, как только они отъехали подальше от влюбленной парочки. – Надеюсь, они ничего не видели!
– Да, я тоже надеюсь! – с готовностью согласилась Кейт. – А если они и видели, то так мне и надо! Ведь я вела себя как подстилка!
Глава 13
Филипп расхохотался:
– Ну и выражения у вас, Кейт! Кто вас этому научил? Уж наверное, не мистер Нид.
В ужасе от тех слов, которые у нее вырвались, Кейт сказала:
– Нет, нет! Я не должна была говорить этого! Но я не могла придумать, как бы мне помягче выразиться, а это выражение почему-то застряло у меня в памяти и… и я не заметила, как оно вырвалось! Я услышала его от одного из подчиненных моего отца – это было много лет назад – и, помнится, спросила отца, что это такое. Он так же, как и вы, расхохотался, но объяснил мне, что это слово значит, предупредив при этом, чтобы я никогда его не употребляла. Я знаю, что поступила дурно, и прошу простить меня.
– При мне вы можете говорить все, что угодно, любовь моя. Я все вам прощу.
Кейт счастливо улыбалась, но эти слова вернули ее к действительности, и она взволнованным тоном произнесла:
– Не надо было… не надо было вам делать мне предложение.
– Да, я знаю, что нарушил правила приличия, – весело ответил Филипп. – Прежде чем обратиться к вам, я должен был спросить разрешения у вашего отца, или матери, или опекуна, но поскольку у вас нет ни того, ни другого, ни третьего, я надеюсь, что вы простите мне мою вольность! Что-то подсказывает мне, что, если бы я обратился за разрешением к Минерве, она послала бы меня подальше! Можете ли вы сказать мне без всяких обиняков, выйдете вы за меня замуж или нет?
– Без обиняков – не могу, – мрачно ответила Кейт.
Пораженный до глубины души, Филипп воскликнул:
– Какого черта?..
Кейт решительно взглянула ему в лицо и заговорила, но было видно, что слова даются ей с трудом:
– Вы, по-видимому, не понимаете, в каком положении я нахожусь? Женщине, у которой нет приданого и которую не хотят знать родственники, предложения не делают! Ваша семья, вне всякого сомнения, будет против такого брака! Вы ведь знаете, что у меня нет ни гроша за душой, – я нищая!
– Как же вы высокопарно выражаетесь! – воскликнул Филипп. – Что же касается того, что у вас нет ни гроша за душой, то это переходит все границы! Это выражение ужасно вульгарно, и я просто шокирован! Прошу вас, любовь моя, больше никогда не употреблять его при мне!
Кейт ответила язвительно:
– Удивительное дело, я только что при вас употребила гораздо более вульгарное выражение, и вас оно ничуть не шокировало! Какой вы непоследовательный, кузен Филипп!
– А вы ужасная хитрюга, кузина Кейт! – любезно вторил ей Филипп. – Но давайте поговорим серьезно. Знаете, я в жизни не слыхал большего вздора, чем то, что вы мне сейчас сказали, и это меня страшно удивляет – ведь вы совсем не дурочка! Если ваши родственники не хотят вас знать, тем хуже для них. Судя по вашим словам, они ужасно противные. Что касается меня, то у меня нет родственника ближе дяди Тимоти, а уж он-то не будет возражать против нашего брака! Мне даже хочется, чтобы он был против, – тогда наконец прекратятся все разговоры о том, что я хочу унаследовать Стейплвуд. Что же касается моих дальних родственников, то им нет никакого дела до меня, а мне нет никакого дела до того, что они подумают о нашем браке! Наконец, моя дорогая крошка, я понимаю, в каких обстоятельствах вы находитесь, даже лучше, чем вы понимаете, в каком положении нахожусь я. Я не богат, Кейт. Я не могу предложить вам ни крупного поместья, ни особняка на Беркли-стрит, ни большого состояния. Мое главное богатство, как я привык считать, – это моя независимость. Моя жена будет наслаждаться приятной, но отнюдь не роскошной жизнью. Брум-Холл, конечно, и в подметки Стейплвуду не годится. Я бы сказал, что мой дом скорее просторный, чем величественный, а мое состояние не позволяет мне содержать дом в городе, я имею в виду свой собственный дом.
Филипп говорил извиняющимся тоном, и, вне всякого сомнения, искренне. Кейт не могла удержаться от соблазна подшутить над ним и спросила голосом, полным глубокого разочарования:
– Не позволяет?
– Нет! – твердо ответил Филипп. – Вам придется довольствоваться домом, который я снимаю во время сезона!
Кейт громко вздохнула.
– Ну ладно, – произнесла она, делая вид, что соглашается, но с большой неохотой. – Поживем и в чужом доме, если он, конечно, расположен в лучшей части города!
– Мы собирались, – сказал Филипп, глядя с понимающей усмешкой в смеющиеся глаза Кейт, – поговорить серьезно, моя дорогая шутница.
– А я и хотела быть серьезной, и ни за что не стала бы смеяться над вами, но вы вдруг начали нести какую-то околесицу! Дорогой сэр, когда мой отец служил в армии, мы жили в ужасных условиях: и в грязных, продуваемых всеми ветрами домишках на испанской и португальской границах, и в роскошных, но ужасно холодных комнатах старинного замка к северу от Тулузы. А когда папа вышел в отставку, мы обитали в разных жилищах, в зависимости от того, водились у него в кармане денежки или нет. Когда мы приехали в Лондон и папа еще не успел растратить все, что у него было, мы жили в роскошной квартире на Кладжерс-стрит; но в конце концов нам пришлось переселиться в бедную квартирку на Темза-стрит. Бедный папочка совсем не умел тратить деньги расчетливо. Видите ли, он был игроком, и, когда ему везло, он швырял деньги направо и налево. Сколько раз он приходил домой и вываливал мне на колени целую кучу гиней, а сколько дорогих побрякушек он мне подарил! У него было много недостатков, но скупердяем он никогда не был. Папа был необыкновенно щедрым человеком и таким милым, но… но на него ни в чем нельзя было положиться!
– Да, я кое-что слышал о нем от Минервы. Он оставил вас в долгах, мое дорогое дитя?
– О да, но долги были небольшими! – беспечно сказала Кейт. – И никаких карточных долгов – тут он был на удивление щепетилен. Я продала все побрякушки и еще пару более крупных вещей, чтобы оплатить счета лавочника и рассчитаться со всеми долгами.
– Оставшись при этом без гроша за душой, – вставил Филипп. Кейт улыбнулась:
– Но мне удалось понравиться миссис Астли, и она взяла меня в гувернантки к своим детям. Кроме того, Сара всегда была готова принять меня под свое крылышко. Мне хотелось бы, чтобы вы увидели дом, который по ее наущению купил мистер Нид, чтобы разместить свои фургоны, лошадей и конюшни. Этот дом, который был когда-то постоялым двором, находится недалеко от гостиницы «Бык и Уста», в Сити. Это очень милое местечко! Дом сильно обветшал от времени, но мистер Нид и Джо отремонтировали его и превратили одно крыло в уютное жилище для своей семьи. Вернувшись от миссис Астли, я жила в семье Нидов, пока тетушка не забрала меня к себе в Стейплвуд. Все они были так добры ко мне – и Джо, и его отец, и внуки мистера Нида! – Глаза Кейт неожиданно наполнились слезами; она смахнула их рукой и быстро заговорила: – Я там совсем разбаловалась, но мне очень нравилось жить у Сары. Я знаю, моя тетушка никогда не сможет поверить в то, что мне там действительно нравилось, но… но она никогда не знала, что такое настоящая нужда, и к тому же она ужасно заносчива.
– Вы хотели сказать – невыносимо спесива! – безжалостно поправил ее Филипп.
Кейт была вынуждена признать справедливость этого замечания и не смогла удержаться от того, чтобы не посплетничать.
– Однажды она застала меня за беседой с кучером и сказала, что опускаться до общения с людьми из простонародья – дурной тон, – с усмешкой продолжала Кейт. – А мне интересно разговаривать с простыми людьми, хотя я и не осмелилась признаться ей в этом.
– И мне тоже интересно! – воскликнул Филипп, и на лице его отразилась неподдельная радость. – Я вижу, что мы просто созданы друг для друга! Когда же, наконец, мы поженимся?
– Не знаю! У меня ведь еще не было времени подумать. Да и вам тоже не мешало бы все взвесить, прежде чем делать мне предложение.
"Всевластие любви" отзывы
Отзывы читателей о книге "Всевластие любви". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Всевластие любви" друзьям в соцсетях.