Макс все еще не мог сдержать смех. Клео сидела, гордо сложив руки на груди, и смотрела на извилистую дорогу. Ее лицо выражало возмущение.

— Извини, — сказал Макс.

— Зачем извиняться? Я вижу, ты ни в чем не раскаиваешься.

— Ладно, Клео, ты должна признать, все было очень смешно. Ты боялась, что подумают в городе, когда узнают, что ты автор «Зеркала». Однако все прошло гладко, так ведь?

— Ясно, никто из них и не подумал прочитать книгу.

Клео не скрывала своего недовольства.

— На мой взгляд, это верное предположение, — заключил Макс. — Если проведенный нами опрос общественного мнения отражает действительность, мы можем сделать вывод, что большинство людей, с которыми ты встречаешься, никогда не прочитают ни одной твоей книги. А вот беседовать с тобой о книгах они будут. В слове «автор» для них таится нечто магическое.

— Ты хочешь сказать, они будут пересказывать сюжеты собственных творений, предлагать мне написать об истории их семьи, или, хуже того, обвинять, что меня издают вместо них.

— Да.

Клео невольно улыбнулась.

— А ты прав, это действительно смешно.

— Очень, — задумчиво подтвердил Макс. — Особенно выражение на лице Форрестера.

— Я вспоминаю, как он часами бубнил о своей книге, какой фурор она произведет в издательском мире…

Клео смолкла и тоже заулыбалась.

Макс наблюдал за ней уголком глаза.

— Это не значит, что у тебя совсем не будет критиков, — предупредил он. — Но, думаю, ты отразишь нападение, если кто-то скажет тебе, что твоя книга макулатура.

— Как это сделал Нолан. — Улыбка Клео стала грустной. — Да, я справлюсь. Я опасалась, что люди станут вмешиваться в мою личную жизнь, а на деле оказалось, что больше всего они хотят говорить о самих себе. Это совсем не похоже на события после смерти родителей.

— Верно.

— Просто я сейчас многое преувеличивала.

— Что касается твоего воображения, то тебе нет равных, — согласился Макс. Смех исчез из глаз Клео.

— Хорошо бы мой преследователь был только плодом моего воображения.

Макс смотрел на дорогу.

— Я бы тоже этого хотел.

Клео повернулась к нему, пораженная неожиданной мыслью.

— Уж не думаешь ли ты, что меня преследует Адриан Форрестер? Может быть, зависть взяла в нем верх. Может быть, он хочет меня наказать за то, что моя книга напечатана, а его нет.

Макс с мрачной уверенностью отрицательно покачал головой.

— Нет. Все факты за то, что Адриан совсем недавно узнал о выходе книги. А происшествия начались месяц назад. Он бы не смог так долго сдерживать свою ревность.

Клео откинулась на спинку сиденья.

— Я не уверена. Может быть, он знал уже давно, но притворялся, что ему ничего не известно.

Макс на мгновение снял руку с руля и погладил ее колено.

— Мы обязательно найдем того, кто пытается тебя запугать, Клео.

— Я тоже надеюсь.

Некоторое время они ехали молча. До гостиницы оставалось с милю пути. Скоро они будут дома.

Будут дома.

Хотя Макс ни на секунду не забывал о событиях, отравлявших жизнь Клео, сейчас он испытывал чувство приятного ожидания, зарождавшееся где-то в глубине его души.

Впервые за всю свою жизнь он сознавал, что у него есть место, где его ждут. Но самое главное, у него была женщина, которой он был нужен, женщина, которая ждала его целую жизнь.

— О чем ты думаешь, Макс? — осторожно спросила Клео.

— О том, починил Бен душ в двести шестнадцатом или нет.

Клео улыбнулась. Ранняя темнота зимнего вечера опускалась на побережье. Тяжелые тучи над головой обещали ночью дождь. Макс миновал последний поворот и увидел яркие огни «Гнездышка малиновки».

— Клео?

— Что?

Она с профессиональным беспокойством хозяйки гостиницы смотрела на полупустую стоянку.

— Я хочу, чтобы мы завели ребенка.

Она забыла о стоянке.

— Что-что?

— Я хочу ребенка.

Ребенок укрепит их союз. Ребенок будет еще одним звеном, связывающим его с Клео и ее друзьями.

— Почему?

Макс не знал, что ответить.

— Кто скажет, почему люди хотят ребенка?

— Есть множество причин, зачем люди хотят иметь детей. Но не все из них можно считать основательными. Почему ты хочешь ребенка?

— Это что — проверка? — спросил Макс.

— Возможно.

Он сосредоточился, пытаясь словами выразить свои чувства.

— Пришло время, — начал он. — В следующем месяце мне будет тридцать пять. У меня надежный доход от вложений, которые я сделал за последние годы. Теперь, когда я поступил к тебе на работу, я веду размеренный образ жизни. И еще у меня есть ты.

— Не уверена, что это такие уж убедительные причины, — сдержанно заметила Клео. Его пронзил страх. Пальцы сжали руль.

— Что все это, черт возьми, значит? — не выдержал он.

Клео мгновенно ощетинилась.

— Ребенок — это большая ответственность. Надо учесть множество вещей. Мы берем на себя серьезные обязательства.

— Мы с тобой уже связали себя серьезными обязательствами.

— Я знаю, и все-таки…

— Чем ты рискуешь? — перешел в наступление Макс, нащупав слабое место в ее доводах. — Ты боишься, я тебя брошу через год или два, как это случилось с Сильвией и Сэмми?

Клео повернула голову и посмотрела на Макса оценивающим взглядом.

— Нет. — Ее голос звучал негромко, но очень твердо. — Я не думаю, что ты бросишь свою семью.

— Может, ты думаешь, я буду плохим отцом? Послушай, я понимаю, человек с такой биографией, как у меня, не кажется надежным кандидатом на роль отца. Но, на мой взгляд, у меня есть основные необходимые качества. Ты как-то сказала, что не обязательно прыгать с самолета без парашюта, чтобы узнать, чем это кончится.

— Каковы же основные качества для того, чтобы быть отцом? — с искренним любопытством спросила Клео.

Макс бросил на нее быстрый взгляд.

— Всегда быть рядом и выполнять свои обязанности.

— Где ты этому научился? — спросила Клео.

— У своего отца, — резко ответил Макс.

— Он проводил с тобой много времени?

— Нет, я его никогда не знал. Он оставил нас еще до моего рождения.

— Вот как.

В ее голосе появились сочувствие и понимание.

— Делать обратное тому, что со мной делали в детстве, вот моя стратегия отцовства. Клео коснулась его плеча.

— Макс, я уверена, из тебя выйдет потрясающий отец.

Он почувствовал огромное облегчение. Он приложил усилия и снова одержал победу.

— Ты так считаешь?

— Да. — Она смотрела через стекло на приветливые огни гостиницы. — Я так считаю.

— Тогда вопрос решен. Давай немедленно приступим к делу.

— Может, займемся этим после обеда? — спросила Клео. — У семьи будет к нам много вопросов, да и Триша с Беном, наверное, захотят обсудить с нами свадебные планы. И еще я проверю, кто зарезервировал у нас номера. У О'Рилли тоже могут быть для нас новости.

Макс невесело улыбнулся.

— Если ты настаиваешь, можем подождать и до после обеда.

Все идет отлично, успокоил он себя. Откуда же у него эта тревога, превозмогающая чувство удовлетворения?

Он только еще задавал вопрос, но уже знал ответ. Он продолжал рисковать. Кому, как не ему, знать, что он заставил Клео согласиться на помолвку, как однажды заставил и Кимберли. А теперь заставил Клео взять на себя еще одно обязательство.

Может быть, он слишком настойчиво старался войти в ее жизнь. Он знал, что ему не хватает опыта. Именно так он потерпел поражение с Кимберли.

Может быть, ему следовало выждать, подумал Макс, внезапно поставив под сомнение свою наступательную тактику. Где-то он допускал ошибку.

Самые желанные для него вещи ускользали, стоило протянуть к ним руку.


Спустя три часа Макс благодушно наблюдал в солярии за О'Рилли, который, развалившись и положив ноги на скамеечку, сидел в плетеном кресле.

— Наслаждаешься отдыхом? — спросил Макс. О'Рилли посмотрел на него понимающим взглядом.

— Кажется, наконец-то до меня дошло, почему ты поменял работу, Макс. Тебе надо следить за своим весом, а то растолстеешь от шоколадного печенья.

— Я легко сгоню жир. В таком старом доме всегда есть какая-нибудь починка.

— Точно. Я это проверил на практике. Пока ты был в отъезде, я помог Бену починить пару кранов. Между прочим, Бен считает, что у тебя талант.

— Не знаю, почему он так думает, — сказал Макс. — Что-то не замечал за собой никаких подвигов.

— Наверное, все мы ищем примеры для подражания, — усмехнулся О'Рилли. — Сэмми руководит ремонтными работами.

— Сэмми умеет руководить.

О'Рилли выглядел довольным.

— Он чудесный мальчишка, правда?

— Еще какой.

— К тому же умница, — продолжал О'Рилли.

— И очень талантливый, — добавил Макс, вспомнив карандашный рисунок у себя в комнате.

— Каким же надо быть подлецом, чтобы бросить Сэмми и такую прекрасную женщину, как Сильвия, — сказал О'Рилли.

— Это настоящий преступник.

— Некоторые типы не понимают, где их счастье, правда? — размышлял О'Рилли.

— Нет, не понимают.

О'Рилли внимательно смотрел на Макса.

— Но некоторые люди, вроде нас с тобой, кое в чем разбираются. Мы умеем оценить хорошую вещь.

Макс обратил внимание на новые нотки, прозвучавшие в его словах. С тех пор как О'Рилли похоронил жену и дочь, Макс не слышал в его голосе других эмоций, кроме неизменного наигранного оживления.

— Да, — подтвердил Макс, — мы-то можем отличить хорошую вещь от плохой.

Он посмотрел на открывшуюся дверь. На пороге появился Бен.

— Входи, Бен. Мы уже давно тебя ждем.

— О чем пойдет речь? — Бен взглянул сначала на Макса, потом на О'Рилли. — Будем обсуждать ситуацию?

— Все правильно. Садись. — Макс показал ему на кресло. — Считаю, этот вопрос нам троим следует обсудить заранее, прежде чем мы оповестим семью. Им незачем пока волноваться.