Я попыталась встать на ее место. Непростое, однако, это занятие, имея характер, столь не схожий с Марусиным. Видимо, мне это все-таки удалось, потому что вдруг откуда-то взявшийся внутренний голосок жалобно спросил: «Как же гнать? А на что тогда жить мне и моим детям?» Действительно, а на что ей и ее детям (ведь не потащит же за собой Петя в новую семью великовозрастных детишек) жить: кушать, одеваться, учиться и так далее? Все, дальше можно не продолжать. Что бы мы ни говорили – бытие определяет сознание. Так что, подытожила я, дилемма: гнать или не гнать – решилась (с Машкиной точки зрения, разумеется) в пользу второго варианта. А если не гнать, то как тогда строить с ним отношения дальше? Завести кого-нибудь в отместку? Наплевать на дом и стать деловой женщиной? Я повертела все пришедшие в голову варианты так и эдак, но что-то беспокоило меня, что-то в моих рассуждениях отдавало искусственностью. Так иногда бывает, когда смотришь какую-нибудь душещипательную американскую мелодраму со счастливым концом и, хотя тебе безумно хочется поверить во все происходящее на экране, умом понимаешь, что нет, не бывать этому, все это кино – одним словом, обман. Каждой клеточкой своего существа я желала, чтоб Машка безболезненно выпуталась из этой передряги и пошла по жизни дальше, уверенная, не растратившая себя на страдания и унижения, победившая и свою собственную мягкотелость, и Петюнчика с его самодовольным эгоизмом. Я любила Машку, просто, без всяких оговорок любила ее. И к великому сожалению, очень хорошо знала. А знание это тихонько талдычило мне: «Не будет этого победного шествия, не будет». Будут слезы, робкий скулеж, самоуничижение и вечная надежда, что все само собой устроится. А еще я поняла, что не могу держать все это в себе. Требовалось поделиться с кем-то, кто смог бы адекватно оценить происходящее. Я решительно взялась за телефон.
– Алло, – ответила мне Светка из далекой Германии.
– Привет, дорогая, – сказала я..
– О, Ирэн! – обрадовалась Светка. – Какими судьбами?
– Ты не занята? Можешь поболтать несколько минут?
– С тобой – всегда. Хотя занята теперь я действительно под завязку, – ответила Светка.
– Что так?
– Пашу как вол, ни минуты продыху.
Полтора года назад Светка окончательно обосновалась в Германии. И вынуждена была работать, работать и работать. Подвизалась она на ниве журналистики и теперь целыми днями носилась, по ее собственному выражению, как жесть по ветру. Не всегда это выражалось в реальном физическом перемещении ее тела в пространстве большого индустриального и морского города Гамбурга, поскольку много времени Светланка проводила за компьютером, но занята она была действительно день и ночь.
– Не возражаешь, если ты станешь рассказывать, а я тут тихонько буду писать? – спросила Светка.
– Да ясное дело, – ответила я.
– Ну, валяй докладывай, что там у тебя новенького.
Я немного помедлила. Очень хотелось услышать Светкины комментарии, все же она почти профессионал в сложном деле поиска истины в проявлениях человеческой души. Для чистоты эксперимента я решила пока повременить с информацией о том, что главная героиня моей истории – Машка.
– Представляешь… – начала я и выложила всю историю, обозначив Машку как «одна моя подруга». – Как ты думаешь, что она будет делать дальше? – завершила я свой рассказ.
– Ну и где ты насмотрелась этой белиберды? – вдруг спросила Светланка после некоторой паузы.
– Пардон? Ты о чем? – удивилась я.
– Что за сериал, спрашиваю? Я же тут ваше российское телевидение не смотрю, но вообще, честно сказать, думала, что у вас только детективы гоняют. Или теперь и мелодрамы в ход пошли?
– Светка, – решительно прервала я ее, – ты что, не слушала меня? Это не сериал. Это было в действительности.
Компьютерное пощелкивание в трубке прекратилось.
– Прости, я, видно, отвлеклась немного, – стала оправдываться Светка, на секунду умолкла, потом осторожно спросила: – Ты не шутишь? Хочешь сказать, это было взаправду?
– Да, – подтвердила я.
– То есть, – начала врубаться Светка, – эта твоя подруга садится себе в самолет, а там…
– А там любовница.
– Слово какое-то… – фыркнула Светка.
– Согласна, но не в слове суть.
– С ума съехать! – расхохоталась Светка. – Вот уж прикол так прикол! И что твоя подруга сделала?
– Светка, ты точно ни черта не слушала. Повторяю: она ни-че-го не сделала.
– А, ну понятно, – сообразила наконец Светка, – ты звонишь мне, чтобы, так сказать, узнать возможный вариант развития событий?
– Ну да, – подтвердила я, – очень любопытно, как бы ты трактовала ситуацию. Ты ж у нас душевед.
– Комплиментируете, девушка, – хихикнула Светланка.
– Есть немножко, – усмехнулась я.
– Хорошо, – деловито сказала Светка, – что у нас имеется?
– У нас имеется психологический портрет подруги… – И я обрисовала Машкин психологический портрет.
– А муж? – поинтересовалась Светка. – Каков он, этот субъект?
Я в двух словах набросала Петин портрет.
– – Ну, исходя из всего этого, – задумчиво протянула Светка, – кстати, что-то такое знакомое… просто до боли в висках… Ну ладно. Так вот, думаю, сядет она в угол и будет лить слезы. Максимум, на что решится, – это учинит скандал со страстными взываниями к долгу мужа и отца. А ты сама-то что мыслишь?
– Да то же самое, – упавшим голосом сказала я, – но, думала, вдруг ошибаюсь?
– А что, она спрашивает совета?
– Пока нет. Вот, кстати, не знаю, удобно ли позвонить ей и узнать, как она там. Или ждать, когда сама объявится?
– Тебе виднее, – ответила Светка, – твоя подруга.
– Твоя тоже. Речь-то о Машке.
На том конце провода воцарилось молчание. Я прислушалась: ни дыхания, ни каких-либо иных звуков.
– Алло-о! – пропела я.
– Да здесь я, здесь.
– А что молчишь?
– Потому что в шоке! – завопила она. – Так эта скотина Петруччо завел себе даму сердца?
– Ага.
– И Машка с ней летела? И та щебетала ей о своем кавалере?
– Ага, – повторила я.
– И потом вытащила фотки…
– А там – он, – подытожила я. – На фоне отремонтированной квартиры и выдуманных им «гогеновских» пейзажей на стенах.
– Урод! – припечатала Светланка.
– Кто б сомневался! – поддакнула я.
– Кстати, о Гогене… – сказала Светка.
– Да?
– Не думала, что он способен на творческий полет.
– Я тоже.
– Странно.
– Согласна.
Мы немного помолчали.
– Ну надо же, – заговорила наконец Светка, – я ведь только на днях вспоминала Марусю и даже где-то позавидовала ей.
– Интересно было бы знать, в чем именно?
Да, понимаешь, – сказала со смешком Светланка, – подумала, что вот мы с тобой, например, лезем из кожи вон, чтобы утвердить свое «я», я имею в виду наши отношения с мужиками, а может, это никому и не надо? И думала, что Маруся, одна-единственная из нас, поступает умно и даже, может быть, мудро. Выращивает свой брак много лет и пожинает неплохой урожай: дети, непьющий и работящий муж, уютный дом и так далее. А мы все мечемся, мечемся. И с нулевым результатом.
– Ну, насчет нулевого, – возразила я, – не стала я бы так уж уничижаться. Что касается Маруси, ты права, я тоже как-то на днях мысленно радовалась за нее. В том смысле, что хоть Петюнчик и нудный тип, но домовит не в меру и примерный семьянин. И решила: хоть что-то Машунька получила от этого брака, а ведь для нее это плюс еще дети – то, из-за чего на этом свете и стоит жить. А выходит, в действительности все не так.
– Да, выходит, она теперь в полной заднице.
– Ужас! – вздохнула я.
– Ага. Петюнчик такой же козел, как и наши с тобой мужики. И даже хуже, потому что наши хоть не такие зануды.
Мы опять помолчали немного.
– Но, в принципе, – ожила наконец Светка, – думаю, мы с тобой правы. Машка ничего не станет предпринимать. Кишка тонка.
– Боюсь, что так, – сокрушенно согласилась я.
– А кстати, что ты думаешь об этой девице, с которой у Петюни…
– Да пошла она! – в сердцах рубанула я. – Честно сказать, сейчас только о Машуньке могу думать. На черта мне эта девица, у которой мозгов ни грамма?
– Откуда знаешь? – заинтересовалась Светка.
– Влюбиться в Петю? – фыркнула я. – Это что же надо иметь вместо серого вещества?
– Точно, – согласилась Светка. – Дура. А кого еще, собственно, Петя-то мог подцепить?
Алена
Наврала абсолютно все. Кроме имени и рода занятий. А остальное – сплошная беллетристика. И то, что больше двух лет знакомы, и что ездили в Париж, а уж о Гогене и говорить нечего. Петя с талантами Гогена – надо ж такое придумать! Хорошо, если ему вообще известно, кто это такой. Нет, сногсшибательная колористика в моей квартире – Кириных рук дело. Кира – мой знакомый дизайнер. Петя тут ни при чем. И в Париж я ездила одна. Как обычно. И знакомы мы всего полгода, чуть больше.
Зачем врала? Затем, что я часто это делаю. Вранье стало моей философией, моим спасением от внешнего мира. С недавних пор. Раньше я была исключительно честной девочкой. Говорила всем то, что думаю. И дожила в таком ритме почти до тридцати лет. Даже не верится, что продержалась так долго, ведь все вокруг просто подталкивало к вранью. Но я далеко не сразу усекла, что люди задают тебе вопросы не для того, чтоб узнать, как дела обстоят на самом деле, а лишь чтобы услышать то, что желают услышать. А если они обманываются в ожиданиях, то начинают смотреть на тебя косо: мол, что-то тут не то. Так что теперь мой ответ на любой вопрос зависит от того, с кем я, собственно, беседую. Чтоб вам все стало понятно, скажу, что размер сумм, звучащих в ответе на вопрос: «А сколько ты получаешь?» – колеблется в диапазоне от четырехсот долларов до тысячи. Реальная цифра – семьсот тридцать, но кому это на самом деле интересно?
То же и с моим незадавшимся замужеством. Нет, я не захожу настолько далеко, чтобы говорить, что я замужем, – это легко проверить. Но вот о своем отношении к этому затянувшемуся одиночеству могу врать сколько душе угодно. Иногда кажется, что я уже и не определю своего реального отношения к этому предмету, настолько вжилась в те образы, которые эксплуатирую то тут, то там. Но признаюсь, чаще всего я агрессивна. Потому что меня бесят эти замужние дамочки! Особенно свежеиспеченные.
"Всему свое время" отзывы
Отзывы читателей о книге "Всему свое время". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Всему свое время" друзьям в соцсетях.