Слушая разговор братьев, Анна вытянула из корзины с прохудившимся бельем первую попавшуюся рубашку, вдела нитку в иголку (это было не так-то просто сделать с больной головой) и начала зашивать дырку на воротнике.

Айзек пододвинул к себе скамейку для ног. Длиннорукий и длинноногий, самый младший брат напоминал гигантского паука.

– Я вижу, тебе уже лучше, – начал он, обращаясь к сестре. – Мне хотелось бы посоветоваться с тобой по одному вопросу.

– Дай угадаю. Нелл опять отправилась по магазинам?

Бенджамин и Дориан пришли со своими женами. Мама увела их наверх, чтобы показать сундук с семейными реликвиями, который Анна также нашла на чердаке.

– Она совершает покупки третий раз на этой неделе, – мрачно изрек Айзек. – Не знаю, как я буду оплачивать счета.

– Тебе надо с ней поговорить. Молодая жена не всегда понимает, как важно быть экономной.

– Но она начинает рыдать, как только я завожу речь о деньгах. – Он понурил голову. – Признаться, я даю ей все, что она хочет, только чтобы перестала плакать. Прямо не знаю, как быть.

Нелл была единственным ребенком в семье, и родители избаловали ее. Милая щедрая девушка без оглядки тратила деньги, которые зарабатывал Айзек, будучи клерком в юридической фирме.

– Знаю, это нелегко, но ты должен ее образумить.

– Я не выношу слез. – Лоб Айзека покрылся испариной. – Я думал… может быть, ты…

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Разумеется, когда поправишься.

Анна уронила шитье на колени. Она была на восемь лет старше Айзека и приглядывала за ним все двадцать лет его жизни. Просьба брата не могла оставить ее равнодушной.

– Ну что ж, если ты думаешь, что это поможет…

– Конечно, поможет! – Его голубые глаза просияли. Он схватил сестру за руку. – Большое спасибо, Анна!

– Не донимай ее своими проблемами, Айзек, – сказал Бенджамин, сидевший рядом с Дорианом и Хью. – Ты хуже, чем дети.

– Это личный разговор, – заметил Айзек, расправив свои костлявые плечи. – Подслушивать нехорошо.

– Я буду делать то, что сочту нужным. Моя обязанность – следить за порядком в семье в отсутствие мамы и папы. А ваша обязанность – меня слушаться.

Увидев хмурое лицо Бенджамина, Анна приготовилась к очередной нотации. С прошлого года – после того как Абелард переехал в Йорк – Бенджамин взял на себя роль самого старшего брата.

– Моя обязанность – слушаться маму и папу, а не тебя, – возразила она.

– Вот именно! – подхватил Айзек.

– Поддерживаю! – подал голос Хью, взмахнув шоколадным бисквитом.

– Кажется, тебя уложили на лопатки, Бенджи, – усмехнулся Дориан.

– Замолчите все! – скомандовал Бенджамин. – Мы должны развлекать Анну, а не приставать к ней с серьезными разговорами. Она упала с лошади! Представляю, как у нее болит голова.

– Я отлично себя чувствую, – заявила девушка и как бы в доказательство сказанному подняла свое шитье. – Вы напрасно так суетитесь.

Бенджамин сердито сверкнул глазами.

– Я не суечусь. Суетятся только женщины и дети.

– Да? А что было на прошлой неделе, когда ты попросил меня помочь твоей собаке ощениться?

Дориан, Хью и Айзек весело осклабились. Бенджамин заерзал в кресле.

– Это был первый помет Маркизы. Женщины разбираются в подобных вещах.

– Тогда почему же ты не позвал на помощь Женевьеву? – хитро спросил Дориан.

– Моя жена слишком нежна для таких дел. Анна более практична.

– Женевьева падает в обморок так же легко, как и ты, – заметил Хью. Всегда отличавшийся хорошим аппетитом, он сидел на своем обычном месте – возле подноса с пирожными и сандвичами.

Бенджамин стрельнул в него уничтожающим взглядом.

– Маркиза прекрасно справилась сама, – сказала Анна, машинально накладывая аккуратные стежки. – Ты же произвел на свет пятерых детей, Бенджамин. Неужели ты до сих пор не понял, что роды – это естественный процесс?

– Ну хватит! – Брат побледнел и поднял руку. – Пожалуйста, без подробностей.

– Она нарочно тебя поддразнивает, – усмехнулся Дориан. – Просто ей не хочется говорить о том, как сильно у нее болит голова.

Анна вздохнула. Дориан всегда отличался излишней проницательностью.

– Не будем о моем самочувствии, – предложила она. – Это скучная тема.

– Как же ты умудрилась упасть с лошади? – спросил Хью, отряхивая крошки с коленей.

– А, по-моему, ничего странного, – вмешался Айзек. – Ведь это ты учил ее ездить верхом.

Хью шутливо ткнул брата кулаком в руку. Айзек отпихнул его, да так, что тот чуть не упал на узорчатый ковер. Завязалась драка. Анна боялась, как бы юноши не опрокинули вазу, стоявшую на ближайшем столике.

– Прекратите сейчас же! – прикрикнул Бенджамин и испытующе взглянул на сестру. – Как бы то ни было, я хочу поговорить с твоим врачом – лордом Джошуа Кеньоном.

Сердце Анны на мгновение сбилось с ритма. Она тоже хотела поговорить с лордом Джошуа, но не видела его с раннего утра: он заходил в спальню проверить, как она себя чувствует. Лорд привел с собой Пег – якобы для того, чтобы соблюсти приличия. Но Анна подозревала, что дело не в этом. Просто ему не хотелось, чтобы она задавала слишком много вопросов о поисках таинственного стрелка. Он осмотрел ее с профессиональной быстротой и покинул спальню, не сообщив о своих планах на день.

– Тебе придется долго ждать, – сказала она Бенджамину. – Его светлость ушел, и бог знает, когда вернется.

– Может, нам стоит заглянуть в местный игорный притон? – предложил Хью. – Мама говорит, что он первостатейный повеса.

– А еще негодяй, – добавил Айзек с юношеским негодованием. – Он бросил свою невесту перед самой свадьбой, и она умерла от горя.

– Кажется, это была сестра Панкхерста, – задумчиво проговорил Бенджамин. – Твоего приятеля, Анна. Как его зовут? Дэниел?

– Дэвид. Все было именно так, как сказал Айзек. Я слышала эту историю от самого Дэвида.

В последний раз она видела Дэвида два дня назад, сразу после дуэли. Она знала, что он не придет к ней до тех пор, пока лорд Джошуа не уедет из этого дома. Однако Кеньон вовсе не торопился с отъездом. Анна пыталась внушить маме, что он низкий человек, но мама не разделяла негодования дочери:

– Твой папа тоже когда-то был беспечным повесой, – сказала она.

– Папа? – Анна не могла поверить, что милый добродушный папочка, проводивший свои дни в тиши кабинета, заслуживал такую характеристику.

Мама засмеялась.

– Мой Джон был чертовски красив. Он разбил немало женских сердец от Брайтона до Лондона.

– Лорд Джошуа не такой, как папа! – возмутилась Анна. – Он негодяй, а негодяи неисправимы.

– Как раз наоборот, моя милая девочка. Из прирученных негодяев получаются самые лучшие мужья.

Очнувшись от своих воспоминаний, Анна вдруг поняла, что в гостиной воцарилась необычная тишина. Братья молчали и тайком переглядывались друг с другом, как будто только что услышали неприличную шутку. Хоть они ни разу не заикнулись о ее уродливой повязке. Анна смущенно пригладила волосы.

– В чем дело? Вы что-то хотели сказать? – спросила она.

– Нет-нет, ничего, – слишком поспешно ответил Бенджамин.

– Ничего, – хором повторили остальные.

– Во всяком случае, это не для женских ушей, – добавил Хью, надкусив очередное пирожное.

Анна надула губы. Она знала: если братья решили молчать, то ей никогда не добиться от них правды. И все-таки она попыталась:

– Скажите же мне, в чем дело. Это как-то связано с Дэвидом?

Они снова переглянулись.

– Мы только что говорили о Дэвиде, – не сдавалась Анна. Интересно, что они могли знать такого, чего не знала она?

Бенджамин прочистил горло.

– Мы просто хотели бы знать, какие у него намерения в отношении тебя. Насколько мы знаем, он… э… не выказывает желания на тебе жениться.

Ах, вот оно что! Они озабочены ее будущим.

Сердце Анны сжалось от тоски. Но она не собиралась делиться с братьями (как, впрочем, и со всеми остальными) своими тайными мечтами.

– Да, это так, – подтвердила она, сделав вид, что все ее внимание сосредоточено на шитье.

Бенджамин вскинул бровь. Дориан отвернулся к окну. Айзек опустил взгляд на свои коричневые кожаные ботинки. Хью взял с подноса еще один сандвич.

– Да что происходит? – взвилась Анна. – Вы что-то от меня скрываете.

– Ты слишком раздражительна, – заметил Дориан. – У тебя опять заболела голова?

– Нет, зато ваши головы скоро заболят, если вы не расскажете мне…

– Кстати, о больной голове, – перебил сестру Хью. – Я вспомнил, как мы строили крепость на дереве, и Дориан столкнул тебя вниз.

– Это вышло случайно, – возразил Дориан, подвигая к себе поднос. – И хватит уничтожать закуски. Оставь немного и нам.

– Я хочу сказать, что Анна умеет держать удар, – продолжал Хью, жуя сандвич. – У нее на удивление крепкая голова.

– А у тебя на удивление нахальный язык! – парировала Анна, метнув в брата отделанную бахромой подушку, которая выбила из его руки бутерброд.

Хью издал возмущенный крик. Крупный мускулистый мужчина встал на четвереньки, чтобы поднять с пола недоеденный бутерброд. Анна и братья весело расхохотались.

– Кроме того, она обладает поразительной меткостью, – сказал грубый мужской голос, донесшийся с порога гостиной.

Анна перестала улыбаться и взглянула на дверь.

Судя по его костюму, лорд Джошуа только что слез с лошади. На нем были темно-зеленый сюртук, облегавший по-военному расправленные широкие плечи, белая накрахмаленная рубашка, штаны из оленьей кожи и начищенные до блеска черные жокейские сапоги. Увидев столь безупречного красавца, Анна с трудом подавила желание расправить юбку своего простого серого платья и пригладить волосы. Из-за повязки ей приходилось собирать и закалывать локоны на затылке, хоть такая прическа больше подходила молоденькой девушке, чем зрелой женщине двадцати восьми лет.