Барбара Смит - Всем сердцем

– Ты разозлился из-за того, что мистер Фирт предложил мне стать его любовницей?

– Да, – поспешно – даже слишком поспешно – ответил Джошуа.

– Но я ему отказала. У тебя не было повода злиться на меня.

– Ты права. Больше это не повторится.

Пока они ехали домой сквозь сгущавшуюся тьму, Анна размышляла над сложным характером Кеньона. Его настроение все время менялось. Он то улыбался, то хмурился, то целовал ее, то гневно отчитывал. Временами казалось, что ему приятно ее общество, но в иные моменты он выводил ее из себя своими придирками. Он обвинил ее в том, что она слишком добрая, бравируя собственным бессердечием, а через пять минут починил дяде звонок. И потом, Анна помнила, как Джошуа успокоил в церкви маленькую Мэри и поставил на место ее расшалившихся племянников.

Какой противоречивый человек! И какой непредсказуемый!

Анна посматривала на его суровый гордый профиль, проступавший в вечерних сумерках. Он ехал на некотором удалении от нее, словно заявляя о своей независимости. Сердце ее таяло от нежности и запретных желаний.

Грубость и резкие слова были всего лишь уловкой, с помощью которой он стремился удержать ее на расстоянии. Джошуа нарочно провоцировал ее гнев, опасаясь, как бы она не раскрыла его тайны, не узнала о его тягостном прошлом, сделавшем из него черствого, замкнутого человека.

Джошуа нарочно разыгрывая из себя негодяя. Его вполне устраивал этот образ. Но Анна подозревала, что его разрыв с Лили был вызван другими причинами, о которых он не хотел говорить. Может быть, он защищал репутацию своей бывшей невесты? Может быть, она сама была виновата в том, что между ними произошло?

Спохватившись, Анна решительно откинула эти предположения. Скорее всего, Джошуа предал Лили. Но она больше не могла считать его презренным злодеем. Как бы глупо это ни казалось, но ей хотелось верить, что за внешней вспыльчивостью и развязностью скрывается добрый, хороший человек.

Они уже подъезжали к дому, когда Анна подвела свою гнедую кобылу поближе к Джошуа. К глухому топоту копыт и скрипу кожаных седел примешивались далекие раскаты грома.

– Я подумала… – начала она. Кеньон искоса посмотрел на спутницу.

– Я тоже подумал. Нам надо выяснить, есть ли у Артура Каммингза или у его сына кремневый мушкет. Завтра мы нанесем им визит. Им и Сэмюелу Фирту.

– Хорошо. – Но Анну сейчас занимало вовсе не это. Собрав все свое мужество, она сказала: – Однако я думала о вещах более личных. О нас с тобой.

– Не надо объединять нас в единое целое, – проворчал Джошуа. Его голос сделался таким же холодным, как вечерний воздух.

– Выслушай меня, пожалуйста. Мы скоро найдем таинственного стрелка, и ты отсюда уедешь. Но я хочу, чтобы, перед тем как вернуться в Стокфорд-Эбби, ты кое-что сделал.

– Что именно?

Напрягшись в ожидании неминуемой вспышки гнева, Анна тихо произнесла:

– Я хочу, чтобы ты попросил у папы моей руки.

– Что? – вырвалось у Джошуа.

Его руки в перчатках похолодели. В сгущавшихся сумерках он видел ее серьезное лицо. Анна не шутила. Она действительно хотела, чтобы он на ней женился. Застигнутый волной предательского страха и желания, он чуть не ударил пятками в бока Плато и не умчался прочь.

– Ты напрасно так испугался, – раздраженно сказала Анна. – Я вовсе не собираюсь тебя на себе женить. Ты попросишь моей руки, а я тебе откажу.

Джошуа сделал глубокий вдох, пытаясь прояснить голову. Он силился понять Анну, но это было так же трудно, как ходить по лабиринту без карты.

– Откажешь?

– Да. Понимаешь, если мы доведем наш фальшивый роман до его логического завершения, и ты попросишь меня стать твоей женой, то мои родные не подумают о тебе ничего плохого. Наоборот, они станут ругать меня за то, что я отвергла предложение. И тогда я скажу им, что не могу выйти замуж за человека, которого не люблю. Все очень просто.

Просто?

Ее замысловатая идея сразила Кеньона наповал. Она хотела его защитить? В душе Джошуа поднялся целый вихрь чувств, но он решил, что гнев в данном случае уместнее всего.

– Это самый нелогичный, самый идиотский план, который я когда-либо слышал. Даже от тебя.

Губы сложились в тонкую линию.

– Это очень разумный план! Мои родители женились по любви, братья тоже. Они примут мое объяснение.

– Ты слишком часто оказываешь людям медвежью услугу. И это один из примеров.

– Я еще никогда не просила мужчину сделать мне предложение, – дерзко сказала она.

Лорд стиснул зубы.

– Послушай, Анна. Я не хочу, чтобы ты оправдывала мое поведение.

– Но если ты не предложишь мне руку и сердце, на твою репутацию ляжет еще одно темное пятно. Пойдут сплетни, тебя назовут подлецом.

– Пусть! Моя личная жизнь никого не касается.

– Она касается моих родных. Неужели тебе безразлично, что они о тебе подумают?

Вот тут она его подловила. Он испытывал искреннюю симпатию к ее родственникам, его подкупали их доброта и сердечность. Миссис Невилл спрашивала его совета по поводу картин, мистер Невилл всегда охотно беседовал с ним на интеллектуальные темы, а шумные братья Анны рассказывали разные веселые истории. Мысль о том, что он их разочарует, может быть, даже настроит против себя, была ему крайне неприятна. И все-таки он этого заслуживал.

– Я отвечаю «нет», – прорычал Джошуа. – Я не хочу кривить душой и не стану просить твоей руки. Это мое последнее слово.

Между бровями Анны пролегла хмурая складка, уголки ее губ опустились.

– Ну что ж, ты не оставляешь мне выбора, – надменно произнесла она. – Если ты уедешь, не поговорив с моим отцом, то я сама расскажу всем, будто ты просил моей руки, и я тебе отказала. Это мое последнее слово.

Кеньон запрокинул голову и расхохотался, мгновенно избавившись от напряжения.

– Черт возьми, а ты упрямая! Неужели ты никогда не сдаешься?

Девушка взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Никогда!

Увидев этот манящий взгляд, Кеньон судорожно сжал в пальцах поводья, пытаясь побороть охватившее его яростное желание. Ему хотелось стащить Анну с лошади и овладеть ею прямо здесь, на темном лугу.

На щеку Джошуа упала холодная капля, и мысли его разом прояснились.

– Давай поторопимся, – сказал он. – Начинается дождь.

Он пустил Плато легким галопом. Анна не отставала. Когда всадники достигли окраины деревни и въехали на грунтовую подъездную дорожку, в конце которой темнел силуэт дома Невиллов, девушка припала к седлу.

– Я обгоню тебя!

Ее кобыла рванула вперед, обдав Джошуа пылью. Он выругался и помчался за Анной, снедаемый страхом. Его сердце стучало, как копыта их лошадей.

Джошуа догнал Анну в конюшенном дворе за домом. Спешившись, он схватил ее лошадь под уздцы и сердито взглянул на всадницу.

– Черт возьми, Анна! Уже темно. Ты могла упасть и разбиться насмерть.

Девушка легко спрыгнула на землю.

– Я проскакала всего несколько футов. К тому же дорогу домой я нашла бы даже с завязанными глазами.

– Ты рисковала, причем по-глупому. Подумала бы хоть о лошади. Что, если бы она подвернула ногу?

– Перестань ворчать! Мисс Эмми знает эту дорогу не хуже меня.

Анна повела свою кобылу к конюшне. Джошуа стиснул зубы и пошел туда же, не сводя глаз с ее соблазнительно покачивающихся бедер. В ней было слишком много огня для старой девы. Анна сбивала его с толку, дразнила, приводила в ярость. И пробуждала в нем доселе не изведанное влечение. Он мог бы поехать в город и утешиться в объятиях проститутки, но его мужской интерес был сосредоточен только на этой девушке.

Он желал женщину, которая была способна раскрыть его секреты. Которая чуть не узнала об ужасных воспоминаниях, похороненных в самых дальних тайниках его души.

И все же, когда они вошли в помещение, Джошуа думал только об одном – как было бы здорово прижать ее к себе и уложить на ароматное сено. Ему хотелось медленно раздеть Анну, припасть губами к ее обнаженной груди и услышать страстные стоны.

Разумеется, он не стал воплощать в жизнь безумные мечты. При тусклом свете, проникавшем в открытые двери, они расседлали лошадей. Джошуа принялся чистить Плато, заставив себя забыть про Анну, которая находилась в соседнем стойле. Плато беспокойно бил копытом. Этот конь не боялся ни молний, ни грома, поэтому Кеньон предположил, что животному передалось возбуждение хозяина.

– А где Харрингтон? – вдруг спросила Анна.

– Наверное, там же, где и Пег.

– Пег? – В голосе девушки прозвучало крайнее изумление. – Я думала, они терпеть не могут друг друга.

Джошуа мрачно хохотнул.

– Ты ошибалась.

Анна секунду помолчала, потом осторожно произнесла:

– Ты хочешь сказать, что они…

– Да.

– О!

В этом возгласе слышалось осуждение, смешанное с восторгом. Джошуа мог себе представить ту борьбу, которая происходила сейчас в душе Анны: строгие принципы чопорной старой девы сталкивались с энтузиазмом пылкой девственницы.

Они одновременно вышли из стойл, остановились в темном коридоре и уставились друг на друга. В воздухе повисло напряжение. Тишину нарушал лишь стук дождя по крыше. Джошуа хотел отвернуться, но не смог. Сердце отчаянно колотилось в его груди, чресла пульсировали.

Охваченный непреодолимым желанием, он медленно поднял руку, уже предвкушая, как прикоснется к ее мягкой коже. Анна подалась к нему, слегка приоткрыв губы. Сверкнула молния, прогремел гром.

Во время этой короткой вспышки света Джошуа уловил краем глаза какое-то постороннее движение. Что-то метнулось к нему из темноты.

Повинуясь первобытному инстинкту самосохранения, он пригнулся и резко развернулся. В этот момент незнакомец ударом сбил его с ног. Щека лорда соприкоснулась с земляным полом, зубы клацнули. Он схватил противника за ногу и двинул его кулаком в солнечное сплетение. Мужчина сдавленно охнул и согнулся пополам, взвыв от боли.