Барбара Смит - Всем сердцем

– Назовите мне его имя.

Еще немного поколебавшись, барон кивнул.

– Это бизнесмен, проторивший себе дорожку в светское общество с помощью денег. Его зовут Сэмюел Фирт.

– Прежде чем мы отсюда уедем, я хотела бы вам кое-что показать, – сказала Анна, чеканя слова. – Идемте!

Джошуа послушно пошел за девушкой по дорожке из каменных плит, проложенной в саду поместья Грейстоун. Его несколько настораживали надменно вскинутый подбородок и суровое лицо Анны. Куда подевалась та добрая, внимательная женщина, которая только что разговаривала с Тимберлейком? И где искать следы той веселой беспечной девушки, которая ехала с ним в двуколке? Она опять нацепила свою нелепую шляпку, и фазанье перо покачивалось с каждым ее размашистым шагом.

Джошуа догнал Анну и приноровился к ее походке.

– Вы дуетесь на меня, потому что я не сказал про долги Тимберлейка?

– Дуюсь? На это способна глупая барышня, потерявшая ленточку из прически.

Остановившись, она уперлась руками в бока.

– Нравится вам или нет, но мы партнеры в этом расследовании. А партнеры должны делиться информацией.

– Это партнерство существует только в вашем воображении, – пробормотал Джошуа и тут же пожалел о своих словах.

Анна презрительно фыркнула, поджала губы и вновь зашагала по саду. Над поздними цветами с жужжанием носились пчелы. Клумбы были ухожены, но садовника нигде не наблюдалось. Кеньон опять почувствовал смутное беспокойство, как будто от его внимания ускользало что-то важное. Он прошелся взглядом по низкой каменной стене, за которой простирались пустынные известковые холмы.

Анна обращалась с ним, как с нашкодившим школьником. Ну, ничего, на этот раз он даст ей полную волю. Может быть, потом, когда она успокоится, ему наконец удастся ее образумить.

Какая странная женщина! Казалось бы, Анна должна была благодарить его за то, что он ее защищал. Это мужское дело – противостоять опасности. Так почему же, черт возьми, она вела себя совсем не так, как диктовала ей женская природа? На мгновение он представил, как она стоит на коленях у его ног и с немым обожанием смотрит ему в глаза. Потом услужливое воображение нарисовало ее обнаженной, с глазами, томными от желания…

– Сюда! – рявкнула реальная Анна.

Она сошла с садовой дорожки и поднялась на невысокий холм – туда, где стоял маленький храм, выстроенный в греческом стиле. Крышу храма поддерживали ионические колонны, вокруг шумела листвой буковая роща.

Анна преодолела три мраморные ступеньки, ведущие в усыпальницу. Джошуа недоуменно проследовал за ней. Может быть, она хочет отругать его наедине? Или, чего доброго, ей опять захотелось поплакать?

– В Стокфорд-Эбби есть такой же храм, – быстро сказал он. – Мы с братьями часто играли там в пиратов…

На верхней площадке лестницы Кеньон остановился, охваченный странным предчувствием. Перед ним был очаровательный грот с нишами, заполненными статуями нимф. В центре помещения возвышался длинный прямоугольный блок из резного белого мрамора.

Саркофаг!

Сердце Джошуа пронзила невидимая ледяная стрела. Ему не надо было спрашивать, кто здесь похоронен.

– Это могила Лили, – оцепенело проговорил он.

– Да, – сказала Анна, оглянувшись через плечо. – Я подумала, что вы должны ее увидеть.

Он подошел ближе, с трудом передвигая отяжелевшие ноги. На мраморе лежал аккуратный букет из белых лилий. Кеньон не сомневался, что цветы принес любящий брат покойной, Дэвид Панкхерст.

Это зрелище поразило Джошуа глубже, чем он мог ожидать. Сглотнув комок в горле, он протянул руку и дотронулся до холодного камня, на котором были выгравированы затейливые сценки из мифологии. Ему вспомнилась первая встреча с Лили, милой темноволосой девушкой с ангельским личиком. Они познакомились, когда у него была двухнедельная увольнительная. За время службы в кавалерии он отвык от женского общества, но Лили сразу же покорила его сердце.

Преисполненный сожаления, он нагнул голову и мысленно помолился за упокой ее души.

– Она не должна была умирать, – хрипло произнес он, обращаясь скорее к себе самому. – Она была красивой, энергичной, жизнерадостной. Ее смех был похож на перезвон колокольчиков. Я безумно ее любил. Когда она приняла мое предложение, я был на седьмом небе от счастья.

Эта женщина пленила не только его, но и сотню других, которые не устояли перед ее точеной фигуркой и манящей улыбкой. Если бы он не был так одурманен, он мог бы предотвратить катастрофу…

– Если вы любили Лили, почему же вы ее бросили? – осуждающе и вместе с тем озадаченно спросила Анна.

Джошуа поднял голову и наткнулся на ее вопросительный взгляд. Нет, он не мог сказать ей то, что она хотела знать. Эго была запретная тема. Отвернувшись, он медленно побрел к передней части храма.

– Что было, то было, – бросил он на ходу. – Не будем ворошить прошлое.

Анна догнала лорда и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Я только хочу понять. Дэвид сказал, что вы грязно приставали к Лили, а когда она вам отказала, то попытались соблазнить ее ближайшую подругу и компаньонку, девушку по имени Кэтрин.

Джошуа покрылся испариной.

– Прекратите, Анна! Я не хочу об этом говорить.

Она закусила губу.

– Вы знаете, мне почему-то хочется верить, что вы порядочный человек. Но то, как вы поступили с Лили, не укладывается ни в какие рамки. Что случилось? Она вам надоела? Или вы решили не связывать себя узами брака? Может быть, просто не пожелали расставаться со своей холостяцкой свободой?

– Да, вы правы. Я самолюбивая скотина.

Он действительно был самолюбив, но несколько в ином смысле. Он мечтал о жене и детях, мечтал наполнить свою жизнь любовью и смехом. Мечтал о счастье с Лили. Какой же он был глупец! Теперь у него осталось лишь одно желание – жить в мире и покое, одному.

Анна склонила голову набок.

– Не знаю почему, но мне кажется, вы чего-то недоговариваете.

– Любопытные люди никогда не бывают удовлетворены. Вы суете свой нос в чужие дела, нисколько не считаясь с правом человека на личную жизнь.

Анна открыла рот, собираясь поспорить, но тут ее взгляд переместился за спину Джошуа, и она округлила глаза. Лорд резко обернулся. Все мышцы его тела напряглись.

По травянистому склону холма поднимался светловолосый мужчина в синей жокейской куртке и замшевых брюках. В руке, затянутой в перчатку, он сжимал стек. Солнечные лучи высвечивали его сердитое лицо, очень похожее на лицо Лили.

Дэвид Панкхерст выглядел таким мрачным и решительным, как будто готовился совершить убийство.

Анна стояла неподвижно как изваяние и следила за приближением Дэвида. Судя по его размашистой походке, он был сильно зол. Этот мужчина обладал классическими чертами, словно вытесанными из камня гениальным скульптором, Она часто спрашивала себя, почему такой красивый холостяк водит дружбу с ней, ничем не примечательной старой девой, ведь стоит ему только подмигнуть, и к его ногам упадут самые роскошные женщины. В глубине души она лелеяла надежду, что со временем Дэвид ее полюбит. Теперь она знала правду. Он не нуждался в ее любви. Его вообще не интересовали женщины. Но это служило слабым утешением.

В своем письме Дэвид излил душу другому мужчине. Она вдруг представила его в объятиях преподобного отца Каммингза и почувствовала прилив тошноты.

«Ты понимаешь меня, как никто другой. Умоляю, не говори о разрыве наших отношений… Я соскучился по твоим прикосновениям и считаю минуты до нашей новой встречи.»

Эти страстные слова обжигали ей сердце. Как она посмотрит ему в глаза? Ей хотелось убежать, но ноги словно приросли к мраморным ступенькам. Грудь Анны разрывалась под напором чувств. Она испытывала горе (рухнули ее самые сокровенные надежды), обиду (Дэвид ухаживал за ней целых пять лет, вовсе не собираясь предлагать ей руку и сердце) и страх (она боялась опозориться, разрыдавшись у него на глазах).

Джошуа подошел ближе и встал рядом с ней. Странно, но его присутствие действовало на нее успокаивающе.

Дэвид остановился у подножия лестницы и полоснул их гневным взглядом.

– Зачем вы сюда пришли?

– Чтобы навестить могилу вашей сестры, – сказал Джошуа несвойственным ему мягким тоном. – Простите, что нарушили ваши владения.

– Вы также ворвались в мой дом и чуть не довели моего отца до сердечного приступа. Сейчас он сидит в столовой и пьет, пытаясь забыться. – Дэвид взмахнул стеком, указывая на дом. – Вы не должны были говорить ему, что в Анну стреляли.

Привалившись плечом к колонне, Джошуа скрестил руки на груди.

– Мы хотели проверить, знает ли он что-нибудь о таинственном злоумышленнике.

Дэвид ударил стеком по своей затянутой в перчатку ладони.

– Чушь! Хватит с вас и того, что вы погубили Лили. Я не позволю вам сделать то же самое с моим отцом!

– Он сам себя губит. Думаю, вы в курсе его финансового положения.

Дэвид на мгновение отвел глаза.

– Немедленно убирайтесь, Кеньон! Вас сюда не звали! – Обернувшись к Анне, он добавил: – Тебе ни к чему терпеть общество этого негодяя. Я сам провожу тебя домой.

Его галантность почти обезоружила Анну. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Я поеду с лордом Джошуа.

Нахмурившись, Дэвид быстро поднялся по лестнице и встал рядом с ней.

– Как ты можешь так говорить? Ты стоишь у гроба женщины, которую он отверг. Смерть Лили на его совести.

Он взял Анну за руку и попытался увести ее за собой, но она выдернула руку. Ее больше не влекло к этому мужчине. Она не испытывала ничего, кроме горького разочарования.

– Пожалуйста, не надо.

– Но почему?

– Она знает о ваших отношениях с Ричардом Каммингзом, – сказал Джошуа.

Дэвид побледнел. Он стоял неподвижно, как олень, напуганный светом факела, и смотрел в пространство остекленевшими глазами. Наконец резко тряхнул головой.